Санкт-Петербург как терапевтическое пространство

ru_psiholog — 25.01.2022 Питер – это ведь целое явление природы, во многом фантастическое, выдуманное.
При этом существующее реально – вот он, такой серый, такой грязный, такой льдистый и такой великолепно-прекрасный. Все в нем есть, он – целое явление, определенная "фигура в поле" сознания многих людей, что я замечала неоднократно. У каждого всегда есть что сказать или почувствовать, вспомнить. Даже у тех, как ни странно, кто в Питере не был, кто себе его намечтал.
Конечно, это грандиозное явление – заслуга мастеров художественного слова - писателей, поэтов, которые тоже любили и ненавидели этот город и о нем написали немало разнообразных слов: и красивых, и нежных, и добрых, и злых, и отчаянных, и презрительных.
Город на Неве и впрямь – терапевтическое пространство. Хочется свободы – едешь на залив и дышишь простором и ветром, смотришь на горизонт. Хочется красоты – приезжаешь на острова, блуждая среди вековых деревьев по ровным аллеям с фонарями и скамейками. Хочется быть утешенным, почувствовать себя ребенком и хоть отчасти заново пережить счастье детского состояния: ждет моя Петроградка, где родилась, жила, выросла и откуда сердцем никогда не выкорчуюсь.
Хочется чувства бесшабашной юности – вот общага, двор и котельная, где работал кочегаром Виктор Цой, а мы ходили рядом и недалеко от Князь-Владимирского собора. И по дворам этим самым проходным шлялись, ведь .
Хочется погрустить – есть Васька, весь исхоженный и перечувствованный вновь с Вадимом Шефнером и его "Сестрой печали", а также с Эдуардом Кочергиным и его "Рассказами рисовального человека", со стихотворением Бродского, который придёт сюда...
Хочешь объять пространство и через это почувствовать свою силу, умение преодолевать, свое «Я могу» – езжай на велосипеде через весь город вверх по реке навстречу ветру, набережными: Приморский проспект переходит в Ушаковскую набережную, а та – в Выборгскую, Пироговскую, Свердловскую, Малоохтинскую, Октябрьскую.
Почему так многие, даже кто вырос в других местах, не остаются к Питеру равнодушными? Пишут: , мечтают съездить в отпуск или на выходные, скучают и вспоминают? Что он даёт душе?
И какие разные чувства, какое разное восприятие отражено в этих фрагментах!
Писатели и поэты о Ленинграде-Петрограде-Петербурге:
"Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица — красавица нашей столицы! Я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта. Не только кто имеет двадцать пять лет от роду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук, но даже тот, у кого на подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! О, дамам еще больше приятен Невский проспект. Да и кому же он не приятен? Едва только взойдешь на Невский проспект, как уже пахнет одним гуляньем. Хотя бы имел какое-нибудь нужное, необходимое дело, но, взошедши на него, верно, позабудешь о всяком деле".

Николай Васильевич Гоголь пишет иронично, даже едко посмеиваясь, а как он прав! Даже сейчас, когда столько всего поменялось за века, попадая на Невский, если и по делу спешишь, отвлекаешься от дел и просто идешь и «пахнет одним гуляньем».

У Фонтанного дома, у Фонтанного дома,
у подъездов, глухо запахнутых,
у резных чугунных ворот
гражданка Анна Андреевна Ахматова,
поэт Анна Ахматова
на дежурство ночью встает.

На левом бедре ее
тяжелеет, обвиснув, противогаз,
а по правую руку, как всегда, налегке,
в покрывале одном,
приоткинутом
над сиянием глаз,
гостья милая — Муза
с легкою дудочкою в руке.

А напротив, через Фонтанку,—
немые сплошные дома,
окна в белых крестах. А за ними ни искры,
ни зги.
И мерцает на стеклах
жемчужно-прозрачная тьма.
И на подступах ближних отброшены
снова враги.

О, кого ты, кого, супостат, захотел
превозмочь?
Или Анну Ахматову,
вставшую у Фонтанного дома,
от Армии невдалеке?
Или стражу ее, ленинградскую белую ночь?
Или Музу ее со смертельным оружьем,
с легкой дудочкой в легкой руке?

Ольга Берггольц – голос блокадного Ленинграда. Совсем другое настроение, состояние. Город уже не кажется таким «мужским». Он становится хрупким, но твердым и несломленным, не жертвой. Как ахматовская муза… Как моя бабушка с таким же противогазом, служившая в войсках ПВО. Мне кажется, память о том, что не нужно сдаваться, есть в крови у каждого, кому близок этот город и его история, кто прочувствовал всем сердцем трагедию Ленинграда и его торжество.

Да не будет дано
умереть мне вдали от тебя,
в голубиных горах,
кривоногому мальчику вторя.
Да не будет дано
и тебе, облака торопя,
в темноте увидать
мои слезы и жалкое горе.
Пусть меня отпоет
хор воды и небес, и гранит
пусть обнимет меня,
пусть поглотит,
мой шаг вспоминая,
пусть меня отпоет,
пусть меня, беглеца, осенит
белой ночью твоя
неподвижная слава земная.
Все умолкнет вокруг.
Только черный буксир закричит
посредине реки,
исступленно борясь с темнотою,
и летящая ночь
эту бедную жизнь обручит
с красотою твоей
и с посмертной моей правотою.

Иосиф Бродский своими стихами вызывает смешанные чувства по отношению к городу, откуда он уехал, почему и называет себя «беглецом», но при этом правым, и его пронзительность, гордость и боль вперемешку с любовью я ощущаю в этих стихах. А вы?
Хочется поговорить о влиянии Санкт-Петербурга на сознание человека, о восприятии его через призму личной психологии, характера, состояния человека на данный момент. И о том, что он дает душе, чем исцеляет или наполняет ее.
Присоединяйтесь!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив