Политэкономия отрицательного времени. Маркетинговая машина коллапса.

alex_rozoff — 09.07.2022 Сомневаться не надо, время вспять не течет.
Ровно в полночь день со склада уйдет со счета на счет
(Андрей Макаревич / Машина времени, «Брошенный богом мир», 2009 год)

В каком-то смысле это продолжение опубликованных ранее статей по трансмарксизму и политэкономии вообще. Политэкономия изучает отношения, в которых блага возникают, распределяются, и потребляются. Под благами обычно понимаются природные ресурсы, производимые товары и оказываемые услуги. Один из природных ресурсов - время. Оно специфично возникает и расходуется в процессе производства и распределения. От него критически зависят все звенья экономического цикла. Время труда и время отдыха (т.е. восстановления рабочей силы) – первое, что рассматривается в гуманитарном секторе политэкономии. Затем есть время обучения (для любого нетривиального труда) и есть время осмысления (для любого цикла с неотрицательной экономической динамикой).

О времени осмысления существует история (приведенная во множестве источников).
Эрнест Резерфорд забыл в лаборатории любимую авторучку, и приехал туда изрядно после рабочего дня. Там он неожиданно обнаружил одного из младших сотрудников.
- Что вы делаете тут так поздно вечером? - спросил Резерфорд.
- Работаю.
- А что вы делаете днем?
- Работаю.
- А рано утром?
- Тоже работаю.
И тогда Резерфорд поинтересовался:
- Послушайте, а когда же вы думаете?

Суть дела: если люди тратят все время (кроме времени еды и сна) на свою работу, то они перестают осмысливать свою деятельность. Это приводит к фатальным последствиям для любого производства, если оно не сводится к набору стандартизованных механических актов на конвейере. На этом построен принцип «итальянской стачки» (work-to-rule). Все сотрудники исполняют регламенты, ни при каких обстоятельствах не отступая от них, и ничего не делая, кроме указанного в них. Предприятие почти сразу останавливается. От этого же провалились амбициозные планы полной роботизации производств «Tesla» и «Apple» в конце 2010-х. Итак: производство требует осмысления от участников.

Ключевой вопрос: когда происходит осмысление? Или (что то же самое): где ресурс времени, который расходуется на осмысление?
Судя по данным социально-трудовых экспериментов, Резерфорд был прав: осмысление происходит в свободное время (т.е. в то время, когда человек не занят работой или иной регламентированной деятельностью). Если свободного времени недостаточно, то качество работы падает. Эксперименты, проводившиеся разными компаниями в разных отраслях показали, что при уменьшении рабочей недели со стандартных 40 часов до 32 – 35 часов повышается полезный результат работы. Поиск оптимальной нагрузки не проводился, но стало ясно, что таковая, по крайней мере, существенно меньше, чем 40 часов в неделю.

Топ-менеджмент крупнейших корпораций, однако, уверен в обратном – и старается повышать недельную нагрузку сотрудников. Известна формула «996» в китайских компаниях (с 9 до 9 часов 6 дней в неделю – т.е. 72 часа). Известна манера топ-менеджеров Big-Tech Silicon Valley загружать ведущих сотрудников все время, кроме времени сна - требуя, чтобы они вообще не покидали корпоративный чат.
Топ-менеджеры полагают (из чисто арифметических соображений), что чем больше времени они удерживают внимание работника в регламентной трудовой обстановке, тем больше полезных результатов с него получается. Практически же, превышение некого лимита приводит к дефициту осмысления и падению полезного результата. На выходе работы получается нечто громоздкое, эклектичное, некачественное, содержащее грубые ошибки. Апофеозом считается авиалайнер Boeing 737 MАХ 8, после двух фатальных аварий которого в 2018-2019, всплыла фраза из внутреннего чата Boeing, с фразой, что авиалайнер «проектировали клоуны, которыми руководили мартышки»).

Итак: информационно-сетевые технологии сделали возможным удерживать внимание человека на регламентных действиях значительно дольше, чем это допустимо с точки зрения психологии осмысления. Злоупотребление этой возможностью приводит к тому, что человек оказывается неспособен выполнить полезную работу.
В масштабах коммерческой компании это приводит к невозможности корректно создать новый продукт, или хотя бы корректно воспроизвести старый продукт. Показательный пример: проблемы с воспроизведением космических технологий 1960-х – 1970-х.
В масштабах общества это приводит к невозможности корректно развиваться в аспекте материального благосостояния, или хотя бы поддерживать уровень материального благосостояния, достигнутый развитыми странами в 1970-х – 1980-х.

Переход от труда в коммерческой компании – к жизни в обществе, может показаться странным, однако вспомним, как устроен современный маркетинг. При помощи тех же информационно-сетевых технологий, потребитель вовлекается в регламентированную деятельность по просмотру каталогов, ознакомлению со скидками, участию в промо-акциях, включению в программы покупательской лояльности, и т.д. и т.п. Он ежедневно подвергается таргетной рекламе, учитывающей его сетевые предпочтения, чтобы захватить его внимание, и принудительно вызвать интерес к рекламируемым продуктам.
Это глобальная тенденция, известная, как «экономика внимания». Для сетевого бизнеса главным источником успеха становится потенциал перехвата внимания, т.е включения потенциального потребителя – в регламентную конструкцию сбыта чего-либо (будь то товары, услуги, кредиты, политические доктрины или волонтерские инициативы).

Принцип-доктрину экономики внимания сформулировал в 1997-м Майкл Голдхабер: «внимание, направленное на то, что нам [производителям сетевой информации] особенно важно, становится главным дефицитным ресурсом». 1997-й интересен Великим Азиатским кризисом перепроизводства, сформировавшим в глобальной бизнес-среде крайне опасный принцип. «Произвести товарные блага – не проблема, главное – заставить потенциального потребителя обратить внимание на них».
Можно сказать, что с тех пор (уже 25 лет) люди живут в условиях хищнической охоты за их свободным временем с целью превратить его в регламентированное время.

Результат этой охоты - дефицит свободного времени у людей, а значит, неспособность осмысления процессов-отношений в обществе. Это приводит к невозможности корректно создать новые процессы-отношения, или хотя бы корректно воспроизвести процессы-отношения, существовавшие ранее (в 1950-х – 1980-х).
Это важный пункт: 1950-е – 1980-е характеризуются беспрецедентно-большим объемом располагаемого свободного времени у жителей развитых стран. Именно благодаря этому объему свободного времени сложились и воспроизводились отношения НТР.
Уменьшение свободного времени у людей после 1997-го приводит к невозможности воспроизводить социальную среду, характерную для НТР. Происходит возвратное движение по шкале исторического времени – к социальной среде предыдущих периодов (когда объем свободного времени был меньше).
Можно сказать, что «экономика внимания» перерасходует социальное время, и таким образом делает его отрицательным. Соответственно, порождается системный регресс во всех сферах жизни. Именно это мы наблюдаем, во всяком случае, с середины 2000-х.

Феномен отрицательного социального времени значительно шире, чем изложено выше, но это уже отдельная история.
(Продолжение следует)

…Такие дела…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив