По наколке от ДЕГа посмотрел фильм
navigator011 — 01.08.2022Вчера смотрел стрим от ДЕГа, и по его рекомендации (3.13 минуте
стрима) посмотрел этот фильм
Фильм меня реально поразил, я оставил все свои дела и посмотрел его
до конца.
Можно сказать, что это памятник целой эпохе.
После фильма осталось некое горькое послевкусие, и я решил почитать
комментарии других зрителей. И выбрал самый интересный.
Сам фильм я бы внес в список, которые обязательно надо посмотреть
каждому.
<<�«Шура и Просвирняк» Николая Досталя, одна из первых
антисталинистских картин нового времени, не производит на
современников особого впечатления
Непритязательная
история про «маленьких людей» 1930-х гг. теряется на фоне
сенсационных разоблачений, которыми изобилует ежедневная пресса.
Впоследствии окажется, что «несвоевременно» тихий фильм,
расположившийся как бы на обочине мелкотемья, останется в истории
кино как одно из самых глубоких и прозорливых исследований природы
тоталитарного сознания.
Взявшись за сюжет про 1930-е гг. (зона повышенного,
болезненного, особого внимания для перевозбужденного общества),
режиссер как будто подписывал обязательство уничтожить как можно
больше белых пятен истории, закрашиванием которых увлеченно
занимается вся страна. Фильм, в котором нет ни кремлевских интриг,
ни ночных арестов, ни пыточных камер, ни лесоповалов ГУЛАГа —
обманывает ожидания. Его голос оказывается слишком тихим, сюжет —
слишком мелким, герои — слишком незначительными. Столь пристальное
внимание к ним, столь тщательная разработка их характеров и
взаимоотношений кажутся неуместными (а кому-то и кощунственными).
Горести телеграфистки Шуры, оказавшейся нос к носу с мелкотравчатым
подлецом Просвирняком и беззащитной перед его тупым, самодовольным
произволом, не производят никакого впечатления после опубликованных
безразмерных списков расстрелянных, замученных и пропавших без
вести. Не замечают и самого Просвирняка, раздувшегося от сознания
своего мизерного преимущества хотя бы перед одним человеком на
свете, и использующего это положение для того, чтобы давить,
унижать, уничтожать другого, как всю жизнь давили, унижали,
уничтожали его самого. Что были эти бескровные козни в сравнении с
масштабом преступлений иных, облеченных властью и полномочиями, —
милые шалости... Что были эти служебные неприятности в сравнении с
масштабом бедствий тех, кого уводили, и от кого уводили, — мелочи
жизни...
Между тем, скромнику Николаю Досталю хватило одного интерьера и
двух персонажей, чтобы весьма своевременно напомнить согражданам о
том, что родное отечество во времена оны населяли отнюдь не только
энкавэдэшники и подследственные, вертухаи и зэки, палачи и жертвы,
преступники и мученики. Экстремальные обстоятельства и
экстремальные личности являлись лишь естественным продолжением
качеств обыкновенной жизни и обыкновенных людей. Режиссер
сконструировал камерную модель, с абсолютной точностью выполнив ее
в масштабе единицы ко множеству нулей и приблизившись к самой сути
и сердцевине природы тоталитаризма.
На самом деле, зрители потому не замечают Просвирняка, что знают
его слишком давно и слишком близко. Он, мелкий и ничтожный,
дорвавшийся и зарвавшийся, выжил тогда, дожил до нынешних времен, и
собирается жить вечно. Ни к чему не способный, обычный, маленький и
ничтожный, он был истинной движущей силой массового террора и,
вечно живой, вышел настоящим, единственным победителем из всех
передряг и катаклизмов. Эта «разгадка» страшных тайн прошлого, эта
версия национальной катастрофы не может удовлетворить
современников, жаждущих «правды и только правды», но нисколько не
склонных доискиваться первопричин и находить их в близлежащей
реальности, или даже, страшно подумать, в самих себе.
Фамилия «Просвирняк» могла бы стать именем нарицательным, но не
стала. Фильм не имеет успеха в прокате, пресса почти о нем не
пишет, фестивали не отмечают своим благосклонным вниманием. Урок
будет усвоен —— в последующие несколько лет поставленная «на поток»
сталинская тема воплотится в душераздирающих мелодрамах, где гремят
бутафорские выстрелы, штабелями укладываются загримированные трупы,
а главный злодей, попыхивая трубочкой, измышляет все новые напасти
для своих ни в чем не повинных подданных. Впрочем, не без стараний
отечественных постмодернистов, внесших в этот гиньоль свой
посильный «стебный» вклад, тема быстро себя исчерпает. Жанровое
кино переключится на жизнь и трудовые будни криминальных структур,
их «стрелки», перестрелки и прочие героические реалии.
Фильма Шура и Просвирняк как не было. Даже через пятнадцать лет
телеканалы, трижды за неделю запускающие в эфир продукцию Анатолия
Эйрамджана, и не вспомнят о нем.
|
</> |