Перевал К.М.С.

Дабы блог рыболова-натуралиста совсем не зачах, продолжу рассказ о восхождении в горы Тянь-Шаня.
Остановился на том, что сходили разведкой к основанию ледника , убедились, что не накопилась в котловинах вода и нас не смоет сель. И пока наши аксакалы стали думать — восходить ли на гору Металлист или заняться каким другим туристическим действом, автор этих строк фотографировал краснобрюхих горихвосток в прогулках вокруг лагеря.

и бесснежные склоны

а так же склоны в белых шапках

Облако над горой «Женская грудь»

Интересно, как местные птицы оценивают забредшего сюда изредка человека: с опаской или скорее с любопытством?

Но старейшины посовещались и приняли решение не восходить на вершину, опасаясь быть застигнутыми непогодой на долгом подъеме по леднику, а вместо покорения Металлиста сделать радиальный выход на перевал К.М.С.
То есть дойти до перевала, но не сваливаться с него в другое ущелье, а взяв его, вернуться в лагерь тем же путем. С утра перед выходом опять бродил, ожидая живительных лучей солнца ибо ночью снова замерз как та собака.

Солнце не заставило себя ждать, озарив вершины ярким, слепящим светом.

Кое-где растительность добралась уже до самого верха. Именно там , где солнце светит долго и нет холодных теней.

Удивительно, но в ледяной воде горных ручьев растут водоросли. Видимо вода достаточно прогревается для развития жизни. Или это глобальное потепление и они недавно там поселились? Как тогда они попадают на такую высоту? Откуда?

Рассвет.

Рассвет лучшее время суток, которое мы пропускаем в суматохе городской жизни. Каждый уступ, травинка, изгиб скал — всё волшебно, выделено и подсвечено косыми лучами первородившегося солнышка. После, когда солнце наберет силу и взойдет к зениту, мир станет более плоским, исчезнет утренняя сказка, улетучится неуловимое рассветное таинство.

А пока Металлист в лучах восходящего солнца. Но мы туда не пойдем.

Нежный цветок незабудки. Только не той — нашей, лесной, а горной.

Но, оставив лирику поэтам, а изучения цветов передаче «Во саду ли, в огороде», группа в полном составе отправилась на перевал.

Под уже припекающим и так быстро становящимся из волшебного палящим солнцем начинаются нелюбимые мной скачки по моренам.

На кратких привалах не забываем фотофиксировать местную флору.

Виктор и весь женский коллектив нашей группы изучают особенности рельефа.

Рельеф прекрасен.

Другой Витя задумался о чем-то вечном, глядя на окружающий мир.

Но долго рассуждать о тленности бытия некогда. Встали и Алга!

В таких озерцах накапливается вода, грязь, а потом селями прорывается и уходит вниз, в ущелье, снося все на своем пути. Сейчас озера практически пустые и опасности схода селя нет.

Начало бурных рек. Киргизские горы богаты водой, но ледники тают с очень быстрой скоростью. Достаточно давно обсуждается то, что на смену нефтяным и газовым войнам придут войны за чистые воды.

Дай бог, чтобы это не коснулось благодатной Киргизии и вообще никого.

Последние камни и начнется ледник.

Здесь уже везде зарождаются мелкие ручьи и под серой сыпухой из щебня разных пород проглядывает лёд.

Снова привал. Гена в позе героя советских фильмов, готовый бросится на амбразуру или в забой для совершения трудового подвига.

Серега с каким-то хитрым восточным выражением на лице, как-бы говорящим:
— А внизу сичас хорошо, пилов в казане кипит, вкусний пилов, жирний пилов!

Ира, добрая и мягкая и вместе с тем суровая и непоколебимая в сопровождении Гены к вершинам.

Если в прошлый день при разведке к леднику Витя был похож на доброго горного духа, то сейчас скорее на удалого шахтера, который вышел из забоя, но сейчас уйдет в запой. А можно и наоборот.

Ледник скользкий, сразу не одел кошки и поэтому иду, опираясь на ледоруб, думая только о том, как не упасть. А виды всё захватывающей. Тело ледника испещрено мелкой паутиной ручьев и похоже на аккуратное стёганное одеяло.

Появилось знакомое и столь редко испытываемое чувство эйфории и страх. При начале восхождения на ледник краем уха услышал, как Ольга говорила брату Михе, что не пойдет на перевал. Так как боролся со своей внутренней паникой, не вслушивался и мне показалось, что она прикалывается — назад дороги нет и выбора нет. Подумал: вот же нашла время шутить. Уже после, в лагере, она говорила, что у неё была краткая истерика, но что-то же ей сказал Миха, что она пришла в себя. Идем дальше. Как всегда отстаю.

Собираемся все. Витя Грибков.

Михаил.

Ира и Серега.

Ольга.

В полосах на льду вода. Вода течет по всему ледяному полю, делая путь опасным так как в любую минуту можно поскользнуться и грохнуться на твердый ледник.

Земли больше нет, есть ледник. Есть разряженный воздух и тишина.

Воздух пуст, кислорода мало, самой основы воздуха мало(азот или чего ещё) и тишина в нем абсолютная. Абсолютную тишину мы практически не встречаем в жизни. В городах много шумового мусора: гул машин, фон каких-то ТЭЦ, самолеты летят. Прислушайтесь и поймете, что даже в деревне где-то урчит трактор, рычит бензопила, гудят провода. В лесу, в поле, на реке ли свой фон, но он приятный: пересвист птиц, шелест листвы, шум ветра, журчание воды. И только в горах, на высоте, в ущельях полная, глухая тишина. Воздух разряжен, звуков нет, живого нет и если нет ветра, то наступает безмолвие. Ты в восторге и легком ужасе — вот он конец всего. Но когда это безмолвие прерывает шум скатывающихся от таяния ледника камней то справа, то слева, комок страха подкатывает к горлу.
То есть эта неподвижная глухая вечность вокруг в движении? Откуда катятся эти камни? Почему так часто? Почему такие большие? Но звук от падения камня не гулкий он сразу вязнет в разряженной атмосфере и затихает. А потом новый камень катится, увлекая за собой мелкие камешки и снова рождает страх.

Шёл и боялся. Боялся и вспоминал Димона. Думал о нём по фамилии и вёл внутренний диалог:
— Машков, как ты, сука, прав в своей любви к Астрахани. Вот ты говоришь: «я хочу греться и ходить в одних трусах в отпуске две недели, хочу есть у костра от пуза». Что я здесь делаю, а, Машков? Почему не на Ахтубе с тобой? У тебя там тепло, ты хозяйственный, у тебя огромный лагерь, ты собрал столы, ты каждый день готовишь вкусную еду, что другая тётка обзавидуется, у тебя раскладушки с пенкой новые и спишь ты один в четырехместной палатке с тамбуром, ты ловишь жирных сазанов каждый день, пьешь пиво и из обуви ты носишь тапки в дырочках. Машков, может я не прав в своих стремлениях к новым адовым дырам?
вспоминал, как мы с Пашей лежали в палатке душной астраханской ночью, скинув любые намеки на покрывала из-за жары и слушали бесконечный разрастающийся хор сверчков. Сверчки запевают с темнотой и песнь нарастает, становится шире, громче и постепенно стрекот обволакивает всё вокруг.
А здесь тишина. Немая тишина и тонущий в ней звук падающих камней. Он вроде и звонкий и сразу утопает в тишине, будто в болоте. Оп — и нет звука. Сразу задохнулся, заглох, утонул.

Перевал всё ближе.
К.М.С. это не «кандидат в мастера спорта». Это Камаджай, Майли-сай и Сокулук.
Миша в 1981 двумя группами делали первопроход на семинаре по средней технической подготовке по горному туризму. Их тройкой руководила Рязанова из Майли-Сай, четверкой руководил Нафей (даже не знаю имя это или кличка, я ходил тогда в детсад города Яровое вдали от гор, в казахской степи) и Пархома у них был инструктором-наблюдателем (Сокулук). Так они и обозвали перевал, будучи его первопроходцами.
К.М.С. Михаил прошел первый раз 43 года назад.

вид на склон с которого сыплются камни. Перевал левее.

Начались трещины. Снега практически нет, оттого смотреть страшновато. Но старшие товарищи говорят, что наоборот — фигово, когда их не видно. Ты можешь сквозонуть не заметив дыру под снегом. А так наоборот — всё видно.

но все одно — боюсь.

кто-то готовил здесь либо еду, либо чай пил. Брошенные газовые баллоны. Человек оставляет после себя продукты жизнедеятельности. «Културный слой». Сколько лет они здесь лежат?

Дальше склон будет круче. Останавливаемся, чтобы связаться веревкой и надеть кошки.

Вид назад.

Оттуда мы пришли.

По прежнему монотонно с правого склона ссыпаются камни с периодичностью раз может быть в полчаса.

Одеваем кошки.


Мне тоже выдали.

мои лапы на фоне пройденного пути.

Ира с Геной. И пусть из-за очков газосварщика они немного похожи на лису-Алису и кота Базилио, повторюсь в тысячный раз — чтоб я так пришёл к своему пенсионному рубежу. Рука об руку в любимом занятии.

Тут по прямой до лагеря-то рукой подать. Километра три от силы. А ты пройдись, попробуй.

Связались и пошли.

Шли мимо трещин, некоторые перешагивали, а некоторые приходилось переходить по снежным мостам. Утаптываешь снег ногой поплотнее и, стараясь сильно не опираться, наступаешь. Как обычно — боялся, но шел. Кто-то (вроде Витя) предлагал поставить в связке женщин и меня (неопытного) в середину, но Миха или Гена сказали:
— А вот этот длинный провалится и кто его будет вытягивать? Ира?
сразу подумал:
— А почему, собственно, этот длинный, то есть я, обязательно должен проваливаться?
Когда прошли большинство трещин, ближе к финалу, Миха, шедший первым, отвязался, забрал у меня фотоаппарат и поснимал нашу кавалькаду со стороны.

Так обычно выглядит группа немного сумасшедших, если вы случайно пойдете прогуляться где-нибудь в горах Тянь-Шаня. Дабы они не разбредались по всей округе, их связывают.

посерединке автор этих строк

вот и финальная точка — перевал К.М.С.

Развязываемся, Гена замыкающий. Проверяет — точно ли никто не отстал от нашего маленького табуна. За чертой новое ущелье, новый мир, новые горизонты.

Располагаемся.

И наслаждаемся тем, за чем шли. Видами с перевала.



Старейшины, указывая перстами, обсуждают неизвестные мне названия вершин, речек, перевалов и долин.

Всеми доступными средствами фотофиксации каждый стремится запечатлеть красоту момента.

|
</> |