Принцесса, у которой болела голова. Глава 8. Сны. Продолжение

sovenok101 — 30.12.2022

Армия прорубалась через лес. Медленно, но безостановочно. Командование изучало карты, пытаясь понять, откуда этот лес взялся, и определить правильное направление. Совиноголовый Хорриг метал громы и молнии, вызывая приступы заикания у генералов. Принцесса отстранённо думала, что раньше её бы обожгло его злостью. А сейчас она начинала малиноветь от своего собственного гнева, если долго подглядывала. Откуда уверенность, что гнев её собственный, она объяснить не смогла бы.

Каждое утро компас показывал, что они идут не туда. И ладно бы они шли. Прорубались не туда, а это куда сложнее и медленнее. Гульрид Курый боялся смотреть на компас. Каждое утро они двигались на юг. И каждое следующее утро юг оказывался востоком, западом, а то и вовсе севером. Гульрид запретил приближаться к компасу с любым металлом. Сам он подходил к нему без кольчуги, шлема, меча и других вещей, которые могли бы отклонить стрелку (хотя раньше почему-то не отклоняли). Но она упорно показывала в другую сторону. Как и стрелки других компасов. Гульрид велел собрать все компасы и выкладывал их в ряд – стрелки показывали одно направление. Но каждое утро оно менялось.

Обнаружив, что армия движется не на юг, Император велел выпороть того, кто прокладывал направление. Затем поручил это дело лично Гульриду. Глядя на останки получившего две сотни плетей капитана, Гульрид осознал, что Император не узнает о проделках компаса, от него точно не узнает. Три адъютанта каждый полдень залезали на самое высокое дерево в поисках солнца, но ничего не находили. Туман надёжно скрывал все направления. С рассветом, когда армия только начинала просыпаться и дымиться запахами кухонь, те же адъютанты отправлялись вперёд, чтобы убедиться, что передовые отряды не наткнутся на ими же прорубленную дорогу.  На собственноручно набросанной карте Гульрид каждое утро чертил пройденный вчера путь. Если верить утреннему компасу, получался незамкнутый круг. Гульрид искренне надеялся, что удастся трансформировать его в спираль.

Пока продовольствия хватало. Впрочем, его хватит ещё надолго, если уменьшить паёк. Нет сражений – нет добычи – паёк скудный. Эту математику знал каждый солдат-северянин. Каждый вечер по лесу рассеивались охотники: дополнить надоевшую кашу дичью. Дичь людей особо не боялась, скорее, наоборот: одного зайца приходилось хватать втроём-вчетвером. И это не гарантировало охотникам сохранность всех пальцев. На вкус зайцы напоминали подмётки – зубов и когтей в них было куда больше, чем мяса, а мясо – твёрдое как у старых петухов. Но всё лучше, чем ничего. По ночам выставляли усиленные караулы: пару раз случались нападения волков. Волки были не в курсе, что на дворе лето и им положено питаться зайцами и прочими зверушками. Впрочем, если выбирать между местными зайцами и вполне мирными лошадьми… Хотя волки кроме повышенной храбрости отличались ещё усиленным набором зубов, и тренированной мускулатурой. Пока пострадали, вернее, были сожраны, всего две лошади. Но сожраны как-то слишком, до копыт и добела высосанного черепа. «Так не бывает!» - передавали друг другу солдаты. Офицерам было велено закопать останки лошадей поглубже и пресекать слухи.

А слухов было много. Говорили, что во время привалов, то там, то тут появляется светящийся красным призрак девушки. Её видели в разных полках, но чаще всего – среди стреноженных лошадей. Говорили даже, что кровавая девушка охраняет лошадей от волков. Но конюхи боялись призрака больше, хотя от неё вроде никто не пострадал. «Пока!» - заключали слухи. Гульрид махнул бы рукой на призрака, но дело в том, что он сам как-то видел прозрачную девушку совсем рядом с Императором, правда эта девушка показалась Гульриду не красной, а ярко-малиновой. Пока Гульрид тёр глаза, призрак исчез. Его императорское величество ничего не заметил.

— Что за чертовщина с этим лесом? – бурчал Гульрид своей трубке. Лагерь засыпал. Гульрид любил это время, когда почти ничего не происходит, только часовые перекликаются и костры потрескивают. Гульрида мучала бессонница. Он устроился на свежеповаленном стволе сосны и достал любимую трубку. – Взялся ниоткуда и весь не такой. Неправильный.

— А ты сам весь такой правильный? – призрак возникла между двумя стволами в нескольких локтях перед ним: она светилась мерцающим малиновым огоньком. Гульрид затянулся и с удовольствием пустил колечки дыма. Поговорить с девушкой всегда приятнее, чем с трубкой.

— А что во мне неправильного? – спросил он. – Я честный вояка.

— Честный убийца, - ответила призрак.

— Вояки для того и существуют, чтобы воевать. Иначе какой в нас смысл?

— Защищать своих? – призрак замерцала ещё ярче.

— И завоёвывать чужих. Без войн государств не бывает.

— Сто лет никто не воевал, пока вы на южан не напали!

— Вот и расслабились. Погляди, как легко мы их. А всё почему? Мы готовились воевать, а они нет.

— Они просто жили. А вы пришли и начали убивать!

— А что было ещё с ними делать? В плен забирать? На что они нам?

Призрак уже пылала, среди малиновых язычков пробегали чёрные отблески. Гульрид заметил, что в левой ладони у девушки что-то зажато.

— Тебе вообще не жалко убитых? Крестьяне тебе что сделали?

— Ничего не сделали. Мы пришли на эту землю. Оставь мы крестьян, они нам будут неприятности устраивать. И дети, и бабы. Лучше мы своих привезём. Тут земля всё лучше, чем у нас в горах.

— И примет их земля, которую вы кровью полили?

— От крови земля только щедрее становится.

Призрак подпрыгнула и устроилась на сосновой ветке. Теперь казалось, что сосна горит.

— А у тебя есть дети?

— Слишком много, - кивнул Гульрид. – Целых шесть. И все дочери. Если седьмой тоже будет дочь, отправлю жену в монастырь.

— А если кто-то придет и их убьёт? - спросила призрак.

— Я их защитил, надёжно, - покачал головой Гульриг. – До них сложно добраться.

— Тебе не страшно думать об этом?

— Я не знаю, что такое страх, - тут Гульрид покривил душой. – Буду горевать. И мстить. Жестоко.

Призрак задумалась. А потом вдруг погасла.

— Он врёт, - вдруг сказала Мышь. – Он боится, до ужаса, но не за детей.

— А чего? – Принцесса смотрела на Мышь с удивлением. Мышь впервые заговорила с ней за…она уже забыла, сколько времени торчит в этом лесу.

— Откуда я знаю, чего, - разозлилась Мышь. – Пойди и спроси.

— Ты соврал, - заявила малиновая призрак присевшему на пенёк Гульриду. Прошло три дня. Судя по утреннему компасу, вчера они прорубались на запад. – Ты знаешь, что такое страх. Ты до трясучки боишься своего императора.

— Все боятся императора, - не смутился Гульрид. – Иначе порядка не будет.

— Опять сорвал, - сегодня призрак была нежно-малиновой. Почти розовой. – Ты так боишься, что не сказал ему про то, что вы давно бродите тут кругами. Он считает, что за лесом вас ждет генеральное сражение.

— А разве нет?

— Конечно нет. Кто вас там ждать будет? Все уже давно своим делом занялись. Мирным.

— Тем лучше, - пыхнул трубкой генерал. – Быстрее дойдем до столицы.

— Ты совсем не понял, - пока чала головой призрак. – Вы не выйдете из этого леса, до тех пор…

—  Договаривай!

— Пока не почувствуете боль убитых. И выживших.

Пока генерал заводил глаза, призрак исчезла.

— Глупо, - заметила Мышь. – Чужую боль такие не чувствуют.

— Позавидовать можно, – буркнула Принцесса. Мышь посмотрела на неё задумчиво.

— А ты бы хотела?

— Чего? Не чувствовать чужую боль?

— Именно, - глаза Мыши буравили Принцессу.

Принцесса открыла рот, потом закрыла. Потом уставилась на Мышь.

— А можно?

— При чем тут можно? – брызнула слюной Мышь. – Хочешь или нет?

Принцесса вышла на любимую полянку, заканчивающуюся обрывом, и устроилась в корнях полусползшего вниз дерева. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить свою жизнь до войны. Была она счастлива? Конечно. Быть принцессой вообще здорово. И папа у неё не только король, но и настоящий папа. Мамы не было, но она её и не помнила, так что не очень скучала. Жизнь была не очень простой, но хорошей. Когда же она чувствовала счастье? Настоящее, золотистое?

Когда Дракон унёс её от того костра. Дурацкий обычай! Она так боялась огня! Кстати, с тех пор этот страх куда-то подевался. Оказалось, есть вещи куда хуже.

Совсем маленькой, когда папа подбрасывал её вверх. А она хохотала до хрипоты. А по четвергам папа приходил к ней на вечернее чаепитие с коробкой особых пирожных. И рассказывал всякие истории.

На коньках. Всегда любила кататься на коньках. Почти полёт и чуть-чуть танец. На дворцовой площади каждую зиму заливают каток. Принцесса зажмурилась покрепче, взмахнула руками и сделала несколько скользящих движений ногами. Потом открыла глаза. Она летела. То есть, скользила, как будто воздух был льдом. Внизу горы клубились облаками. Лес позади кутался в туман.

— Значит я могу улететь? – спросила она Мышь. Та вывалилась из ладони Принцессы и теперь вцепилась в руку острыми коготками.

— И куда ты полетишь? – ехидно спросила она. Впереди мерцала молочными переливами стена тумана.

— Ты меня больше не хочешь кусать?

- Ты мне не ответила на вопрос, - сверкнула глазами Мышь. – Ты хочешь или нет перестать чувствовать чужую боль?

Принцесса снова устроилась у обрыва и обхватила коленки руками.

— Это больно! – пожаловалась она. – Очень!

— Ещё бы! – сверкнула зубами Мышь. – Так хочешь?

— Я бы их не нашла тогда, - проговорила Принцесса. – Майру и остальных. И полог мы бы не сделали. И этот кошмар длился бы. Понимаешь, если бы не было так больно, я бы послушалась их. Отца, Ведьму, Принца, Дракона. Понимаешь?

— Нет. Я вообще вас, людей, не понимаю. Да или нет?

— Нет! Нет, не так! Я устала. Нельзя пытать очень уставшего человека!

— Ну я-то не человек, - сверкнула зубами Мышь. Может, это была улыбка?

Теперь Мышь сидела у Принцессы на плече. Когти неприятно прокалывали кожу, но это не шло ни в какие сравнения с укусами. Принцесса боялась спросить, что изменилось.

Она снова подсматривала за солдатами. Те продолжали прорубаться сквозь лес. Благодаря предусмотрительности генерала Гульрида пока никто не понял, что они ходят по спирали. Кроме пары адъютантов, но те умели держать язык за зубами.

***

Бывший послушник продолжал таскаться за бывшим конюхом. Теперь он знал, как стреножить лошадь, как её не напугать и как успокоить. Ему нравилось быть для лошадей своим.

— Не бойся! – говорил он дрожащему жеребцу. – Волки далеко, мы их к тебе не подпустим. А там – пусть себе воют! – Как ни старался, голос его подрагивал. Волки сегодня выли совсем рядом. Он зарядил арбалет, но волка не убивала одна стрела. И даже две, если не попасть в голову. – Страшно, - признался он жеребцу. – Больно, наверное, когда тебя рвут вот такими зубами, - он надеялся, что лошадь слышит интонацию, почти спокойную, и не вникает в слова.

— А когда тебя убивают из арбалета, думаешь не больно? – призрак была темно- малиновой, с чёрными подпалинами. Послушник приободрился. Говорили, что призрак отгоняет волков.

— Я не знаю, меня никогда ещё не убивали, - ответил он. – Пытались, но я увернулся.

— А ты сам? Может спросим у тех, кого ты убил? – потемнела призрак.

— Как я спрошу, они же мертвы? – пожал плечами послушник. – Мы убиваем их, они нас.

— Но они спокойно жили, пока вы не пришли. Они вас не трогали.

— Ага, не трогали, - подошел конюх. – Попробуй перейди границу, они тебя так не тронут!

— А зачем было ходить через границу? – поинтересовалась призрак.

— За добычей. Они-то редко голодали, не то, что мы в своих горах. И ярмарки там были богатые. К нам-то купцы почти не ездят.

—Так вы же их, небось и грабите? – хмыкнула призрак.

— Пошлину берем, - пожал плечами конюх. – Заплати и езжай себе. Это справедливо. А южане не понимают. Им, видите ли, жалко делиться, даже в урожайный год. У них земля вон какая чёрная, живут, горя не знают. А у нас только овцы.

— Вот и торговали бы своими овцами! – рявкнула призрак.

— Поторгуешь с ними! Я как-то поехал с отцом и братьями поговорить по-соседски, а нас скрутили и в плен. Только за выкуп и отдали. Да не за простой. Сестру забрали. Так и не вернулась, живёт среди них.

— А сестру как звали? - спросила призрак и только спросив, сообразила, что не знает имён ни матери, ни отца Майры.

— Маргарита, - ответил конюх. – А тебе зачем?

— Так, - неопределенно ответила призрак. – Село-то помнишь?

— А как же не помнить. Овражки. Считай месяц просидел там, в остроге. А потом на свадьбе гулял.

— За кузнеца отдали?

- Точно! Положил глаз на сестру и всё, поминай как звали. Сначала хоть вести передавала матери. Потом перестала. Муж запретил. Так и живёт южанкой.

— Не живёт уже, - едва-розовая призрак начала отливать голубым. – Умерла в родах. Мужа в солдаты забрали. А детей… - она поперхнулась.

— Перебили, небось, - закончил конюх. – Наши или ихние?

- Почему ихние? – прошептал послушник.

— А кому они нужны, половинчатые? – объяснил конюх. – Таких никто не любит.

— Ваши били, да не добили, - почернела призрак. – А своих совсем не осталось, ваши постарались.

— Вот как, - вздохнул конюх. – Живы, значит, дети моей Мары? Сыновья?

— Два сына и две дочери.

— Хорошо. Больше-то никого наших не осталось. Отец, братья, все головы сложили. Может хоть из племяшей кто выживет. Если обозы с трофеями до них дойдут. Иначе не пережить им зиму с одними бабами-то.

— Это вы награбленное трофеями зовёте?

— А как ещё? Будут трофеи, будет чем жить, пока мы не вернемся. А нет так нет.

— Вы не вернётесь, - ответила призрак. Теперь она смотрела в лицо послушнику. – Не вернетесь, пока не почувствуете боль убитых. И тех, кто выжил.

— Своей боли достаточно, - буркнул конюх. Послушник промолчал.

***

- Не выйдет, - заметила Мышь.

- Я знаю, - кивнула Принцесса. – Просто хочу быть честной. Не вижу другого выхода. Их же не выпустишь, таких, ничего не понявших.

- Чувствовать, в твоём понимании, они не смогут, - отрезала Мышь.

- Пока… - пробормотала Принцесса.

***

Император не хмурился. Его совиное лицо выражало холодную ярость, которая искала выход. Пока ему хватало выдержки не приказывать забить плетьми генерала Гульрида и его адъютантов. Но только пока. Прорубленная дорога была хороша, да вот прорубили её не меньше недели назад. Его солдаты и прорубили! Они потеряли неделю в этом проклятом лесу и всё по вине чёртова Гульрида! Успокоиться, надо успокоиться. Не время. Сначала нужно определиться с направлением и выбраться наконец назад к холмам. А уж потом!

— Совершенно очевидно, что идти надо туда! - Тыкал пальцем Острид Ардуас Урипок Зурлай, генерал западного крыла. Он разложил перед собой четыре компаса. – Ошибки быть не может!

— Арестовать генерала Гульрида! – скомандовал Император.

Подчинённые Острида бросились исполнять приказ.

— Его нет, - доложил через час самый храбрый, вжимая голову в плечи. – Его и троих адъютантов. Кони на месте.

— Найти! – рыкнул Император и смельчак исчез.

Император яростно колотил плетью по стволу сосны. Логичнее было бы колотить топором, он как-то попробовал, но треснул по коленке. Хорошо не лезвием. Топор не для него. Хлыст куда лучше, жаль предателя Гульрида пока не поймали. Поймают и он сам…

— Не поймают, - малиновая полупрозрачная девушка устроилась в развилке соседней сосны.

— Ты кто? – уставился на неё император.

— Призрак, - ответила девушка.

— К императору принято обращаться «ваше императорское величество», - пробурчал Хорриг.

—Я не твоя подданная, - парировала призрак. – И что ты мне сделаешь? Плетью забьёшь?

Император взмахнул рукой, ремень хлестанул по развилке, пройдя сквозь малиновое сияние. Призрак потемнела.

— Ты так управляешь войском? И страной?

Хорриг хлестанул ещё. На голову посыпались сосновые иглы. Доставалось только дереву – призраку было всё равно.

— Куда делся Гульрид? - спросил Хорриг.

— Ушёл, - махнула рукой призрак. – Не найдёшь.

— Найду, дело времени.

— А время у тебя есть?

— Время всё моё.

— Ну удачи, - махнула призрак и исчезла.

Гульрида не нашли. А через несколько дней разыскивали уже Острида. Они прорубили удобную дорогу – замкнутую в кольцо. И никаких перекрёстков. Следующий генерал пришёл к Хорригу после завтрака и показал на компасы. Ему достался всего один удар королевской плетью – бегал генерал не хуже, чем соображал. Зато компасам досталась не меньше дюжины ударов.

— А у тебя много ещё генералов в запасе? – призрак светилась на суке ёлки, которую яростно хлестал Хорриг. Сквозь неё пролетали шишки и колючие ветки и приземлялись прямо на шляпу Хоррига.

— Где они прячутся? – спросил он.

— В лесу, - пожала плечами призрак.

— А насколько велик этот лес?

— Велик, раз вы в нем блуждаете.

— Как нам выбраться?

— Никак. Вы не выберетесь, - казалась, ещё пара таких улыбок и ёлка вспыхнет.

— Почему?

— Потому что вы пришли убивать. И убили многих. Это пора прекратить.

— Война есть война, - Хорриг и не думал оправдываться, хотя получилось как-то слабо.

— А кто её затеял?

— Императоры воюют, знаешь ли. Иначе империю не вырастишь.

— А с чего ты взял, что ты император? Ты и королём-то стал по недоразумению.

— Я законный наследник, - Хорриг сообразил, что уже второй раз почти оправдывается, и опять хлестанул плетью.

— Угу. Я тут вспомнила кое-что. Сколько мертвецов было между тобой и предыдущим королём? Он ведь тоже был Хорриг, XVIII, если не ошибаюсь? И в императоры не метил.

— Меня там не было, - быстро ответил Хорриг.

— Когда именно?

— Да никогда! Что пристала? Я законный наследник Хоррига XVIII и император Северного королевства. Веду войну с южным соседом за его территории. Побеждаю. Всё как положено.

— Уже не побеждаешь, - покачала головой призрак. – Ты ещё не понял?

***

Гульрид устроился на берегу реки. Странно, на пути армии встречались только болотистые озёра и ручьи, едва хватало на такую толпу людей и лошадей. А стоило уйти в сторону и обнаружилась полноводная река, полная зубастых, но вполне вкусных рыбин. Вытаскивать такую рыбину приходилось вдвоём: один тащит, другой бьёт её камнем по голове. Они с адъютантами быстро наловчились. Соорудили землянку, прямо у берега, парни совершили несколько набегов на армейские кухни, благо их лица не все знали как лица беглецов. Так что необходимый припас был. Гульрид всё свободное от немудрящего хозяйства время сидел на берегу и просто смотрел на воду. Призрак обещала, что его не найдут и он ей верил. Верил он и в то, что из леса им не выбраться. В отличие от парней – те каждый день уходили в разные стороны в поисках выхода. И каждый раз возвращались к расположившейся лагерем армии. Хорриг прекратил прорубание дороги, в место этого велел разведчикам пересчитать каждое дерево, но найти выход. Казалось, лес должен переполниться путниками, но каждый в нём плутал в одиночестве, как в одиночестве и возвращался к дыму и шатрам армии.

Призрак приходила почти каждый вечер, просто поболтать. Теперь она чаще выглядела голубоватым огоньком, почти незаметным при дневном сумраке. Она расспрашивала про жизнь в Северном королевстве. Гульрид рассказывал про свой замок, надёжно скрытый в ущелье, про стада овец, про лошадей особой стати, не боявшихся крутых троп, не хуже горных козлов. Про долгие зимы, когда закрыты перевалы и приходится сидеть в замке безвылазно – у огромного камина, делить запасы на всех обитателей, включая крестьян и скотину, и слушать заунывные сказания менестрелей. Про столицу с её огнями и весельем, даже зимой.

— В столичных казармах всегда было тепло, - заметил один из парней. – Зимой у нас не только сказания слушают, но и с голоду помирают. Мне повезло, в монастырской школе хотя бы хлеб, но был всегда. Но в казармах теплее и сытнее.

— Ты сирота? – к голубизне призрака добавились фиолетовые оттенки.

— Я пятый сын, - сухо ответил адъютант.

— Не понимаю, - покачала головой призрак.

— А что тут понимать, объяснил второй адъютант. – Килин не из семьи владельца замка. Его родители могли прокормить трёх или четырёх детей, не больше. Пятого отдали в монастырский приют. Всё жив будет, – он посмотрел в наливающееся малиновым лицо призрака. – Во времена прадедов таких детей просто относили в лес. Отец последнего короля завёл такие приюты при монастырях. И школы. Там учат ремеслам, потом пристраивают в подмастерья, если толковый. А император начал забирать воспитанников в солдаты. Кормить хорошо, обучать. Быть солдатом всяко лучше, чем шорником. Уж поверьте.

— А ты тоже?

— Я вырос в семье. Но сам ушёл, когда сестра родилась, седьмая. Пошёл в солдаты, всё родителям подмога. Сестра жива, - хмурое лицо вдруг разъехалось в неумелой улыбке. Вот, ей куклу привезу, настоящую. У неё таких никогда не было.

Он вытащил из-за пазухи маленькую куколку с фарфоровой головой и фарфоровыми руками, в бархатном платье. Призрак попыталась коснуться её пальцем.

— Ты убил хозяйку этой куклы? – спросила она.

— Нет. Не я. Это не важно. Они бы всё равно…

Призрак водила ладонью над куклой, фарфоровое лицо налилось малиновым.

— Много несчастий принесёт кукла убитой девочки. Оставь её. И оплачь хозяйку. Почувствуй её боль. Вспомни, как она умирала.

— Не я затеял эту войну, - проговорил адъютант, пряча куклу. – И не мне судить. Император кормил и учил меня. Я выполнил его приказ.

— И теперь в бегах.

— Жизнь есть жизнь, - пожал плечами адъютант. – Этот треклятый лес тоже не я придумал. Чёрт знает, что тут творится с направлениями. Император не любит плохих новостей. Но он поймёт, что это не наша вина.

Гульрид хмыкнул.

— Такое уже было. Шли мы к городу. По карте вот он, а найти не можем. И всё к переправе возвращаемся, которую ранее перешли, но как будто не переходили. Очень похоже, не находите?

— Нахожу, - широко улыбнулась призрак. – Тот город сжечь вам не удалось.

— Верно, - согласился генерал. – Интересно, как так получилось?

— Не всё можно взять тупой силой. Не каждый город можно сжечь. Не каждую страну завоевать. Не всех можно убить.

— Не всех, - пыхнул трубкой Гульрид. – Но многих. Не хочешь рассказать, что с этим лесом?

— Да ты и сам уже понял. Лес – ваша тюрьма. И боюсь, вечная. Нельзя же отпустить вас, таких… Вы же так и не поняли, что натворили. Вот как почувствуете по-настоящему боль тех, - она мотнула головой. – Тогда лес вас отпустит.

— Несправедливо, не находишь? Мы приказ выполняли.

- Хочешь справедливости? Привести сюда императора на рыбалку?

Над рекой повисла тишина.

Третий адъютант возник за спиной призрака и с силой надел ей на голову ведро из-под рыбы. Ведро прошло насквозь. Призрак передёрнулась.

— Он у вас совсем идиот? – поинтересовалась она.

— Прости его, - пыхнул трубкой Гульрид. – Они давно решили, что ты главная затейница. И я с ними согласен. Только им невдомёк, что призрака ведром не поймаешь. Деревенщина!

— Отпусти нас! – потребовал третий. – У нас семьи.

— Да не могу я! – призрак казалась почти чёрной на фоне костра. – Я вас отпущу, а вы дальше попрёте. И снова будет кровь, боль и смерть.

— Можно заставить императора подписать капитуляцию. Вряд ли он будет сильно сопротивляться.

— Ну подпишет. Вернётся домой, залижет раны, а потом опять полезет.

— Точно, полезет. Он южную принцессу в покое не оставит, - опять пыхнул Гульрид.

— Южную принцессу? – заинтересовалась призрак.

***

— Вот почему Хорриг такой бешенный, - заметила Мышь. – Тут не только императорские замашки. Тут обида.

— Любовь, - поправила Принцесса. Мышь расхохоталась.

— С ума сошла? Какая там любовь? Любви было на два гроша и то давно. А сейчас обида и жажда мести.

— А ты откуда знаешь?

Мышь удивленно уставилась на Принцессу, а потом мерзко захихикала.

***

— Давай поговорим, - предложила Принцесса. Она несколько дней только и делала, что летала, вернее, скользила над обрывом и думала. В полёте хорошо думается, даже если он всегда заканчивается стеной тумана.

— О чём? – осторожно спросила Мышь.

— Почему ты меня перестала кусать?

— Потому что ты меняешь цвета, - пожала крыльями Мышь.

- Хорошо. Тогда объясни, кто ты.

- А ты сама не поняла? Я-то слов таких не знаю, - пригорюнилась Мышь. – Вообрази, что ты ударила ладонью по земле. А теперь тоже ударь, но не по земле, а по коже, натянутой на барабан. Звук другой? Скажем так: я барабан, а ты тот, кто его слышит. Не спрашивай, почему так. Ты и свой дар волшебный получила по чистой случайности. Хватило бы и королевской крови. Но уж как есть.

— Что там эта кровь, - покачала головой Принцесса. – Удар — это чувства, да?

Мышь кивнула.

— Чужие чувства. Редкий дар. Барабан он для музыки, понимаешь? А ты…

— Понимаю. Что ж делать, так получилось. Я забыла, что можно чувствовать что-то, кроме боли.

— Не твоей боли, - закончила Мышь.

Принцесса пальцем провела ей по брюшку. Мышь хихикнула. Потом нахохлилась.

— Мне тоже досталось, знаешь ли. И будет не лучше, когда проснёмся. Боль земли так быстро не проходит, даже если перебить всех этих, - она кивнула туда, где возможно находилась армия. - Давай не будем просыпаться.

— А это от нас зависит?

— Нет. От Дракона, насколько я понимаю.

— Так про что была эта книга, которую я не всю прочитала?

Всё-таки хихикала Мышь на редкость мерзко.

Оставить комментарий

Популярные посты:

papai

Pocket Option: простая торговля опционами и новые возможности для трейдеров

lampopus

А вы заметили, что ракеты полетели после запуска "Ангары"?

koparev

Транссиб

el_set2_0

Здрасьте

home_and_garden

Мимоза-недотрога

congregatio

Странные женщины

yarowind

Маринованная купена

ok_tyab_rina

Блинчики по-японски.

el_tolstyh

Клад от предков

• Ранее
• Архив