Revenge: Meghan, Harry and the war between the Windsors. Часть 3.

euro_royals — 21.07.2022 Теги: Меган Маркл

В конце июля 2018 года Гарри и Меган приехали на неделю в замок Мей, бывший дом королевы-матери в Кейтнессе, к Чарльзу и Камилле.

Визит использовали для того, чтобы проинформировать СМИ о том, как Чарльз привязан к Меган и восхищается ее интересом к истории и мебели. Невысказанным осталось замешательство Чарльза по поводу американки. Он никогда по-настоящему не понимал ни ее, ни то, чего она хотела. В ту неделю его раздражение по поводу выступлений Томаса Маркла на телевидении, особенно его критика в адрес королевской семьи, достигло апогея. «Разве она не может просто поехать и увидеться с ним и прекратить это?» - «выговаривал» Чарльз Гарри.

Чарльз не мог понять «объяснений» Гарри. Гарри не сказал отцу о том, что Томас в ярости из-за того, что дочь игнорирует его. Вместо этого Гарри объяснил, что Меган отказывалась звонить Томасу Марклу, потому что подозревала, что «его телефон [не] был у него» и «его учетная запись электронной почты была взломана».

Оправдания Меган раздражали Чарльза и, возможно, также королеву. Королеве, должно быть, было трудно поверить, что Меган не могла разрешить свои разногласия с Томасом Марклом. Она присоединилась к Чарльзу на телефонной конференции с Меган и Гарри. Вначале Чарльз и его мать уговаривали Меган полететь в Америку для примирения.

Меган отвергла это предложение. «Было совершенно нереалистично думать, что я могу незаметно прилететь в Мексику, приехать к его дому без предупреждения (поскольку у меня не было способов безопасной связи с моим отцом), в место, где он живет, которое я никогда не посещала и не знала, в маленьком приграничном городке… и каким-то образом надеяться поговорить с отцом наедине, не вызвав ажиотаж в СМИ и вмешательств, которые могут поставить королевскую семью в ещё более неловкое положение».

Телефон ее отца не изменился. Они могли тайно встретиться в Лос-Анджелесе. Королева, вероятно, не знала, что Меган никогда не навещала своего отца в Росарито.

Конференц-связь закончилась недоумением обоих старших членов королевской семьи. «Я особенно болезненно воспринимала это, — позже призналась Меган, — поскольку совсем недавно вышла замуж в эту семью и стремилась угодить им». В свою очередь, Гарри беспокоило то, что Меган нуждается в защите. Он разделял ее негодование по поводу важности соблюдения пиетета и иерархии во Дворце. «Они совершенно не понимают», — жаловалась Меган во время своего визита в замок Мей. «Они» включали в себя Камиллу, которая, не имея ничего общего с Меган, испытывала тревогу за будущее Гарри.

Камилла олицетворяла лучшие — и, возможно, одни из худших — черты практичной, основательной англичанки из высшего среднего класса. Плохо образованная, хорошо разбирающаяся в лошадях, плохо умеющая готовить, стремящаяся делать добро - у нее было много старых друзей, она была эмоционально стабильной и ничего из себя не строила. Будучи рассудительной, самокритичной, откровенной и прямой, с хорошим чувством юмора, и, когда необходимо, умея продемонстрировать истинно английскую выдержку, Камилла чувствовала себя наиболее комфортно, шлепая по грязи в куртке Barbour и резиновых сапогах.

Для трудолюбивой американки, выпускницы университета и феминистки, воспитанной на солнечном побережье Тихого океана, классовое охотничье общество, скачущее по английским графствам под неизменно свинцовым небом, не было привлекательным. Резкие различия между Котсуолдом и Калифорнией пробудили у Камиллы ощущение, что Меган — авантюристка из Лос-Анджелеса. В отличие от Чарльза, Камилла могла раскусить кокетливые улыбки американской актрисы и ее тактильность. На протяжении всего своего опыта общения с определённым кругом людей в английских графствах Камилла время от времени замечала авантюристок с большим самомнением. Они были из тех, кого она могла бы назвать «дерзкими кокетками». Ей было трудно поверить в то, что Меган пожертвует своей независимостью, чтобы тихо работать в команде. Но Камилла предпочитала молчать.

Меган разозлило то, что сотрудники Дворца отказались оберегать ее имидж. Она отказывалась признать, что персонал нанят не для того, чтобы продвигать ее как индивидуального игрока, и вместо этого поместил ее в систему координат королевской семьи.

Меган казалась изолированной, уязвимой и подавленной условностями. Видимо, не желая смириться с тем, что, в отличие от Голливуда, никто не считал кассовые сборы от привлеченных ею зрителей, она вела борьбу, для которой не была приспособлена. Пренебрегая объяснениями дворца того, что нападки на СМИ срикошетят в неё, она приняла к действию свод правил Голливуда и взяла инициативу на себя.

Ни один другой член королевской семьи не испытывал таких затруднений с собственной семьей, как Меган. Было некоторое тождество в пренебрежении Меган по отношению к своим сводным брату и сестре, Саманте и Томасу, а теперь в пренебрежении Гарри по отношении к Кейт и Уильяму в особенности. Она считала, что Кембриджи не смогли проявить признание и щедрость, которых она заслуживала. Она ненавидела сравнения с терпеливой Кейт. Без особых усилий Кембриджи казались идеальными. Похоже, на Меган влияла зависть к Кейт. В свою очередь будущая королева считала соседку пренебрежительной.

Кейт, жаловалась Меган, не приходилось мириться с последней раздражающей новостью, такой как недавно опубликованное в Urban Dictionary определение «отмеганмарклить»: «глагол, обозначающий игнорировать или избавляться от людей, когда они вам больше не нужны или когда вы не получаете от них выгоды, не принимая во внимание подлинные человеческие отношения».

По-видимому, уязвленная критикой, Меган забыла главное правило актрисы: позировать со скромностью, даже если она фальшивая. Несмотря на то, что Меган обучалась в голливудских студиях работать с другими людьми, она становилась все более легкоранимой и требовала, чтобы сотрудники дворца смотрели на мир с ее точки зрения. В порядке самозащиты она требовала ответных мер по отношению к своим критикам.

В пятницу, 12 октября 2018 года, на приеме по случаю свадьбы принцессы Евгении Меган рассказала всем, что беременна. Многие задавались вопросом, почему Меган решила объявить эту новость в важный для невесты день. Через два дня Сассексы вылетели в Сидней.

С самого начала Сассексов в Австралии принимали восторженно. Большие толпы, обрадованные новостью Меган, приветствовали пару. Все согласились с тем, что рождение первого ребенка смешанной расы в современной эпохе укрепит Содружество. Гарри и Меган будут в авангарде модернизации монархии.

В первые дни тур был идеальным. Их визит на второй день к семье в 500 милях к востоку от Сиднея, куда они привезли банановый пирог, испеченный Меган накануне вечером, вызвал эйфорию. Параллельно Гарри одержал еще один триумф. Он открыл Invictus Games и взобрался на мост Харбор-Бридж в Сиднее, чтобы заменить австралийский флаг флагом Invictus. Супругов громко хвалили за организацию бесплатных перелетов из Британии для участников игр и членов благотворительных организаций, а также за их радушный прием. Их ежедневный успех, запечатленный на красочных фотографиях, заставил австралийских республиканцев отступить.

Настроение в штаб-квартире Сассексов в Сиднее было, напротив, паршивым. Хотя пара прибыла в сопровождении четырех сотрудников, Меган решила, что ее должны окружать люди, которым она доверяет. По ее просьбе ее друзья Джессика и Бен Малруни прилетели из Канады, чтобы обеспечить круглосуточную поддержку. Малруни по совместительству была стилистом Меган и занималась ее «потрясающим» гардеробом.

Каждую ночь Гарри просматривал социальные сети в поисках ехидных комментариев в Интернете. Каждое утро он и Меган включали свои телефоны, чтобы посидеть в Интернете. Болезненно реагирующие на критику, они раздражались от малейших замечаний. Оба засыпали своих сотрудников требованиями убрать критику.

Среди этой суматохи Гарри прочитал, что снова всплыла семейная битва Марклов. Американские СМИ сообщили, что Томас Маркл впервые узнал о предполагаемом рождении внука в Интернете. Были подняты и другие гнусные истории. Гарри винил британские газеты за сообщения из Америки. Но единственной колкостью, которую он смог адресовать сопровождавшим его британским журналистам, было сообщение о том, что один из нарядов Меган стоил 19 960 фунтов стерлингов. В знак своих намерений она также надела фирменный пиджак от Серены Уильямс. Вскоре после этого его рекламировали в Instagram (*соцсеть запрещена в России): «Герцогиня Меган в блейзере Our Boss. Коллекция, достойная королевской семьи». И снова Меган разозлилась. Персонал был обвинен в том, что не прекратил в голливудском стиле все эти неловкие сообщения СМИ. Ее ошибка, сокрушалась она, заключалась в том, что она «поверила им, когда они сказали, что меня защитят».

Гарри нагнетал эмоции, неоднократно проводя сравнения между своей женой и Дианой. Грандиозный прием, оказанный Австралией Сассексам, был сравним с турне Дианы по Австралии с Чарльзом и малышом Уильямом в 1983 году. Десятки тысяч людей каждый день стекались, чтобы взглянуть на принцессу. Австралийские республиканцы и даже премьер-министр говорили о том, что Диана саботировала их кампанию по смещению королевы с поста главы государства. Чем больше Гарри проводил параллели со своей матерью, тем больше Меган, должно быть, убеждалась в своей важности для монархии.

Единственным намеком на их зацикленность был комментарий Меган о паре серег с драгоценными камнями из коллекции Дианы, которые она надела: «Для меня так важно знать, что она является частью этого с нами».

Гарри, которому было 12 лет, когда умерла Диана, возможно, не мог до конца понять свою мать — ее работу, таланты, приоритеты и историческое значение. Она была и традиционалисткой, и бунтаркой, коварной революционеркой и беззаветно приверженной монархии. Диана знала, что отдельно взятые члены королевской семьи должны подчиняться правилам, иначе институт потеряет свою легитимность. Ее сила заключалась в том, что общественность признала ее уязвимость.

Сассексы убедили себя, что успех в Австралии наделил их магией Дианы. Никогда не изучавшая британскую историю или политику и не проявлявшая интереса к биографиям, Меган также, возможно, не могла понять, что Диана завоевала любовь публики после долгих лет работы. Ни она, ни Гарри не могли понять, что имитирование Дианы потребует времени, чтобы сочинить нарратив и создать бренд, из которого будет происходить влияние. В отличие от Меган, у Дианы никогда не было нужды искать деньги или славу.

Возможно, под влиянием Гарри, Меган, казалось, создала фантазию о том, что она может обеспечить лидерство, необходимое монархии. Ее активизм укрепит бренд. Для своих сотрудников она создавала впечатление, будто воплощает олицетворение важности монархии.

Естественно, ее американские агенты и адвокаты подхлестывали ее. В течение многих лет они изо всех сил пытались найти для нее роли. Теперь они верили, что она может заработать миллионы на своей деятельности. Конечно, ей понадобится американская база и фонд для размещения доходов. Ей сказали, что есть даже американская миллиардерша, которая может оказать спонсорскую помощь стартапу. Ее советники не понимали, что их стратегия несовместима с монархией, и им было все равно. В их лаконичном сценарии Меган заработает миллионы, а они получат комиссионные.

23 октября, через неделю после начала тура, жребий был брошен. Гарри и Меган, похоже, убедили себя в том, что Уильям завидует их успеху в Австралии. Пришло время «перемен». Им нужно было вырваться из закрытого аквариума Кенсингтонского дворца. Гарри предложил Дворцу переписать свод правил. Вместо того, чтобы послушно играть роль второго плана, Меган должна играть главную роль активиста, независимого от Кембриджей и даже от королевы.

На крестинах Арчи в Виндзоре в июле 2019 года Меган запретила присутствие аккредитованного фотографа дворца и подтвердила, что имена его крестных родителей останутся в секрете. В качестве объяснения она сказала Опре Уинфри: «Те же люди, которые третировали меня, хотят, чтобы я преподнесла своего ребенка на блюдечке с голубой каемочкой».

СМИ назвали требования Меган выпендрежными капризами. Таблоиды, внимания которых она жадно добивалась до 2017 года, теперь стали ее врагами.

«Она не заслуживает всей этой негативной прессы», — сказал Дэниел Мартин, визажист Меган. По его словам, возмутительное превращение «Меган Маркл, идеального члена королевской семьи» в «герцогиню трудную» было злонамеренным. «За те годы, что я работал с ней, у нее никогда не было капризов примадонны. Никогда. Гарри и Меган большие филантропы».

У Мартина были веские причины быть благодарным Меган. «Эта свадьба, — вспоминал он, — перенесла меня в совершенно другую стратосферу в социальных сетях, чего я не могу понять». Среди многих новых выгодных должностей Мартин стал консультантом бренда Dior. Использовав свадьбу Меган и бэби-шауэр в Нью-Йорке, другие превратились в знаменитостей. Связав свои проекты с Меган, Миша Нону открыла модный бутик в центре Лондона и организовала «личностный тренинг» для «группового исцеления звуком с помощью хрустальных чаш».

Джессика Малруни, которую Harper’s Bazaar назвал «феей-крестной канадской моды», наконец-то получила контракт на участие в программе ABC «Доброе утро, Америка». Козыряя своими отношениями с Меган, Малруни рекламировала новую одежду в Instagram (*соцсеть запрещена в России) вместе со своими тремя детьми. Эбигейл Спенсер, актриса из «Форс-мажоров», была рада тому, что ее дружба с Меган увеличила число ее подписчиков в Instagram (*соцсеть запрещена в России) с 100 000 в 2016 году до полумиллиона. Вопреки некоторым ожиданиям, ее телешоу на NBC - Timeless - не было закрыто.

Планы коммерциализации, особенно деловые связи Сассексов, тревожили Дворец и убедили официальных лиц в том, что пара выходит из-под их контроля.

Меган, в свою очередь, считала, что у нее есть веские основания для подозрений. Все ее просьбы теперь передавались дворцу, и официальные лица королевы регулярно указывали ее персоналу ставить интересы дворца выше интересов Меган. Что еще более важно, без всяких консультаций на их фонд Sussex Royal были наложены юридические ограничения.

Солиситору, регулярно сотрудничавшему с дворцом, было предложено создать «Фонд герцога и герцогини Сассекских». Супруги считали, что адвокату было поручено произвести их собственный фонд.

По закону фонд является частным, патроны не несут юридических обязательств и не обязаны публиковать подробные отчеты. Однако фонд сложно создать, и обычно он финансируется до своего создания. Фонд пары был зарегистрирован как благотворительная организация, поэтому будущее Сассексов было максимально открыто для финансовых проверок, которые связаны с регламентированием деятельности благотворительных организаций. Разница была значительной.

Простая в создании и не нуждающаяся в первоначальных деньгах благотворительная организация обязана публиковать подробные отчеты и подлежит проверке независимыми должностными лицами, нанятыми Комиссией по благотворительности. Все пожертвования, которые Сассексы ожидали получить, в том числе из Америки, будут представлены в виде списка и опубликованы, как и зарплаты их сотрудников. Как сотрудник благотворительной организации, Меган будет подчиняться фидуциарным законам. Благотворительная организация была зарегистрирована 1 июля 2019 года.

На своей первой встрече в Кенсингтонском дворце Сассексы принимали четырех попечителей фонда. Все они были лично им не знакомы. Стивен Мартин Купер был исполнительным директором банка Хоара, Кирсти Джексон Джонс и Карен Блэкетт, британская бизнесвумен, имели значительный коммерческий и юридический опыт; а председатель Стивен Аллеш-Тейлор был бизнесменом и филантропом. В торжественной обстановке они обсудили свои цели для достижения успеха фонда.

К концу встречи Сассексы были в шоке. Они обнаружили, что попечители не были «ни товарищами, ни слугами». Это были независимые лица, которые контролировали деятельность благотворительной организации. По закону Сассексам будет отказано в какой-либо секретности в отношении управления фондом. Для Меган это было неожиданно. Юридическая структура фонда, по ее мнению, была преднамеренной попыткой подорвать ее авторитет.

Как поняла ее бывший агент (и бывшая подруга) Джина Нелторп-Коун, Меган была «прежде всего бизнесвумен».

В начале ноября 2019 года Хиллари Клинтон посетила Меган в доме пары, Фрогмор-коттедж, в Виндзоре. Когда Меган изливала свою тревогу, не в последнюю очередь по поводу бульварной прессы, Клинтон выразила безоговорочное понимание. Обращение с Меган, по мнению политика, было «надрывающим сердце и неправильным».

Спустя две недели было объявлено об очередном этапе отбытия Сассексов из Британии. В конечном итоге они не собирались проводить Рождество в Сандрингеме. Вместо этого они пробудут шесть недель в Mille Fleurs, недавно укрепленном прибрежном особняке с пятью спальнями на острове Ванкувер, охраняемом шестью личными охранниками. Их пребывание в качестве гостей тогда еще неназванного американо-российского миллиардера было организовано 71-летним канадским музыкальным продюсером Дэвидом Фостером. Женатый в пятый раз Фостер был другом и соседом Опры Уинфри в Санта-Барбаре и время от времени появлялся в ее программе.

Находясь в том же часовом поясе, что и Лос-Анджелес, Меган постоянно общалась с Эндрю Мейером, своим бизнес-менеджером, Риком Геноу, своим адвокатом, Кели Томас Морган и другими в Sunshine Sachs, своем PR-агентстве. На повестке дня были продолжение переговоров с Netflix и Spotify, а также перерегистрация в Делавэре 22 октября 2019 года Frim Fram Inc, компании, стоящей за ее замороженным блогом The Tig. Их новый фонд Archewell Foundation — что означает «источник действия» — уже был зарегистрирован в Делавэре. Одновременно Геноу зарегистрировал в Делавэре корпорацию под названием Loving Kindness Senior Care Management Inc. Корпорацией полностью управляла Дория Рагленд, мать Меган. Делавэр гарантировал конфиденциальность финансовой деятельности и счетов корпораций. Параллельно Sussex Royal подала заявку на регистрацию товарных знаков для ряда продуктов, включая банданы, газеты, спортивную одежду, ручки и «услуги эмоциональной поддержки».

Меган проконсультировалась со своей командой в Лос-Анджелесе о лучших условиях их отъезда из Великобритании.

Это совпало с интервью принца Эндрю программе Newsnight на BBC с Эмили Мейтлис о его отношениях с Джеффри Эпштейном. Поднимался занавес над еще одним королевским кризисом.

Королева, посоветовавшись с Чарльзом и Уильямом, взяла руководство на себя. Убежденные, что Гарри и Меган никогда не вернутся к нормальной жизни в Британии, трио согласилось, что будущее монархии должно быть сосредоточено на возрождении бренда Кембриджей. Это стало проще благодаря примирению Чарльза и Уильяма в предыдущие месяцы. Без какого-либо официального объявления монархия «похудеет». Раздражители, особенно Эндрю и Гарри, будут удалены раньше, чем планировалось.

Их соглашение было транслировано королевой во время ее телевизионного обращения на Рождество 2019 года. Глядя на свою бабушку из Ванкувера, Гарри был ошеломлен. За ее спиной были заботливо расставлены четыре семейные фотографии в серебряных рамках. На них были запечатлены отец королевы Георг VI, принц Филипп, Чарльз и Камилла и, наконец, Уильям и его семья. К ярости Гарри, там не было фотографии с ним, Меган и Арчи. Виндзоры стирали Сассексов из истории.

Уединение на острове Ванкувер усиливало возмущение Сассексов. Слушая дискуссии Гарри с его семьей и официальными лицами в Великобритании, Меган была в ярости, что их не приняли на их собственных условиях.

Поддержка ее лос-анджелесских советников опьяняла. Бренд Сассексов, как заверили Меган, предлагает те же глобальные возможности, которые пожинали Обамы. Они могли бы использовать свой королевский статус в фильмах, книгах, финансах и цифровом мире. Создав крупную потребительскую корпорацию, Сассексы могли заработать десятки миллионов долларов. Их первым шагом должно стать большое интервью. Опра Уинфри ждала.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив