Семь верст до небес

anairos — 14.12.2020 Сегодня мы будем искать древнюю мудрость там, где её никогда не было, но всё равно найдём. А если не найдём, то хотя бы посмеёмся. Потому что начнём с двух анекдотов.




Вообще-то анекдоты – жанр удивительный. Хохма, которую рассказывают студенты двадцать первого века, может восходить к шутке, над которой неприлично ржали ещё древние греки.

Но вот эти два – точно не из их числа. Они недавние. В прежние времена такого просто не могли придумать.

Тогда считалось, что смерть – дело не только важное, но и длительное. Это последний путь, и не каждый в состоянии пройти его своими силами.

Если тело умерло, душа вовсе не обязательно покидает его. Неоконченные дела, невыполненные обещания, привязанность к родным и близким – всё это может держать её здесь, по эту сторону.

Началом пути поэтому считается обряд погребения. Погребение «добивает» мертвеца, отделяет душу от тела и придаёт ей силы на долгую дорогу. Непогребённый покойник, строго говоря, ещё не покойник, а потому вполне может и встать, вот только никто этому обычно не радуется.

В финале же умершего ждут последние врата. Там он иногда даже держит нечто вроде экзамена. В одних традициях требуется показать знание устройства иного мира, в других – отчитаться о своей жизни и поступках. Иногда же никакого экзамена нет, но душа всё равно проходит некую трансформацию, меняется, превращаясь в полноценного обитателя потусторонней реальности.

На Руси считалось, что путешествие души занимает сорок дней. Поминки на сороковой день знаменовали, что покойный благополучно добрался до небес и получил вид на жительство сообразно своим заслугам. Можно больше его не оплакивать и жить дальше.

Это народная традиция, но церковь её поддерживала все эти века. И не случайно – в Священном Писании достаточно легко найти следы весьма и весьма похожих верований.

На четыре Евангелия у нас есть четыре истории о воскрешении умерших.

Дочь Иаира Иисус воскресил сразу же, буквально через несколько минут после смерти.

Сына вдовы – когда его несли хоронить. По еврейским законам того времени погребать мёртвых следовало в день смерти, до захода солнца. Поэтому же и самого Иисуса хоронили в большой спешке, в дорогостоящей каменной гробнице, не для него предназначенной: уже наступал вечер, и выбирать не приходилось.

А вот с Лазарем вышла совсем иная история. Узнав, что он умирает, Иисус... ждёт два дня и только после этого отправляется в путь, прибыв на место лишь на пятый день после погребения.

Напрашивается версия. Иисус не успевал ни исцелить Лазаря до его смерти, ни «реанимировать» до похорон, а воскресить только что погребённого не мог: полноценное воскрешение возможно лишь для тех, кто прошёл путь до конца и умер по-настоящему. Пришлось ждать, чтобы явиться к нужному моменту.

То же самое, в конце концов, произошло и с самим Иисусом. Умерев на кресте, он не воскрес во славе немедленно – или даже с восходом солнца, как Аслан у Льюиса. По церковному преданию, у него ушло три дня на то, чтобы спуститься в ад, навести там шороху и вернуться обратно. Даже Сыну Божьему пришлось пройти общим для всех путём.


Атеизм суров и не любит излишеств. Кто умер, тот умер, сразу и бесповоротно. Никакого посмертия нет, если не считать поэтического «человек живёт в своих делах и в памяти близких».

Если человек, воспитанный в этой традиции, начинает снова верить в загробную жизнь – или хотя бы просто шутить на эту тему – у него в голове происходит диалектическое отрицание отрицания и единство противоположностей. Концепция «того света» накладывается на атеистическое представление о мгновенной смерти.

Вот и получается, что с последним вздохом человек сразу же оказывается в аду, или в раю, или в другом теле, а врачи-реаниматологи буквально вытаскивают пациентов оттуда. Если успеют.

Оставить комментарий

Популярные посты: