Пунктир.

- Не знаю насчет шведов, - говорит одна со знанием дела, - а британцы – те да, те в сексе на высоте. Но с неграми им не сравниться, конечно.
Я пытаюсь осознать, какое количество сексуального опыта может быть у столь юного существа, дабы экспертным тоном повествовать о сексуальных преимуществах британцев и негров, и заодно стараюсь не подавиться кофе от удивления.
- Типа у тебя был когда-нибудь негр или англичанин! - смеется одна из четверки, столь же недоверчивая, что и я.
- Для этого не надо, чтоб у меня кто-то из них был. Зайди на любой порнушный сайт да сравни! – парирует девчонка.
Кто я против них, нынешних? Реликт, пережиток, недоразумение, который с омерзением и бесконечной гадливостью закрывает иной раз вываливающиеся окна с подобным продуктом жизнедеятельности человечества. Какое уж там «сравни».
2. Длинный офисный коридор. На корточках около лестницы сидят двое мужчин в хозяйственной форме, ну, те, которые занимаются развозкой воды и бумаги для офисов, а также починкой проводов, отопления и прочего такого материально-технического. Один из них, рассудительно:
- Ты пойми, потом вы будете иметь сонм (я приостанавливаюсь и прислушиваюсь) трудноразрешимых вопросов. Выход из них будет либо радикально плохим, либо компромиссным, но в любом случае мучительным для обоих.
- Да ясно, - вздохнув, отвечает второй. – Как в детстве уже не получится – я с тобой не играю, уходи, я обиделся.
- Вывод? – интересуется первый.
- А я знаю? – печально говорит второй. – Пойдем по щитку ломом уебем, что ли. Взбодримся.
И ржут заливисто.
3. Впереди меня по улице идет мальчишка лет двадцати. Худющий, как велосипед, но стремительный. Полубежит, то есть, а не идет. Звонит телефон, он достает его из заднего кармана джинсов, смотрит, кто звонит и радостно вопит в трубку: «Ты мне звонишь, чтобы услышать, как я тебя люблю, да? Так вот знай – очень! Очень! Очень!». И прохожие, идущие ему навстречу, услышав его звонкие признания, в которых одно счастье и ни капли стеснения, улыбаются. Разными улыбками – понимающими, добрыми, чуть усталыми, удивленными, с некоторой тенью зависти, - но улыбаются все. А я иду и улыбаюсь ему в спину. Не знаю, какой улыбкой. По ощущениям – просто счастливой. А он кричит «Я буду через пять минут! Нет, даже через четыре! Или три!» - и бежит, бежит, бежит, все ускоряясь. Конец мая. Москва. Жизнь.