Red-light district
— 26.02.2010 С самого раннего детского сада девочка Ира была уверена, что она никак не менее, как порнозвезда. Это объяснялось просто – уже в три года у неё начала расти грудь, воспитатели смотрели на этот артефакт с подозрением, а одногоршочнеки мужского пола, презирая возрастную физиологию, теорию Дарвина и собаку Павлова, эректировали прямо на срущую без штанов Ирочку и непонимающими ручками теребили свои пиписьки в попытке самоудовлетворения.Понятно, что после такого детства Ирочка не могла представить себе другой жизни, наполненной учебникам по русскому языку, математике и прочей науке. Как только ей исполнилось восемнадцать она подписала контракт с согласием на съёмки в фильмах категории три икса и эмигрировала в коламбию пикчерс, расположенную на территории славного немецкого города Амстердама. То, что столица Нидерландов не имеет отношения к Германии, Ирочка не знала, и потому безумно радовалась сверкающим красным фонарям, напоминающими свет софитов, на улице, где её поселили.
На ломаном польском юной прелестнице объяснили, что любой кинематограф должен начинаться с кастинга и поставили голышом в витрину с заданием заманить хоть какого-нибудь режиссёра. Кругом по улицам ходили продюсеры, а девочка принимала сексуальные позы, дышала в морозное стекло и рисовала на нём сердечки.
За полгода в понимании того, что «на экран только через постель» Ирочка пропустила через себя всех местных и приезжих «продюсеров», заработала триппер и два аборта. За это её с позором изгнали из гильдии падших женщин и отправили умирать на родину в Украину, где она вот уже десять лет за стакан горилки рассказывает всем желающим историю своей кинематографической карьеры. К сожалению, автографы у неё не берут – боятся заразы.