"Сильная рука"

ru_politics — 12.03.2010

Михаил Магид

Кооперативы часто расматриваются как примеры радикального антикапиталистического опыта, самоуправления, коллективного контроля работников над производством. Их противники (как правило, они весьма плохо информированы) утверждают, что самоуправление, которое требует длительного согласования интересов и вмешательства в процесс управления предприятием со стороны рядовых работников, не может сочетаться с высокими технологиями.

Эта критика бьет мимо цели. Яркий пример противоположного - израильские киббуцы, использующие порой современные технологии, огромная испанская кооперативная корпорация Мондрагон.  






Fagor – это рабочий кооператив, десятки которых рассыпаны по долинам холмистой страны Басков. Большая их часть входит в состав крупнейшей в мире группы кооперативов, корпорации Мондрагон. Это седьмая по величине в Испании промышленная группа, действующая на самых разных рынках, от супермаркетов и финансов до бытовой техники и автомобильных запчастей. Она отвечает за 4% ВВП страны Басков, региона с население в два миллиона. Всё это сделало Мондрагон примером для кооперативов от Калифорнии до Квинсленда.




Маленький кибуц в Израиле, чтобы восполнить свои потребности электроэнергии, установил первую в мире гибридную солнечно-газовую электростанцию. Построена она из 30 солнечных отражателей и одной "цветочной" башни. Для сохранения мощности системы 24 часа в сутки, она может переключиться на газовую турбину во время наступления темноты.

Однако, самоуправление, как доказывает опыт кооперативов, совершенно не совместимо с товарно-денежными, рыночными отношениями. Оно, в условиях рынка, неизбежно приходит к системе, основанной на авторитарном контроле и эксплуатации чужого труда. 

Основополагающим принципом капиталистической экономики является "расти или умри". Предприятие должно использовать любую возможность для роста и захвата все новых и новых рынков - иначе его обставят конкуренты, стремящиеся к тому же самому. Но, для того, чтобы расти как можно быстрее, необходимы дополнительные вложения в производство. Из необходимости роста любой ценой вытекает необходимость найма дешевой рабочей силы для срочного выполнения новых заказов. Ведь процедура принятия в самоуправляемый коллектив новых членов с равными правами - вещь долгая и трудоемкая. Сумеет ли новый человек притереться, приспособиться к коллективу, а коллектив к нему - это еще большой вопрос, который не решается за один день. А в условиях конкурентной борьбы необходимо как можно быстрее перехватить и выполнить заказ, иначе попросту его отберут конкуренты. В конце концов, самоуправляемые предприятия при капитализме подобно израильским коммунам (киббуцам) превращаются в своего рода коллективных капиталистов. Они манипулируют собственностью и нанимают рабочих. В случае Израиля - это до недавнего времени были абсолютно бесправные и потому низкооплачиваемые полурабы палестинцы, сегодня их все больше сменяют бесправные рабочие-нелегалы из Китая и Восточной Европы.

В Испании на предприятиях кооператива Мондрагона существуют различные категории неполноправных (наемных) работников. В современной Италии, в кооперативах дело зашло столь далеко, что там неоднократно происходили забастовки наемных работников. В конце концов, государство добилось запрета на проведение забастовок в кооперативном секторе - вещь совершенно немыслимая даже для традиционной современной либеральной демократии!

Во всех этих случаях, ядро кооператива выступает в роли коллективного капиталиста, эксплуатирующего наемных труд работников. Работают все, но лишь часть людей может управлять процессом труда и распоряжается его результатами, а с остальными делятся доходами предприятия по остаточному принципу. 

В период кризиса или спада от наемных работников, в первую очередь, избавляются и на них, главным образом, экономят. Неравенство увековечивается, иерархии, вместо того, чтобы исчезнуть, укрепляются. Труд из творческого, коллективного процесса, направляемого самими работниками, превращается в способ выжимания прибыли из бесправного наемного рабочего и инженера. 


Конкуренция между кооперативами неизбежно ведет к череде проигрышей и выигрышей, разорений и накоплений богатств. Со временем возникает социальная поляризация, деление на бедных и богатых. Рано или поздно бедные коллективы разоряются, и их участники оказываются обычными безработными. В лучшем случае их наймут на работу в качестве обычных наемных рабочих, лишенных средств производства. В худшем случае они будут голодать. Сохраняется противоречие между бедными и богатыми, между наемными работниками и собственниками. А для того, чтобы защитить интересы богатых собственников требуется государство...

Иногда можно наблюдать и такое явление - капиталист с удовольствием продает предприятие трудовому коллективу. Обычно, это предприятие, несущее убытки, которое капиталисту выгоднее скинуть с рук. Работники в этом случае обречены на самоэксплутацию: они будут пытаться вытащить компанию из кризиса любой ценой, а значит, ценой собственной нищеты. Для капитализма, как системы, как мы видели, никакой угрозы тут нет. Наоборот, чем больше таких предприятий, тем ему лучше. Вместо того, чтобы наступать, рабочие пытаются выжить, разбившись на конкурирующие компании. Отличный результат с точки зрения интересов капитала!  


Здесь уместно будет привести заметку из журнала Economist:

"Для завода Fagor в Мондрагоне (северная Испания) настали трудные времена. Компания страдает от той же проблемы, что и другие фирмы, занятые производством бытовой техники, – продажи падают. Зарплата за декабрь будет заметно ниже обычной. Некоторых уволили. Сейчас зарплаты собираются уменьшить на 8 процентов. Казалось бы, самое время для влиятельных испанских профсоюзов начать забастовку… Не на Fagor – здесь решение было принято самими рабочими... Fagor – это рабочий кооператив, десятки которых рассыпаны по долинам холмистой страны Басков. Большая их часть входит в состав крупнейшей в мире группы кооперативов, корпорации Мондрагон. Это седьмая по величине в Испании промышленная группа, действующая на самых разных рынках, от супермаркетов и финансов до бытовой техники и автомобильных запчастей. Она отвечает за 4% ВВП страны Басков, региона с население в два миллиона. Всё это сделало Мондрагон примером для кооперативов от Калифорнии до Квинсленда. Как будут кооперативы с их идеалом справедливости и демократии справляться в кризис?
Рабочие кооперативы часто рассматриваются как очаг радикальных и антикапиталистических идей. Образ менеджера-хиппи и ревностного вегетарианца, или управляющего в синем комбинезоне возможно и не так далек от реальности. “Мы частная компания, которая работает на тот же рынок, что и все остальные”, – говорит Микель Забала, начальник отдела HR в Мондрагоне. – “Мы так же уязвимы, как и наши конкуренты”.
Общими с конкурентами могут быть проблемы, но не их решения. Рабочие кооперативы связаны по рукам. Они не могут сократить штаты или, в случае с Мондрагоном, продать компанию или её часть. Потери в одной части покрываются за счет других. “Временами, это бывает довольно тяжело – зарабатывать, чтобы отдавать другим”, соглашается г-н Забала. Убыточные кооперативы могут быть закрыты, но их члены должны будут получить новую работу в радиусе 50 км. Это может звучать ужасно для менеджера, борющегося с кризисом. Но кооперативы также имеют свои преимущества. Неоплачиваемый отпуск, неполный рабочий день, урезание зарплаты – всего этого удается достичь без забастовок, и соглашение достигается быстрее, чем в компаниях, которым приходится договариваться с профсоюзами и с государственными органами согласно Испанскому трудовому законодательству.\
\3 тысяч членов Eroski, другого кооператива, входящего в группу Мондрагон, и второй по величине испанской сети розничной торговли, в этом году не смогли даже сохранить свои зарплаты на прежнем уровне. Они также отказались от своих дивидендов по акциям в пользу компании. Постоянный поток информации к работникам-владельцам, говорит Забала, делает их готовыми к принятию болезненных решений.
Кажется, что все происходит мирно, но не стоит обманываться. Один из многих парадоксов Мондрагона заключается в том, что рабочие-владельцы также являются начальством для остальных работников. Расширяясь, группа стала нанимать людей из самых разных мест, от Америки до Китая. В группе сейчас больше дочерних компаний, чем кооперативов. На одного совладельца Мондрагона приходится два нанятых работника. Итог – двухъярусная система. И когда прижимает кризис, больше всего страдают рабочие, не являющиеся совладельцами. Они уже теряют работу, т.к. временные контракты не продлеваются. Как и обычные капиталисты, совладельцы Мондрагона, должны противостоять забастовкам и разрешать конфликты с профсоюзами.
Многие обеспокоены тем, что успех Мондрагона подавляет тот идеализм, на котором основано большинство кооперативов. Члены корпорации осознают эту опасность. Eroski собирается предложить кооперативное членством своим 38.500 нанятым работникам.
Однако, наиболее успешны как раз те кооперативы, что в наименьшей степени скованы идеологией. Верхний предел зарплаты менеджера в Мондрагоне в три раза выше, чем у самых низкооплачиваемых членов кооператива. Но это привело к тому, что компания стала терять лучших менеджеров, и что некоторые менеджеры-несовладельцы стали получать больше, чем менеджеры-совладельцы. Разница в зарплатах была увеличена до восьми раз. Но это все еще на 30% ниже рыночного уровня, поэтому некоторые менеджеры все еще ищут для себя место получше. “Честно говоря, это был бы дурной знак, если бы никто не хотел уйти на другое место,” – говорит Адриан Сэлайя, генеральный секретарь Мондрагона.
В последнее время Мондрагон столкнулся с проблемой сохранения успешных кадров. Irizar, производитель высококомфортабельных автобусов, в прошлом году вышел из состава группы, объясняя это тем, что больше не собирается поддерживать убыточные кооперативы.
Генри Гэнсман, профессор юридического факультета Йельского университета, утверждает, что зачастую кооперативы разваливаются, когда среди рабочих-владельцев появляются серьезные разделения. Он указывает на United Airlines – не кооператива, но компании, когда-то в основном принадлежавшей рабочим, состоявших в конкурирующих профсоюзах, – как пример того, что столкновение интересов может похоронить рабочее управление. Вводя десятки тысяч в число новых совладельцев в Eroski, многие из которых родом далеко не из страны Басков, Мондрагон рискует оказаться в той же ловушке. Хозяева группы полагают, однако, что их путь вперед будет способствовать продвижению идеи о пользе кооперативов. Глобальный спад может укрепить группу изнутри. Безработица шагает по планете, и нет лучшего социального клея, чем борьба за сохранение рабочих мест".
http://revsoc.org/archives/3253 

 Вообще, все кооперативы, самоуправляемые предприятия в Новое время повторяют историю европейских цехов и ремесленных братств Средневековья. Цехи представляли собой самоуправляемые коллективы - объединения мелких собственников (ремесленников) - с общей кассой, системами взаимопомощи, единой ценовой политикой и правовыми принципами, и даже (кое-где) с контролем над общей политикой города. Цехи в Средние века были основой городской хозяйственной, а зачастую и политической жизни, становым хребтом городского общества, а не маргинальными явлениями. И все же, это не спасло их от разрушения. Цеховые мастера, расширяя дело, нанимали подмастерьев. Возникло деление на полноправных и неполноправных членов - та же самая двухярусная система, что и в Мондрагоне, и в киббуцах. Союзы подмастерьев вели борьбу за свои права, вплоть до забастовок, саботажа и терактов против владельцев средств производства. Сверх того, появились бедные и богатые цехи. В итоге вольные самоуправляемые европейские города превратились в арены ожесточенной классовой борьбы. Наконец, самоуправляемые городские коммуны конкурировали друг с другом. И хотя им иногда удавалось создать союзы, эти союзы, как отмечает великий исследователь европейского Ренессанса Яков Бурхард, не были и не могли быть прочными. В итоге вольные города лишенные внутреннего единства, разобщенные, неспособные создать между собой  прочные федерации, пали под ударами централизованных государств, абсолютистских монархий. Перед этим Флоренция успела разорить обитателей окрестных городов, превратить их в наемных рабов-пролетариев (чомпи) и подавить первое в истории рабочее  восстание.

И это не удивительно. Конкуренция между самоуправляемыми коллективами разрушает любую солидарность трудового класса, делает его неспособным к коллективным действиям. А значит, появляется необходимость в государстве, с его бюрократией. Возникает потребность в верховном арбитре, способном к регулированию общественных отношений, поскольку борющиеся между собой коллективы не могут договориться об управлении обществом. Обруч государства всегда должен сдавливать капиталистическое общество, дабы оно не превратилось в хаос борьбы всех против всех и не погибло под собственными обломками. Это хорошо понимал еще Данте Алигьери, известный не только своими гениальными стихами, но и проектом социально-политического переустройства Италии. По мысли Данте, сосредоточенная в руках самоуправляемых цехов и городов власть на местах должна была сочетаться с централизованной бюрократией верховной императорской власти. Мысль эту Данте высказал 700 лет назад. Однако же она отличается большой ясностью в сравнении с мутными и логически-противоречивыми теориями рыночного социализма или рыночного анархизма, авторы которых представляют себе управление капиталистическим обществом в виде некой добровольной безгосударственной или полугосударственной федерации самоуправлений.

Рыночный социализм (самоуправление и безгосударственное общество в условиях рынка) - это утопия в 1000 раз более фантастическая, чем анархо-коммунизм. Можно вывести формулу, описывающую деятельность самоуправляемых предприятий. Вопреки рассуждениям апологетов капитализма, эти предприятия могут быть весьма эффективны, могут решать сложные производственные задачи, производить необходимые обществу вещи, используя самое современное оборудование. Проблема в другом. Самоуправление не совместимо с рыночными отношениями, конкуренцией, собственностью. Оно может быть основой коллективного современного производства. Но только в некапиталистическом мире, в условиях бестоварного способа производства. 




Израильский киббуц


Нам остается только присоединиться к мнению левокоммунистической группы ИКТ: "Если национальное государство стало слишком узким пространством для современных производительных сил, то же самое относится и к предприятию, которое никогда не было по-настоящему независимым от общих законов капитализма, и зависимость его от них и государства с упадком капитализма лишь возрастает. Вот почему самоуправление, то есть управление предприятием самими рабочими, в капиталистическом обществе было мелкобуржуазной утопией еще в XIX веке, когда за него ратовали прудонисты, а сегодня является настоящей капиталистической мистификацией".

Самоуправление может стать основой нового неавторитарного социалистического способа производства. Но это произойдет только тогда, когда будут разрушены государство и рынок, когда возникнет реальная возможность перехода к производству по потребностям.

По этой теме см. так же:
Единая Социальная Революция
http://shraibman.livejournal.com/342991.html

 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив