Советск. Памятник первым переселенцам
glukovarenik — 09.06.2021
Рядом с железнодорожным вокзалом Советска-Тильзита стоит, как мне кажется, один из самых хороших памятников области.
Семья советских переселенцев, приехавших осваивать и поднимать бывшую фашистскую, а теперь нашенскую, советскую Восточную Пруссию!
Отец — бывший фронтовик, мать и мальчишка. Судя по возрасту — он только после войны познакомился с отцом. Совсем маленький и тощий, в отцовской фуражке
А на груди у отца — медаль «За взятие Кёнигсберга». Думаю, так сделали специально, символично :) Солдат воевал здесь, солдат приехал сюда жить!
И поэтому этот пост я показываю сегодня, 9 июня!
В этот день 76 лет назад, 9 июня 1945 года Указом Президиума ВС СССР была учреждена медаль «За взятие Кёнигсберга». «За взятие Кёнигсберга» — единственная медаль, учреждённая не в связи со взятием или освобождением столицы, а в награду за взятие города-крепости.
Три года назад я писала об этом подробно. Такая медаль была и у моего дедушки. Место службы 10 гвардейский бомбардировочный авиационный полк, 179 бомбардировочная авиационная дивизия 7 бомбардировочный авиационный корпус.
И весной 45-го он был в Инстербурге! Раньше, чем димины бабушки и дедушки :) Но они приехали и остались навсегда, а дедушкин полк закончил войну только в августе 45-го в Порт-Артуре!
Табличка на памятнике гласит, что переселение началось в 45-м.
Да, кто-то приехал сразу после Победы, в 45-м. Но основная волна переселения началась через год.
9 июля 1946 года Совет Министров СССР принял постановление № 1522 «О первоочередных мероприятиях по заселению районов и развитию сельского хозяйства Калининградской области». С августа было организовано массовое прибытие в область переселенцев из 27 областей России, 8 областей Белоруссии и 4 автономных республик. Первый эшелон с переселенцами прибыл в регион из Брянской области 23 августа 1946 года. Семьи поселились в Гумбиннене.
На следующий день, 24 августа, на территорию Черняховского района прибыл эшелон c переселенцами из Курской области. Переселенцев размещали по принципу землячества. Первоначально поселенцам предоставлялся бесплатный проезд до места заселения, освобождение от налогов и беспроцентные ссуды на 10 лет. Пустующее от прежних владельцев жильё предоставляли бесплатно на выбор. Норма жилплощади на человека была выше общесоюзной. Нередко новосёлами становились люди, потерявшие жильё в годы войны. Молодёжь составляла 65 % от всех приезжих. При регистрации переселенцы получали в комендатуре «переселенческий билет».
Новая жизнь. Новая земля, новый дом. Они добыли эту землю в бою. Они победили!
Тут я как всегда впихиваю ссылку на потрясающую книгу — ВОСТОЧНАЯ ПРУССИЯ ГЛАЗАМИ СОВЕТСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ. Первые годы Калининградской области в воспоминаниях и документах
Тут просто несколько кусочков. Я каждый раз залипаю и читаю все, хлюпая носом.
Долго готовились переселенцы в дорогу: оформляли документы, паспорта, собирали вещи. Трудно расставаться с родными местами, обжитыми не одним поколением предков, с хозяйством, пусть и не богатым, но нажитым нелегким трудом.
Вспоминает Валентина Федоровна Ершова из Рыбинска:
— Когда мы уезжали, то часть вещей, что смогли продать, продали, а
что не смогли — раздавали даром. Часть вещей, так и оставили в
квартире. С собой взяли большой сундук, в него положили посуду и
матрацы, которые потом набивали соломой.
Естественно, это касается тех, чьи хозяйства война так или иначе пощадила. Но такие хозяева не спешили расстаться с родной землей. На переезд чаще всего решались малоимущие семьи. «Нечего было брать с собой. Как стояли, так и поехали», — горько вспоминает Анна Ивановна Тихомирова из Калининской области. Одинокие ехали налегке. И почти каждый, переселяясь, надеялся все необходимое для жизни приобрести на новом месте.
Михаил Иванович Иванов из Гомеля говорит:
— Да и вербовщик советовал переселенцам, чтобы те много вещей с
собой не брали. Потому что неизвестно еще, как доедем до места, так
как в Литве, случается, обстреливают поезда.
Везли вещи в сундуках, в самодельных фанерных чемоданах, многие завязывали свои пожитки в узлы и, закинув их за плечи, несли на станцию. Кое-кто вез с собой памятные вещи — то немногое, что связывало человека с родными местами: чудом уцелевшую старинную икону, деревянную прялку, вышитые полотенца. Мастера брали с собой инструменты, крестьяне — косы, грабли, лопаты. Не расставались с гармонями, балалайками, гитарами. И даже кое-кто кошку вез с собой, чтобы по народному обычаю ее первой впустить в новое жилище.
***
И вновь, как в годы войны, потянулись с востока на далекий запад страны длинные эшелоны вагонов-теплушек. Правда, заполненные уже бывшими солдатами, крестьянскими семьями, городской и сельской молодежью. Вагоны в поездах были одинаковые что для людей, что для скота — теплушки. Вдоль стен — нары, в середине вагона печка-буржуйка. Был фонарь со свечкой.
Вот что вспоминает по этому поводу Нина Моисеевна Вавилова:
— Ехали трудно. Вагоны были битком набиты. Духота, теснота.
Проветривали без конца — так сквозняк был сильный. В смысле
«удобств» для детей стояли ведра, а для взрослых не было ничего.
Эшелон часто останавливался, так мы всё успевали. Загонят в тупик —
мы и помыться успевали. На каждой станции люди спрашивали: «Куда
едете?» Мы отвечали, а они удивлялись: «На что родину
оставили?»
***
Несмотря на все трудности и лишения в пути, люди ехали с хорошим, бодрым настроением. Война закончилась, и они верили, что скоро построят новую, счастливую жизнь. «Дорога была очень веселой. Оптимизм был большой», — говорит Агния Павловна Бусель, приехавшая из Костромской области. Ехали дружно, в пути пели песни, завязывались новые знакомства. «Девчата во время остановок на вокзалах выходили с гармошками и плясали прямо на перронах» (Михаил Александрович Горячев из Ярославля).
***
В дороге переселенцы видели разрушенные города и села России, Украины, Белоруссии. Но то, что открылось их взору на территории бывшей Восточной Пруссии, поразило даже фронтовиков.
Вспоминает Юрий Николаевич Трегуб, приехавший с родителями из
Алма-Аты:
— Когда мы стали въезжать в бывшую Восточную Пруссию, когда
проехали город Вилкавишкис, тут начался сплошной ад. Все было
разрушено, все дома побиты, на железнодорожных путях вагоны
покорежены, кругом противотанковые ежи, железобетонные укрепления —
доты, дзоты, брошенные орудия... Особые впечатления оставил
город Инстербург. Когда подъехали к станции, то она была вся
разрушена. Торчали только столбы железные, на которых когда-то
крепилась крыша, да металлические рамы без стекол. Вокруг
обгоревшие кирпичи, в воздухе стоял запах гари — до сих пор помню
его.
И все же страшные следы войны не могли заслонить у переселенцев естественного чувства любопытства. «Когда подъезжали к городу на поезде, поразили дома с черепичной крышей. Было очень необычно. Сразу ощущалось, что здесь жили совсем другие люди. Крыши домов островерхие и красиво выглядели» (Алевтина Васильевна Целовальникова, приехала из Рязани). Все вокруг казалось чужим, необычным, немного пугающим. И аккуратные деревенские домики, крытые красной черепицей и обсаженные деревьями дороги, и асфальт повсюду.
— Даже по развалинам, которые я наблюдала из окна вагона, — вспоминает Анна Андреевна Копылова, — сразу было видно, что это уже не Россия, а Западная Европа. Сердце не стучало, а колотилось. Все было вокруг интересным, незнакомым, любопытным.
***
Впечатление ухоженности и уюта оставляли и поселки области. Вот
каким запомнился Екатерине Петровне Кожевниковой Приморск 1947
года:
— Что в глаза бросилось? Порядок. Все разрушено было, но все в
цветах. Все в цветах абсолютно. Поверите? Жасмин. Одной сирени
только несколько видов: и персидская, и турецкая, и разных цветов.
Рос такой кустарник цветущий, что я даже не знаю, как он
называется. Сколько пионов было! И у них как сделано: сходит снег,
начинает зацветать что-нибудь одно, потом другое, и цветет до зимы,
пока не начнутся морозы. В каждом дворике такая загородочка. Не как
у нас сейчас: понаставили все штакетники, у кого покосился, у кого
покривился. У них была живая изгородь. И знаете, такими
ступеньками: одна выше, другая ниже, третья еще ниже. И начинает
все это цвести снизу доверху. Все это сплеталось с другими
растениями: дикий виноград, плющ, еще что-то. А парк у нас? Вы ведь
посмотрите, какие реликтовые деревья были. Многие привозные. Здесь
чинара растет, пихта, пробковое дерево, бук, пирамидальный дуб. И
все это рассажено не просто аллеями, а как в природе растет.
И, конечно, остались в памяти первые встречи с немецкими жителями, которых ожидали с любопытством и страхом. Первое время переселенцы боялись пользоваться водой из открытых колодцев, думая, что она может быть отравлена. Опасались поджогов и внезапных нападений, особенно ночью. Спали по очереди, или мужчины сторожили, ходили вокруг домов с колотушками.
— Первую ночь очень намучались, — рассказывает Иван Семенович Блохин. — Водившиеся в лесу дикие кабаны, забежали во двор и наделали много шума. Мы перепугались, потому что боялись нападения немцев, хотя их в поселке не было.
Первая встреча с немцами запомнилась Сергею Владимировичу
Даниель-Беку:
— Прибыли на станцию Калининград. Из эшелона много не рассмотришь,
вагоны-теплушки закрывались плотно. Остановились, открыли двери...
Когда мы собирались, ехали, естественно, не могли не думать о
немцах, и ненависть заочно была большая. А тут вагон обступили
немецкие ребятишки, аккуратно одетые, но очень худые и бледные. Они
просили подаяние. В поезде нашлись такие, кто кое-что понимал
по-немецки. И даже завязался какой-то разговор... Какая там
ненависть!
Спустя многие годы с волнением вспоминает о своих первых
впечатлениях от увиденного в Калининграде Анна Ивановна Рыжова:
— Не видела я таких зеленых городов. Мне тогда показалось, что это
символ. Молодая зелень — это возрождение. Я почувствовала, что
должна что-то сделать для этого наверняка некогда прекрасного
города. Чтоб гармония была. Да я тогда слишком молода была и
верила, что эту землю надо русской сделать. В общем-то, как и все
тогда.
Хранение сезонных продуктов: контейнерный подход для рациональной организации запасов на весну 
Смотрим "Теорию Большого Взрыва" с начала - у меня столько вопросов! 
"Луна, луна, цветы, цветы..." 
Премьер-министр поддержал легализацию казино 
как называются 
Авиандр, сын мой! Про новый российский узбагоин 
ВКУСНО И ТОЧКА... 
Анна Линникова. 
Report on Probability A 
