По проспекту на тринадцатом номере

Об истории автобусных маршрутов
Самый первый номер стал ходить от пристани до Защиты по улице Бажова. Пристань – на Иртыше, поближе к Ука-вокзалу. Это был раньше такой транспортный узел в городе: с барж и пароходов грузы шли товарными поездами в горные районы Восточного Казахстана по уже упомянутой мною узкоколейке на Зыряновск.
Второй маршрут – от пристани до аэропорта, через весь город, по Долгой деревне и частично по Бажова. А третий пустили от Ука-вокзала до посёлка Октябрьского – на всех окраинах располагались так называемые посёлки, созданные из бывших деревень, или заново застраиваемые микрорайоны из частных домов. Позже придумали ускоренные маршруты, которые не на всех остановках останавливались, и к двойке добавили единицу впереди – 12 маршрут, к тройке такую же единицу – получился 13 маршрут. Не знаю, остались ли двойка с тройкой, но 12 и 13 ходят.

Причём тринадцатый пустили чуть по-другому, учитывая пожелания дачников: после 1960 года за посёлком Мирный возникли дачно-садовые товарищества, и людям надо было как-то добираться до своих участков. Поэтому тринадцатый стал доходить до понтонного моста через Иртыш, делая здесь круг, объезжая все дачи, и до Октябрьского. Нас вполне устраивал этот маршрут, так как наша дачка была именно за посёлком Мирный.

Долгая деревня – это и есть нынешний проспект. Сначала он был Ленина, потом Независимости, потом в честь первого президента Казахстана. Но Проспект – он и есть Проспект, уж как поведётся в народе, так и будут говорить. Главная магистраль города, точнее – Ульбинского района.
Описывать все маршруты по городу – это не моя задача, я упомянула только те, которыми мы пользовались в своём районе.
Казахстан – Большевик – Металлург
Возвращаюсь к повествованию.
5 сентября 2023, вторник. Приехав поездом
на Ука-вокзал, села в тринадцатый автобус до ДКМ, там рядом нужная
гостиница. Кондуктор, женщина средних лет, знала ДКМ как ДКМ, а не
Дом Дружбы по-нынешнему. «Хотя выйду раньше, у кинотеатра…
Большевик, кажется?» - «Кинотеатр Казахстан» - поправила меня
кондуктор. Я обрадовалась: «Да-да, Казахстан он был и есть!» Дело в
том, что я своими глазами увидела тот «Большевик» в феврале 2013
года, и была так разгневана, что принципиально не стала
фотографировать. Так что фото нет, и не будет.
А кинотеатр в девяностых приватизировал некто под торговый центр, назвал его «Большевик», и ни один казах в Казахстане не дрогнул от такого кощунства. Продали свой «Казахстан»? А почему его не забрала под охрану местная власть как культурный центр? Там, помню, было замечательное фойе, мы выставки устраивали совместно с облсовпрофом. Сейчас нет и «Большевика», стал торговый дом «Металлург». Вывески разные, вроде «мясная лавка». Дожили… Некому выгнать торгующих из Храма Культуры.




Всю дорогу я вертела головой во все стороны, балдея от шума проспекта. Чересчур много личных авто. Или просто я попала в час пик? Во всех домах первые этажи заняты магазинами и другими заведениями, половина которых – ломбарды и аптеки. Наводит на тревожные размышления.
У «Казахстана»
Вышла из автобуса, не доезжая «Казахстана» – у сорок пятой аптеки. Пройдусь пешком по кварталу, где жила наша семья. Кто давно не был в нашем городе, тот не узнает остановку «Сорок пятая аптека». Лично меня шокировал этот вид. В доме справа при Союзе был гастроном. Фасад сейчас, как и везде — бесхозный. Досадно, что так выглядит главная городская магистраль.

И ещё парочка сталинских фасадов у «Казахстана»:


Так получилось, что мы сменили здесь несколько квартир, и все они были в ведомстве СЦК, в домах, построенных кучно между улицей Гоголя и речкой Коменданткой, а семейный ареал обитания – в основном между кинотеатром и аптекой. Хотя ещё была наша с Мишкой школа через один квартал, на Образцовой, а младшие сёстры позже стали ходить в новую 37-ю, на Амурской.
Первую и вторую квартиры можно не рассматривать всерьёз, мы там жили недолго, нас вне очереди поселили по случаю наводнения в 1958 году. Первый раз – вот в этом доме сталинской архитектуры, на углу проспекта и Белинского, как раз напротив «Казахстана», в квартире с Мухаметжановыми.

Мухаметжанов был Героем Соцтруда, но согласился нас потерпеть с годик, как пострадавших от стихийного бедствия. Вторая квартира была в доме, впоследствии получившем прозвище «Пожарский двор», но мы по молодости не знали этого факта. Нам дали опять две комнаты, но уже отдельной квартирой. Этого было мало для семьи из пяти человек, и мы остались в очереди на жильё.
А вот в третьей, трёхкомнатной, уже не напротив, а прямо рядом с «Казахстаном», мы прожили с 1961 по 1973 год: самый интересный период взросления нас с братом и средней сестрой, здесь родились младшие сёстры, родители стали пенсионерами, а мы с Мишкой уезжали отсюда учиться в университетах и возвращались сюда. Об этом мне ещё предстоит написать несколько глав воспоминаний, и архивные фото уже оцифровала.
Сейчас лишь краткие тезисы с иллюстрациями 60-х лет и сентября 2023.
Когда мы жили в этом доме, он был номер 29. Как видно, стены не ремонтировались с семидесятых. Потом проспект удлинился, нумерацию пересчитали, дом стал 35, но уже без нас.


Три окна нашей квартиры на первом этаже выходили во двор, от двери подъезда до водосточной трубы: кухня, зал и спальня. Была здесь скамейка, её давно убрали из-за алкашей и куряк. Хотя кроме них, на лавочке бывала и я с младшими сёстрами, если их требовалось недолго выгулять.

И постоянно сидели «партизанки» - пенсионерки, знающие всех и примечающие компромат.

Четвёртое окно смотрело на другую сторону: как раз на кинотеатр, где сбоку выпускали зрителей после сеанса.

Мы могли определить по настроению зрителей: интересный фильм или не стоит ходить. Сейчас там «мясо», понимаете ли! Аккурат против нашего окна.

Комната была наша с Мишкой, мы тут и фотографией занимались, и химическими опытами. Я работала в то время лаборантом в химкабинете и натаскала всяких реактивов. Здесь первые мои фото интерьеров, в которых доводилось жить. Тогда я подумала: а не сфотографировать ли мне свою комнату, как есть? Вот даже не прибирая вещи, пусть все остаются на местах. Несколько кадров не пожалела, зато теперь есть фотодокументы!


А Мишка строил телескоп по книге М.Навашина «Телескоп астронома-любителя» и треногу. Для телескопа шлифовал специально купленные стёкла самодельными абразивами. Это выглядело так: одно стекло было укреплено на тумбочке, а со вторым он ходил вокруг и кругами водил его по первому, подливая абразивный раствор. В этом процессе оба стекла становились вогнутыми. Потом он менял абразив и шлифовал более тонко, потом полировал.


Работа была занудная, мне некуда деваться, терплю, но иногда срываюсь: «Мишка, ты хоть перерывы делай! Зубы ноют от визга стёкол». А Мишка мне назидательно так говорит: «Натка, ты же в пединститут собираешься, вот и закаляй свои нервы». Сам он нацелился поступать на астрономическое отделение физфака. Родители настраивали нас на получение высшего образования, других мыслей и не возникало, и мы готовились серьёзно. Купили справочник для поступающих в вузы, изучали и сравнивали факультеты, специальности, условия поступления и проживания.
Мишка достроил телескоп и пытался в городе рассматривать звёздное небо, но этому мешали городские огни, деревья, грязный воздух. Он поступил в Казанский университет на свой физфак, а через год в Казань засобиралась и я – в пединститут на факультет иностранных языков, где, по отзывам моих учителей, очень хорошо было поставлено обучение, с техническими средствами.
В это окно мы с Мишкой иногда выпрыгивали, чтобы потом зайти через дверь и удивить родителей, которые считали, что мы дома, и даже разговаривали с нами, давая какие-то поручения через комнату.



Домẚ тогда строили из кирпича, стены были толстыми, и в кухнях под окнами имелись встроенные холодные шкафы – очень удобная вещь! Дырку на улицу можно было затыкать, регулируя степень охлаждения продуктов, а дверца делалась двойная, с теплоизоляцией.
А ещё у всех стояли печки-шведки для приготовления еды. Дымоходы шли в толстых стенах. Дрова можно было хранить в подвале, где у каждой квартиры были стайки – клетушки с замками. Такая печка была и у Мухаметжановых, в сталинке. А в этой квартире мы не успели даже воспользоваться шведкой: поступила новость, что в квартирах будет газ, и нам велели разобрать свои печки и купить газовые плиты. Но газгольдеры во дворах делались ещё долго, у нас в кухне стояла газовая плита, но готовили мы на электроплитке. На этом фото папа сидит в кухне и варит суп как раз на электроплитке, которая стоит на стиральной машине. Рядом – газовая плита как столик. Под окном видна дверца «холодильника».

На некоторых фото, сделанных мною нынче в сентябре, видны дымовые трубы на крышах пятиэтажек. Их не стали ломать, как и дымоходы. В принципе и сейчас в таких квартирах можно ставить печи и камины.

Во дворе зимой заливали каток. Наблюдала, как работники ЖКО пускали горячую воду из шлангов одновременно со всех сторон, чтобы вода не сразу застывала, а сначала ровно растеклась. Каток получался отличным! Однажды я выпросила у одноклассницы коньки с ботинками на неделю, чтобы самостоятельно подучиться. Каждое утро в шесть часов, надев коньки, ковыляла в темноте на каток, и как попало училась, не зная основ, не имея тренера. Родители сидели в кухне, готовя завтрак, а я царапала коньками ступени в подъезде. Неделя прошла – ничему не научилась, только характер продемонстрировала.

Сейчас каток не заливают, жалеют воду, которая в дефиците и отпускается строго по счётчикам. На площадке – футбольное поле с искусственным покрытием. В общих чертах наш двор остался прежним, только деревья сильно выросли.

**
Сорок пятая аптека тоже переехала из своего законного помещения в другое, я еле нашла её: бренд раскрутили, а саму аптеку забыли прославить. В том же доме был хлебный магазин, и если завернуть оттуда во двор – это уже наш большой двор с хоккейной площадкой. В торце дома в подвале был детский дворовый клуб.

Теперь везде магазины, аптеки и ломбарды. Вот когда наворуют, позакрывают, поуезжают все торгаши куда-нибудь на Кипр, тогда государство вспомнит о культуре и воспитании детей.
|
</> |