Последний Союз-6. Вторая часть ответа.

e_vin — 02.06.2016
Кольцо работало следующим образом.

Во-первых, оно давало мне возможность видеть призраков и говорить с ними. Во-вторых – оно давало мне возможность исцелять (таким же образом, как исцеляла кровь Элроса, только бусины были другими). В-третьих, я могла чувствовать других кольценосцев.

Чувствование кольценосцев работало по-жизни (у меня на шее висела некая спаянная схема, которая могла ловить сигнал от других подобных устройств; когда неподалеку оказывался кто-то, носивший такую же вещь, эта штука начинала вибрировать и словно колотилась в грудь). Не знаю, как описать это ощущение, оно было сильным и неприятным. Точный источник было понять трудно, поэтому я вела себя странно – иногда на улице останавливалась и замирала, будто прислушиваясь к тому, что слышала.

Иногда я пыталась спрашивать других людей, не чувствуют ли они того же, что и я. Обычно они осторожно уходили, поглядывая на меня с подозрением.

Снять кольцо по доброй воле я не могла. Впрочем, сперва это не приходило мне в голову. Кольцо действительно остановило процесс старения, и теперь у меня впереди было много времени, чтобы суметь понять и описать его действие. Так я тогда думала.

Моих домашних кольцо тревожило, потому что оно меняло меня.

Я сейчас не помню, кто именно рассказал мне историю о кольцах, откованных в одном из древних государств нимри, и описал человека, который носил одно из таких колец. Происходящее с ним чрезвычайно походило на то, что происходило со мной. Я становилась все тревожней и слабей; кольцо, которое вначале давало мне умения и знания, постепенно начинало забирать мою жизненную силу. Не помню, в какой момент в этой истории всплыло имя Зигура, но стало ясно, что дело не обошлось без него.

Впервые я испытала страх, когда поняла, что я не могу снять кольцо. Еще хуже стало, когда я поняла, что я, по ходу, попалась в ловушку Зигура. В спокойном состоянии кольцо позволяло мне сохранять умственную вменяемость, но, если со стороны окружающих начинались заходы на тему «избавься от него! Мы тебе поможем!» у меня в голове тут же включался Голлум-параноик.

Поэтому я начала избегать разговоров о кольце, одновременно пытаясь найти хоть в какой-нибудь библиотеке хоть какие-нибудь сведения о том, что это и можно ли с этим что-нибудь сделать.

Ни в Умбаре, ни в Минас-Аноре таких сведений не было. Они, конечно, были у нимри, но не могла же я пойти к нимри!

Племяннику я долго не говорила о кольце. Он прижился в Гондоре и наконец полюбил девушку, причем девушку из Умбара, что добавляло огня в его персональный обвм. Я хотела, чтобы он наконец обрел личное счастье и потратил оставшийся ему отпущенный срок на что-то более хорошее, чем разруливание проблем своей старой тетки.

К тому моменту, как он узнал, я была уже где-то на середине своей назгульей карточки. Адунахин, конечно, твердо заявил, что будет искать способ мне помочь. Я не спорила. Мне вообще как-то не хотелось больше спорить ни с кем – чем больше я теряла, тем лучше понимала ценность того, что имела. Меня вдруг стали делать счастливой такие мелочи, как спокойная минута рядом с близкими, осознание того, что мои родичи живы, что жизнь продолжается, трава растет, солнце светит.

Именно тогда в Умбаре случилось великое событие, о котором было потом столько рассказов.

Внезапно и нежданно никем, в блеске и треске, в сопровождении золотой стражи в сияющих доспехах, с корабля, пришедшего с Запада, на берег сошла сама Королева Ар-Зимрафель, прекраснейшая из прекрасных.

***

Мы были сильные ролевые игроки :)

Всех нас восхитил этот изящнейший сюжетный ход, которого реально никто не ждал.

Персонажи наши выстроились в тронном зале и с обожанием глядели на Королеву, слушая ее рассказ о чудесном спасении. Кажется, среди них были те, у кого происходящее вызвало какие-то сомнения, но вслух высказано ничего не было. Моя Инзиль была не из таких: она поверила сразу и безоговорочно.

Королева говорила о том, что Государь Ар-Фаразон, завоевавший земли Запада, ныне правит там и вскоре вернется к нам с победой, что, понятно, звучало в наших ушах золотой музыкой. После приема Королевы, разумеется, в Гондор были отправлены гонцы, а мы все, необычайно воодушевленные, принялись за свои дела.

После того, как все подтвердили свою присягу Королеве и разошлись, она приглашала некоторых людей для личных аудиенций; в какой-то момент позвали и меня. Королева расспрашивала меня о научных изысканиях, высочайшим своим повелением дозволила мне вновь вернуться к работе, отменив указ наместника, а потом неожиданно попросила меня прислать ей для беседы мою рабыню Азракиль.

Это, конечно, было немного удивительно, но с другой стороны, я знала, что Азракиль происходила из довольно высокородной семьи, поэтому, вероятно, речь пойдет о ее казненных родичах.

Из дворца Азракиль вернулась подавленная и молчаливая. Я спросила, о чем Королева говорила с ней, а она ответила, что, если я дозволю, хотела бы пока не говорить об этом. Видимо, говорили о родне, подумала я и пока оставила эту мысль.

***

Собственно, дальше был штурм.

Предшествующие переговоры я пропустила, потому что была занята в госпитале: у нас опять случилась какая-то болезнь, и я лечила заболевших. Это выглядело забавно, потому что в госпитале крутилась и та черная женщина, и она тоже пыталась лечить болезни своими рецептами. Ее рецепты мне категорически не нравились, так как включали в качестве компонента кровь, однако предъявить в открытую мне было ей нечего, поэтому мы просто готовили в разных углах каждая по своим рецептам, и я старалась не допускать ее лекарство до важных для меня людей.

Поэтому, когда в какой-то момент у ворот появилось войско Гондора и нимри с какими-то требованиями о Храме, меня волновало не столько оно, сколько начавшаяся желтая сыпь и необходимость обеспечить карантин для заболевших. Я носилась с чашками отвара и не была свидетелем произошедших под стенами событий. Как я понимаю, гондорцы потребовали разрушения Храма и выдачи нашей Королевы, и она согласилась выйти к ним добровольно, после чего о произошедшем мнения расходились.

Мой персонаж позже слышал две версии рассказа, в одной из которых вышедшую из ворот Умбара Королеву гондорцы и нимри убивали копьями и мечами в сомкнувшемся кругу, в другой – она то ли истаяла дымом, то ли рассыпалась прахом, но, короче, в тот момент мне не было ясно ничего, кроме того, что все страшно заорали, а потом пошли на штурм.

Тут я успела только засучить рукава и крикнуть, чтобы все имеющиеся лекари немедленно шли в госпиталь, а алхимики – готовили отвар для лечения ран, и у нас началась работа.

Во дворе происходила битва, где одни люди Высокой крови убивали других людей Высокой крови, госпиталь моментально наполнился ранеными, я что-то делала, отдавала распоряжения, видя краем глаза, как за воротами, со стороны вражеской армии, то же самое делал Адунахин. Мы с ним выполняли одну и ту же работу для разных сторон.

Потом в разбитые ворота втянулась армия нимри, тут мое кольцо начало со страшной силой колбаситься, и мне стало сложно сосредоточиться на том, что я делаю. То ли оно реагировало на других кольценосцев, то ли на кого-то из нимри, но реально мне больше всего на свете хотелось, чтобы вся эта толпа поскорей ушла прочь, и я бы наконец смогла сосредоточиться. Часть людей Гондора стояло в госпитале над ранеными, там же стоял и какой-то нимри с пронзительным взглядом (потом я узнала, что это был Глорфиндейл), от которого мне захотелось отшатнуться. Руки у меня тряслись из-за кольца, и узоры хной получались кривые. Я лечила девушку, о которой знала, что это возлюбленная Адунахина, и мне было чертовски важно не искалечить ее. Концентрироваться получалось только на чем-то одном, поэтому я не слушала ничего, что говорили гондорцы и нимри; у меня спрашивали что-то, но я была способна лишь повторять, чтобы все вышли вон из госпиталя.

Постепенно поток раненых иссяк. Я еще слышала речь кого-то из предводителей Гондора, в которой было сказано, что Умбар отныне переходит под правление Анариона, и слышала, как наш высокородный умбарец Дулгубар призывает несогласных идти с ним. Я была несогласной, но не хотела идти с Дулгубаром, так как знала, что он служит Зигуру.

Наконец, речи кончились, и войско победителей покинуло нас, уходя в одну сторону, а ушедшие с Дулгубаром – в другую.

***
Помимо меня и моего дома, в опустевшем Умбаре осталось несколько человек – кофейня, кузнец, назначенный главой города вместо прежнего наместника, и несколько ветеранов из Черной стражи, которые были слишком стары, чтобы куда-то идти. С Дулгубаром ушли наши алхимики, забравшие запас целебных трав. Забрали и запас металла из кузни, так что оружия у нас тоже не осталось.

Помимо этого, войска Гондора забрали часть нашей библиотеки, и даже обыскали мой дом в поисках каких-то документов и прочитали мою переписку с Адунахином. Думаю, причиной обыска послужил лежавший у меня на столе лист бумаги, на котором Минал-Тарик и рабыня Азракиль пытались строить версии того, что могло произойти с Зигуром после Волны, и он начинался с пункта «1. Зигур жив…».

Вечер был томителен и тосклив, Умбар – тих и пуст. Я сидела в своем доме, в кругу домашних, и думала о том, что эти люди, что сейчас окружают меня, в самом деле так заботятся обо мне – и, наверное, любят. Их правда очень волновало то, что происходило со мной.

Но мне не хотелось думать о будущем. Мне хотелось провести вечер среди своих близких. Я расспрашивала Минал-Тарика, что он видел и слышал во время штурма. Из его слов и рассказов Азракиль складывалась картина, что Гондор пришел к нам, обвинив нашу Королеву в том, что она не есть наша Королева, а какое-то черное зло под ее личиной. Плюс они обвиняли Черный Храм в человеческих жертвоприношениях (что выглядело странновато, ибо при власти нашего Короля на Острове человеческие жертвоприношения совершались последние лет пятьдесят); к тому же, наш умбарский Черный Храм, по большому счету, вообще не мог считаться функционировавшим, так как был достроен лишь сегодня по приказу Королевы, и в нем до нынешнего момента не приносилось никаких жертв. Впрочем, нельзя было исключить, что я чего-то не знаю; мой персонаж не знал о культе Черного Храма практически ничего, кроме самого факта его существования.

Не было понятно, что думать о случившемся с Королевой, однако тут Азракиль наконец решилась рассказать мне о произошедшем во время их беседы. Она сказала, что Королева пила ее кровь. Это вызвало у меня некоторый шок. Я могла не верить гондорцам, которые сами могли быть обмануты нимри, но я верила своей рабыне. Королева Ар-Зимрафель, пьющая кровь?

Мы долго обсуждали эту историю, и я пыталась прикинуть, как мой персонаж должен это все воспринимать. Что лучше – считать Ар-Зимрафель погибшей в волнах, а произошедшее – чьим-то мороком? Или посчитать, что Ар-Зимрафель действительно способна пить кровь? А если Ар-Зимрафель действительно была мороком и ложью – то значит, было ложью и все, о чем она говорила? Ложью был ее рассказ о Короле и его предстоящем возвращении?

Короче, ночь была томительна и темна, а мысли печальны. Вдобавок к этому я знала, что меня ждет одно неприятное событие, откосить от которого не удастся, ибо сила кольца в районе половины двенадцатого с непреодолимой силой начала тянуть меня в Мордор.

***

В Мордоре происходил обряд воплощения Саурона. Множество людей в черном, черные стены, темнота, светящиеся рисунки на лицах, грохот барабанов и непрерывный рефрен, повторяемый коленопреклоненными людьми: «Гор-Тха-У-Эр». Потом, после принесения жертвы, белая стена в конце зала вспыхнула пламенем и сквозь выгоревший в ней круг огня вошел Зигур, весь в черном и в черном шлеме с высокими зубьями, и все это было крайне эпично и зловеще, а Ородруин извергал дым и пламя.

Потом был процесс представления, когда люди подходили к нему и представлялись, а Зигур наделял их разными дарами. Там были все те, кто ушел с Дулгубаром, а сам Дулгубар получил от Зигура кольцо. Потом к Зигуру подвели меня и представили как Инзиль, сумевшую своей мудростью что-то-там, я сказала, что служить Зигуру не хочу, а он пообещал, что мне еще представится возможность узнать его великую мудрость. Дальше сила кольца меня попустила, и я смогла уйти. По дороге думала, что буду делать. Произошедшее показывало, что кольцо может управлять мной, точнее, Зигур может мне приказывать через кольцо, и у меня нет шансов противостоять. Мириться с этим я не желала; теперь мне было совершенно ясно, что все «служение» Зигура моему Королю было ложью, которую мой Король не сумел распознать. Зигур много говорил о ложной власти богов, но сам всегда служил одному из них, и все, что он делал и делает сейчас, было точно не во благо Нуменора.

Существовала теоретически возможность попытаться воспротивиться власти кольца и вызвать его (ну то есть игротехника) на поединок воли, но я сразу решила, что не воспользуюсь этой возможностью, потому что у моего персонажа, человека падшего, не найдется достаточно сил, чтобы выиграть такой поединок.

Вторая теоретическая возможность избавиться от кольца имелась, если бы его удалось с меня снять кому-то (например, если бы я была без сознания). Однако это превратило бы меня в Голлума. Жалкое зрелище, о котором мне не хотелось думать. Кстати, мои родичи попытались провернуть такую штуку, подсунув мне снотворное зелье, но оно меня не усыпило, а в сознательном состоянии любая попытка снять с меня кольцо вызывало у меня агрессию и сопротивление: я не хотела с ним расставаться.

Мне не хотелось читить в этой области и пытаться придумывать разные способы съёма кольца в обход своего протестующего сознания, поэтому я решила, что не буду пытаться это делать, но и сдаваться тоже не собиралась. Сухим решением было бороться с воздействием кольца столько, сколько это будет возможным, пытаясь делать для оставшихся в Умбаре то, что могу.

***

Утро субботы было печальным. Ночью умер Минал-Тарик, он умер от старости. Все, кого я знала, все, кто был моложе меня, беспощадно старели и уходили из этого мира. Лишь Азракиль почти не изменилась - кровь Элроса давала ей долгую жизнь. Я сказала ей, что понимаю теперь о рабстве и свободе гораздо больше и хочу дать ей свободу, пока еще могу это сделать.

Она осталась жить в моем доме.

Умбар по-прежнему был почти пуст, но с утра ко мне потянулись люди. Все они недомогали; в Умбаре началась эпидемия сразу нескольких болезней, которые нам нечем было лечить, потому что все лекарственные травы забрали алхимики, ушедшие с Дулгубаром.

Я использовала для лечения силу кольца, потому что трав не было. Это было как будто бы сражением с чем-то, что смеялось надо мной, показывая свою мощь: я излечивала одну болезнь, но приходили новые больные с чем-то другим, и в тот момент, когда у меня уже почти не осталось сил, пришел Адунахин с травами, сам заразившийся по дороге, и помог мне прикончить эпидемию.

К тому моменту я отклеила предпоследнюю полоску в своей назгульской карточке и перешла в фазу почти окончательного развоплощения, в которой мне было бесконечно пусто и постоянно холодно. Любая физическая агрессия в мой адрес тут же приводила меня в состояние неизлечимого тяжелого ранения, после чего я неизбежно должна была умереть через три минуты. Если хорошо беречься и избегать физических воздействий, то теоретически, протянуть в таком состоянии можно было бы еще долго: временных ограничений эта фаза не имела.

Однако судьба была против: тут ко мне явился Исилдур. Полагаю, ему обо мне рассказал Адунахин, безусловно желавший мне блага, но не понимавший моего состояния. Исилдур начал расспрашивать меня о кольце, отчего у меня сразу включился Голлум, и я начала пытаться уйти куда-нибудь, прося оставить меня в покое, однако Исилдур был неутомим и ходил за мной вокруг дома. Отчаявшись от него отвязаться, я попыталась скрыться в своем доме, но он зашел за мной внутрь и оглушил мечом.

Дальше произошла небольшая рулежка, связанная с тем, что мое кольцо не имело желтой ленточки-маркера волшебства (да и откуда ей было взяться на кольце, вынутом из кастрюли с кипятком). Пока Исилдур и пришедшая с ним нимри из Гвайт-н-Мирдайн разбирались с региональщиком и выясняли, может ли эта конкретная гвайт-н-мирдайн опознать мое кольцо как одно из Малых колец, мои три минуты закончились, и я вскрыла последнюю полоску на карточке.

Там было написано: «Ты призрак Кольца. Иди в Мордор». Последнее, что я слышала – как Азракиль говорит Исилдуру «Будь ты проклят за то, что сделал».

Мне было всех очень жаль.

***

Как ни странно, на этом моя игра не закончилась. В Мордоре мне пояснили, что хоть я и призрак, но могу воплощаться и выглядеть как обычный человек, плюс у меня сохраняется личность и личная воля, и я могу что-то делать, если это не противоречит прямому приказу известно-кого. Плюс к этому я получила семь хитов и медальон с зеленым светом, моделирующий назгульский ужас.

Очевидно, что я хотела что-то делать. Обдумав ситуацию, я решила, что у меня может быть два дела: во-первых, навестить захваченный Дулгубаром Минас-Итиль (и поговорить с ним, потому что нельзя не поговорить с другим таким как я). Ну и во-вторых, я понимала, что должна спрятать свою умбарскую гордыньку в карман и пойти в Гондор.

Поступить так после вчерашнего штурма и ситуации с Исилдуром было непросто. Но сейчас следовало отринуть личные понты к черту, потому что я знала о предстоящей большой войне, а в Гондоре оставались жить мои потомки – дочь моего племянника Адунахина и сыновья племянницы Сулабет. Я хотела счастья для них.

В Минас-Итиль меня встретила стража и препроводила в зал, где находилось несколько человек, в том числе Дулгубар. При входе в зал кольцо прямо-таки загромыхало, и я подошла к женщине, одетой в черное (это был персонаж Таннку). Мы посмотрели друг на друга, понимая, что каждая из нас сейчас чувствует.

- Я знаю, кто ты, - сказала я.
- Я знаю, кто ты, - ответила она.

Я приветствовала Дулгубара, и мы коротко поговорили о происходящем. Я хотела понять, насколько он понимает, кому в действительности он служит. Дулгубар этого не осознавал. В его картине мира Зигур был полезным союзником, который помогал ему, Дулгубару, в создании нового государства Высших людей. Он все еще считал, что служит Королю, он верил в то, что люди Гондора действительно убили Королеву и горел жаждой мести.

Дулгубар был кольценосцем, но он еще ни разу не умирал, и он пока не понимал того, что понимала я – он не осознавал, что становится пленником своего кольца.

***

Из Минас-Итиля я направилась в Минас Анор. Собственно, ничто не мешало анорцам убить меня, если бы они пожелали, поэтому я надеялась лишь на то, что репутация Адунахина, которого все в Минас Анор знали и любили, позволит мне быть выслушанной.

В крепость меня, разумеется, не пустили. Я представилась, на стену поднялся король Анарион. Разговор с ним тоже не был долгим, я пояснила, что хотела бы двух вещей: увидеть своих внуков, живущих в этом городе, и быть полезной какими-то своими знаниями, которыми располагаю. Не то чтобы Анарион совсем не верил мне, впрочем, и не верил безоговорочно (в чем я его понимаю). Мне разрешили поговорить со своей внучкой (дочерью Адунахина), это был короткий разговор через стену, в маленькое окошко, в достаточном градусе драматизма.

Я очень остро чувствовала эту стену, которая теперь отделяла меня от живого мира.

Единственное, чем я смогла быть полезной для Гондора – передать им предостерегающую записку о персонаже Таннку. Они считали ее обычным человеком-библиотекарем, и, как я слышала, Анарион получил эту записку ровно в тот момент, когда беседовал с Таннку, но, отдадим должное, бровью не повел и продолжил разговор.

Этот разговор через стену со дочерью Адунахина стал для меня последней возможностью что-то сказать людям, которых я никогда не считала своими. Впереди предстояла битва Последнего Союза, в которой у меня уже не было возможности выбирать.

Адунахин и его жена ушли из жизни вместе, в Линдоне, взойдя на борт корабля.

Сулабет, которая вышла замуж за сына Анариона, тоже ушла из жизни молодой. Ее двух сыновей, моих внуков, я так и не успела увидеть.

Судьба Азракиль мне неизвестна. Я думаю, она осталась жить в моем доме в Умбаре и, возможно, привела в порядок и систематизировала научные записи – мои и Минал-Тарика.

В битве Последнего Союза я стояла на мордорской башне, защищая ее по приказу Саурона. Потом меня наконец расстреляли стрелами, и мой персонаж уже не видел финала битвы и победы гондорско-эльфийской армии.

UPD: Добавлю список действующих лиц:

рабыня Азракиль - Фрикси
Раб Карбузан и, впоследствии, Карбузан II - Хелен
родич Минал-Тарик - Невилл
племянник Адунахин - Оррофин
племянница Сулабет - Крыса
Исилдур - Астальдо
Анарион - Грей
Дулгубар - Денна
моя внучка - Вар во второй роли
игротехническая Ар-Зимрафель - прекрасная Аста
игротехнический Саурон - Рингл

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив