Список книг, апрель 2020, часть вторая

maiorova — 11.05.2020 Ефим Курганов «Русский исторический анекдот от Петра I до Александра III» – меня иногда спрашивают, зачем издают и читают исторические анекдоты. Неужели шутки вековой давности кого-то искренне забавляют, и, ежели да, что за уродливая натура должна быть? Пеняли: как не стыдно смеяться, например, над диалогом сволочи Талейрана и бедняги нищего? Контрвопрос – нешто я смеюсь? Исторический анекдот – это не хиханьки и хаханьки, «встречаются Штирлиц с Чапаевым», это прежде всего необычный, интересный случай! И, даже если лично вам он глубоко фиолетов, есть вариант задуматься, отчего он интересовал современников до такой степени, что его аж зафиксировали. Не только и не столько смеха ради. Ведь что такое смех? Социально приемлемое выражение страха. Поверьте, чтобы выразить страх в общественно приемлемой форме, мне отнюдь не требуется хохотать, как сыч, в одиночку, над тем или иным литпамятником...

Патрисия Эванс «Не бьёт, просто обижает» – https://fem-books.livejournal.com/1951490.html. Вышла также под заглавием «Бунт удобной жены», что отражает содержание: решили не растекаться мыслию по древу, а сосредоточиться на супружеских отношениях. И зря. Понеслись в редакцию письма: вы вот пишете про мужа и жену, а у меня отец таков, а у меня оба родителя, а у меня дед, либо там бабка, либо взрослые дети эмоциональные террористы... Потому что рассматривается явление повсеместное: вербальная агрессия, когда она не имеет под собой почвы – конфликта. И соответственно нет смысла решать проблемы, штудировать учебник конфликтологии, идти на уступки, вестись на обещания компромисса и тратить годы на бессмысленное самосовершенствование и самопожертвование. Жертва поймёт агрессора, лишь когда осознает, что агрессор совершенно не стремится его понимать – вот лейтмотив, пожалуй.

Рената Вигано «История двух девушек» – формально о девичьей дружбе, а по факту… была у братьев Гримм байка, которая начиналась дословно фразой «подружились однажды кошка, птичка и жареная колбаса». Вот точь-в точь как невозможно товарищеское общение между хищницей, пернатой и жратвой, так мелкая буржуазка, содержанка-выжига и бессловесная девочка-горянка из деревни ничего общего между собой не найдут. Кроме того, что все три обмануты мужчинами, которые ещё хуже: https://fem-books.livejournal.com/1954721.html. Стиль – итальянский неореализм, а это подразумевает город, нищету и положительные образы коммунистов на заднем плане. В случае Вигано – настолько на заднем, что об одном положительном коммунисте мы узнаём, что он внезапно коммунист и внезапно положительный, только тогда, когда он сделал барышне живот и испарился.

Элена Ферранте «Дни одиночества» – первое знакомство со сверхновой звездой итальянской литературы. Вот ещё чуть-чуть подумаю, и переходим к тетралогии «Моя гениальная подруга», и уж точно самые отсталые слои населения облачатся в джинсы. А если серьёзно, очень рада состоявшейся наконец встрече, хотя предпочла бы, чтоб в «Днях одиночества» было бы побольше главгероини и поменьше брюк и брюконосца: https://fem-books.livejournal.com/1954721.html. Редко у меня случается, чтобы персонаж с первых же строк о нём вызывал моральный франц-хераус, однако Марио справился с этой задачей на ять, пусть и против воли. Ранит несоответствие колоссальных сил, инициативы, чувства, выплеснутых фейерверком буквально в никуда и приведших к ничему. Пар, способный сдвинуть горы, ушёл не то что в свист – во флатуленцию. Особенно горько, если это действительно автобиографическое.

Стефани Лэнд «Уборщица» – https://fem-books.livejournal.com/1953921.html. Отзывы были диаметрально противоположные, от дифирамбов до ёмкого и столь же эмоционального «барахло». Я рассудила, что к барахлу Барбара Эренрайх предисловие бы не ваяла, и попала в точку. Впечатление сложилось позитивное. С точки зрения художественных достоинств перед нами путевые заметки по ходу биографии, живые, бодрые, местами трогательные до слёз – и, как срез современной ситуации вокруг безработных и неквалифицированного труда, весьма любопытные. Кару Брукинс напомнило, «Дом, построивший семью». А тем, кто заявляет: «да я бы такую штуку мог и сам написать», так и тянет ответить в тон: «Пишите! Hic Rhodus, hic salta». Во всяком случае, аналогичные работы на отечественном и, шире, постсоветском материале не повредили бы. Нисколько не повредили бы.

Эйко Кадоно «Ведьмина служба доставки: тысяча дорог» – https://fem-books.livejournal.com/1954969.html. Посетовала в предыдущем отзыве, что история юной ведьмы Кики и её ироничного фамилиара-кота по имени Дзидзи закончилась на минорной ноте, смотрю – все делятся впечатлениями от шестого тома. Продолжение! Ура! Кадоно, конечно, пишет абсолютно взрослую прозу под прикрытием детских сказок: о вечной утрате, о выборе и непройденных дорогах, об одиночестве, о тяжком неблагодарном труде, о самосаботаже... И делает это в полном согласии с национальными традициями Страны восходящего солнца, так что концентрация моно-но аварэ и югэн время от времени зашкаливает. А ещё есть такой термин котодама. Не тонная-фасонная хозяйка кота, то бишь повзрослевшая Кики, а, оказывается, сверхъестественное действие любого произнесённого слова. Получается, «Тысяча дорог» – о котодаме в русском и японском смысле.

Ирина Фуфаева «Как называются женщины? Феминитивы: история, устройство, конкуренция» – https://fem-books.livejournal.com/1956855.html. Уж сколько было копий сломано, сколько клавиатур расквашено и сколько мониторов заплёвано в бессильной ярости сетевых баталий, а конструктивное руководство по феминитивам появилось только сейчас. К сожалению, из-за карантинных мер пока доступно в электронном формате. В бумаге выйдет уже после «самоизоляции», и я клятвенно обещаю купить, поставить в шкаф и в спорных случаях – прибегать. Между прочим, задан неожиданный вопрос: почему женские катойконимы, то есть наименования по месту жительства, не вызывают столь бурного протеста, как профессионимы? Возмущаются: «Не трудолюбивая дворничиха, а трудолюбивая дворник! Не блестящая музыкантша, а блестящая музыкант!», и тем не менее, заслышав словосочетания «потомственная казак», «коренная камчадал» или «настоящая ленинградец», покрутят пальцем у виска. Экскурс в историю и социолингвистику знатный. Желаю госпоже Фуфаевой успехов и удачи.

Сара Эдисон Аллен «Сахарная королева» – славная серия «Мона Лиза», а до чего ж неоднородная! Мокрая тётка в гардеробе здорово придумана, современное прочтение старинного понятия «скелет в шкафу». Другое дело, был ли расчёт городить огороды с псевдорусалкой, таинственным соблазнителем, женихом-изменником и невестой, которой кровь из носу необходимо знать, с кем этот дурацкий жених блудил, и тем более с покупкой дома, чтобы без затей расписать богатую наследницу с объектом её страстных искушений? Сосредоточиться бы на взаимоотношениях Джесси с матерью, и вышла бы отличная, пусть и слегка мелодраматическая новелла в южноготической манере. Не-ет, мы так не играем! Надо привесить ещё мешок сахару, любовь из прошлого, лепку снеговика под звёздным небом, самоубийцу с разбитым сердцем и домработницу с духовным зрением. Иначе, видимо, не продать.

Йенни Йегерфельд «Королева стендапа» – коллега Йегерфельд, так держать! Не входя в целевую аудиторию романа, не разбираясь в стендапе и не будучи одиннадцатилетней девочкой, я получила настоящее удовольствие. Суицид и суициденты – тема тонкая, за неё нельзя браться с кондачка, с бухты-барахты. Будь намерения сколь угодно благие, выйдет очередная трескучая банальщина, дешёвый эффект. Здесь такт нужен, да и определённые терапевтические навыки, что шведская психологиня-писательница с успехом и демонстрирует. И в то же время нельзя утонуть в малиновом сиропе. Есть в «Королеве» сцены колкие: например, как Саша со своим гуру обдумывают дебют. Из смерти матери, размышляет вслух гуру, можно что-нибудь слепить эстрадно-комедийное, но стоит ему узнать причину смерти, как свят-свят-свят, о подобном – ни вздоха. Табу. Аудиторию надо ве-се-лить, понимаешь, чудачка, веселить! https://fem-books.livejournal.com/1957331.html

Кейт Мортон «Дочь часовых дел мастера» – самое свежее из переведённых, но не самое удачное у австралийской мастерицы английского уютного исторического расследования. Впрочем, у талантов и промахи талантливые: не то, что какой-то эпизод был категорически скверен – всё прекрасно, и всего слишком много. Если красавица натурщица, то не попросту выразительная внешность, а жуткая, сверкающая красота. Если драгоценный камень, то непременно Алмаз раджи, Аркенстон, сокровище сокровищ. Если женщина учится, то уж обязательно вторая Лавлейс, вплоть до того, что её тёзка. Ада – само очарование. Была бы история лишь про Аду, меня за уши не оттащить бы было... Но ярких действующих лиц масса, от них в глазах рябит, и самое печальное, что объединились эти светила ради того, чтобы свести серенькую-тихонькую архивистку с разведённым папашей двух брошенных дочерей... Гора родила не то что мышь, а инфузорию-туфельку.

Читаем с дочерью:

Станислав Востоков «Брат-юннат» – ожидалось нечто в духе даррелловских «Зверей в моей жизни»: как же, известный прозаик-натуралист рассказывает о первых шагах в профессии. Востоков, оказывается, несколько лет волонтёрил в Ташкентском зоопарке. Оба мемуара прелесть, но до чего ж атмосфера разная. Казалось бы, у британского зоолога военное время, карточки, уж совсем не сахар, а записки сквозят оптимизмом, молодостью. В «Брате-юннате» дышит разруха. Та самая, которая и в клозетах, и в головах... Был научно-исследовательский и развлекательный центр, стали – в мгновение ока – поэтические руины, развалины, смиренное кладбище, где в рифму ветер свищет да сломанная калитка хлопает. И даже фирменный востоковский юмор от понимания тщеты всего сущего не спасает. Хотя, если остались воспоминания, не всё сущее столь тщетно?

Свен Нурдквист «А ну-ка, Петсон» – круто, хоть и мало. С летами скандинавские детские авторы начинают тяготеть к притче... Со стороны-то казалось, что детская книжка об одиноком деде-крестьянине, который с тоски и скуки болтал с котёнком, а котёнок возьми да ответь – это почти пародия, почти сатира на философскую лирику жанра «для детей не про детей». Тот же «Маленький принц» мне с детства казался перегруженным, прямо ощущалось, что вот чего-то не улавливаю, недопонимаю, и это «что-то» – взрослое и, очевидно, не по мою честь. Теперь же, чем больше узнаю, тем больше ценю нехитрые лаконичные бывальщины про старика и его кота, и если мне взрослой они так ложатся на душу, то детям, интактным и, следовательно, более восприимчивым, Финдус и Петсон, наверное, сформируют характеры. Любопытно, какими они растут, поколение Нурдквиста?

Ванда Хотомская «Стоножка» – из разряда случайных приобретений, тупо чтобы из букинистического с пустыми руками не уходить, а потом: Боже, да как бы наша семья выжила без этой «Стоножки»? Собственные детские впечатления от Хотомской ограничиваются страшным стихотворением про ежа, который родных ежат продал как половые щётки. Впечатление было, м-м, травматичное. А в «Стоножке» то ли подобрано так, то ли в принципе рассчитано на возраст помладше и нервы почувствительнее, – прямо идиллия, пастораль (отдельное спасибо иллюстрациям Калаушина)! Розовый шарик показывает всем розовые миры, Кешка-неежка летает под облаками и приземляется благодаря раблезианскому пиршеству, жирафа покупает себе шляпу из зелёных листьев и не может найти зеркала, чтобы посмотреться, потому что в африканской саванне с зеркалами некоторая напряжёнка...

А стихи писал колбасник –
наколбасил он, проказник.

Алексей Зайцев «Физика Тузика» – новое для меня имя. М. Бородицкая в предисловии сравнивает с обэриутами и Хилэром Бэллоком, а я с припоминающим видом: Бэллок, Бэллок... девяносто второй год... журнал «Трамвай»! Ушария, носария, Олег Кургузов, Тим Собакин! Ёлки! Рыбные тефтели с перловкой! Ностальжи! Особенно остро ощущается эта ностальгия в афористических двустишиях:

Раньше я не ел шмелей.
Но теперь я штал шмелей.
Или:
Стал человеком гамадрил
И понял, что перемудрил.
Добрые стихи, местами скорее на средний школьный возраст, чем на дошкольный и на младшешкольный, Мила увлеклась.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив