«Разговаривали минут 30 на матерном языке»

Утром 27 июня Александр Лукашенко вручал генеральские погоны. Телеграм-канал его пресс-службы многозначительно анонсировал, что мероприятие пройдет в расширенном составе, с журналистами и политологами, и все получат ответы на те самые вопросы, которые витают в воздухе и обществе. Накануне «в воздухе и обществе» уже начали появляться страшные истории про танки Пригожина, которые уже идут по белорусским дорогам, и вырубаемые леса для строительства многочисленных полевых лагерей, чтобы разместить многие тысячи вагнеровцев. Но Лукашенко, как обычно, заговорил совершенно о другом.

Он говорил о расширении НАТО и наращивании военного потенциала прямо у белорусских границ. О том, что Запад пытается взорвать ситуацию и посеять смуту, чтобы уничтожить Россию и Беларусь. Что если Россия будет уничтожена, то Беларусь окажется погребенной под обломками и, вообще, отечество у белорусов и россиян одно и то же, общее. Что если бы в России началась смута, то этим непременно воспользовался бы Запад.

И ничего, ни одного нового слова о том, что, собственно, произошло в России, какова его личная роль и что будет дальше в связи с туманными обещаниями российского руководства вагнеровцам по поводу того, что они могут уйти в Беларусь.

По поводу субботних событий он, правда, высказался:

Кто этот второй человек, воевавший на фронте, он не уточнил.

Просто это обычная речь Лукашенко, из которой вычленить хоть пару слов правды — непосильная задача.

Он с удовольствием рассказывал:

• как дозвонился до Пригожина и они разговаривали на матерном языке.


• Как Пригожин делился по телефону сокровенным — мол, на фронте лучше.


• Как обещал не проливать кровь, а взамен Лукашенко обещал, что остановившуюся колонну никто не будет «мочить».


• Как обещал принять, если что, Пригожина в Беларуси.


• Как кривился от отвращения Александр Бортников, когда Лукашенко предупредил, что тому может позвонить Пригожин.


• Как развернувшиеся колонны уехали в свои полевые лагеря.

О самом Владимире Путине и о содержании их разговоров Александр Лукашенко предпочел молчать — разве что повторил уже известную историю, как предложил себя Путину в качестве посредника и потом весь день вел напряженные переговоры. И больше никаких подробностей. Зато с удовольствием пустился в фантазии о белорусах, воюющих в полку Калиновского (белорусский полк в составе ВСУ):

«Насколько обезумели так называемые калиновцы. Их же на фронт загнали, воюют. А тут услышали: в Беларуси чуть ли не революция. Рванули оттуда, а заградотряды: «Назад, ребята, не вовремя».

И, конечно, не преминул вспомнить «беглых», которые «засуетились, но фальстарт произошел».

К сожалению, насчет суеты — в его словах есть некоторая печальная для белорусов правда. Точнее, он-то как раз говорил о другом — о том, что «беглые успели опубликовать очередные призывы и планы, мол, тоже готовы реализовывать очередной сценарий вооруженного мятежа». Но в действительности то, что Лукашенко цитировал как угрозу устрашающих «беглых» (обычно в этих случаях он еще любит рассказывать про тренировочные лагеря в Грузии или Польше, где боевики для белорусской революции готовятся), оказалось пшиком. Увы, критическая для Путина и Лукашенко ситуация показала,

что никакого плана у многочисленных штабов, офисов, кабинетов и координационных советов за границами Беларуси нет.

В субботу, когда вагнеровцы двигались в сторону Москвы, когда бизнес-джеты, увозящие из Москвы своих хозяев, едва не устроили в небе пробки и ситуация могла развернуться в любую сторону, растерянностью властей не воспользовался никто. Офис Светланы Тихановской в тот день выпустил заявление о создании «оперативно-ситуационного штаба». (Дальше штаб должен создать комитет, комитет создать комиссию, комиссия разделить штаб на департаменты и назначить ответственных за направления — и так далее.) А еще появилось видео бывшего минского ресторатора Вадима Прокопьева, который стал известным летом 2020 года, когда записал несколько очень эффектных видео с запоминающимися оборотами вроде «когда Лукашенко уйдет, в стране закончится шампанское». Потом Вадим исчез из информационного пространства, а в субботу внезапно появился с новым видео и сообщил, что вот-вот к белорусам обратится человек из окружения Лукашенко с частью силовиков, перешедших на сторону народа, и попросит о помощи — дескать, это и будет сигналом к восстанию.

Три года живущие на выжженной репрессиями земле белорусы, готовые поверить во что угодно и в кого угодно, только бы это была надежда на перемены, в этом случае не удержались от громкого хохота в соцсетях.

Как и создание в Вильнюсе «оперативно-ситуационного штаба». Увы, у эмигрантских структур, называющих себя офисами и кабинетами, никаких внятных планов действий на случай, если ситуация в Беларуси начнет меняться (не важно, каким образом и под воздействием каких факторов), нет. И это лишний раз доказывает, что белорусы внутри страны могут рассчитывать только на себя, а не на диаспоры и даже не на полк Калиновского.

А еще Александр Лукашенко сказал, что охранять тактическое ядерное оружие, завезенное из России, вагнеровцам не доверит, поскольку уже есть кому его охранять, и что никакие лагеря для них никто не строит. Хотя, если что, с размещением поможет. Но многие, сказал Лукашенко, заключат контракт с Министерством обороны, а многие и вовсе уедут домой: «Молодец Путин, вчера сказал: «Если кто-то не хочет контракт заключать, воевать там и прочее — хорошо, вы свое отвоевали».

«Молодец Путин» — это небольшое, микроскопическое, но все-таки изменение стилистики. Как будто участие Лукашенко в переговорах (белорусские пропагандисты теперь называют его не иначе как величайшим миротворцем нашего времени) сдвинуло его на более высокую жердочку,

и теперь он может себе позволить снисходительно похваливать союзника уже не как проситель скидок на газ, а как спаситель. Это немного меняет конфигурацию их отношений, но сразу возникает вопрос, не отомстит ли Владимир Путин.

Впрочем, Лукашенко теперь защищен со всех сторон: после вручения генеральских погон и своих охотничьих рассказов о Пригожине он встретился с министром обороны Виктором Хрениным, и Хренин преподнес ему в подарок миниатюрную копию первой советской атомной бомбы. Теперь, наконец, можно быть спокойными — и за Лукашенко, и за Пригожина. Бомба, конечно, игрушечная, зато выглядит как настоящая.