О причинах московитского холопства

artyom_ferrier — 25.08.2019

Ей-богу, когда я слышу, как украинцы противопоставляют собственной вольности москальское рабство — я далёк от того, чтобы оскорбляться.

Во-первых, у украинцев, разумеется, есть причины для некоторой недоброжелательности.

А во-вторых — разумеется, первейшими “русофобами» и клеймителями собственной нации всегда (последние столетия) бывали сами русские.

Ибо, конечно, всякий русский человек, имеющий хоть каплю разума, «презирает Отечество с головы до ног». И не стесняется выказывать своё омерзение по поводу царящих здесь холопства и холуйства.

Вернее, бывали наивные попытки обмануть на сей счёт то ли сторонних наблюдателей, то ли самих себя, попытки зажать нос и высказываться про здешние реалии нарочито восторженно — но эта-то наигранная восторженность и выдаёт фальшь. Да, все эти Уваровы и Бенкендорфы — мягко говоря, не очень искренни в своих дифирамбах российскому величию. Они просто старались быть вежливы.

А вот, скажем, Некрасов — тот вполне искренен с его этим «люди холопского звания сущие псы иногда: чем тяжелей наказания — тем им милей господа».

И это верное наблюдение, относящееся к очень изрядной части здешнего народца.

Хотя на первый взгляд это кажется каким-то парадоксальным мазохизмом.

Но у подобного образа ментальности — есть свои объективные причины. И я попробую описать, как вижу их, использовав некоторую аллегорию.

Вот представьте: плыли мы на корабле — а он возьми да разбейся о скалы в какой-то жопе мира.

И вот выжившие, забрав с корабля припасы и снаряжение, продираются через джунгли в направлении цивилизации.

А там крокодилы, ягуары, кровожадные дикари — полный набор.

Нашей спонтанной экспедицией — руководит капитан корабля. И он пытается поддерживать дисциплину.

Скажем, один турист, в свою очередь на часах, наклюкался вискаря да задрых, отбросив ружьё, задние ноги и чувство долга — так капитан упрекает его.

Говорит, что это нехорошо, поскольку своим безответственным поведением он подвергает риску всех нас. Говорит, что надо бы провести голосование, чтобы выразить порицание. А то даже и выговор объявить, с занесением в судовой журнал. Хотя, наверное, это будет слишком, это будет перебор, поскольку турист — не член команды. Надо уточнить в кодексе. А пока — вот вам на мобильник электронная книжка о вреде пьянства.

Ну и вот, допустим, я смотрю на это пиршество толерантности и политкорректности — и до поры готов поверить, что капитан, воспитанный на прогрессивных капитанских курсах, знает, что делает. Что вот такой у него подход к личному составу.

Но нет: всё предсказуемо идёт вразнос. Сплошные разброд и шатания. Люди бухают по-чёрному, жуют листья коки, мутят basuco из неё, на хозяйственные работы по обустройству лагеря на ночлег все забили, знай каждую ночь наведываются то ягуары, то крокодилы, то дикари и утаскивают в сельву припасы или очередное бухое тело.

И вот я - либерал из либералов. Возможно, вообще последний настоящий либерал в этом мире, где с некоторых пор «либералами» себя повадились называть не то красножопые, не то слабоумные. А я — реальный либерал, старой школы. Такой, что за свою свободу — реально глотку перегрызёт.

Но в этой ситуации, со всей своей любовью ко свободе, начну пинать этого кэпа, мол, ты начальник — или где? Давай, делай уже что-то, чтобы прекратить этот бардак! Я не хочу сдохнуть только потому, что очередной мудак на часах задрых, начитавшись книжки о вреде бухла. Я хочу, чтобы это никому больше в голову не пришло — забухать и задрыхнуть на страже. И я не настаиваю на декапитации или колосажании, ибо народу уж мало осталось, но выбить пару зубов — было бы в самый раз. А не заговаривать их, чёрт побери, сентециями в духе «Ты подводишь товарищей и потом тебе будет стыдно». Пусть лучше ему будет больно сейчас — чем стыдно потом, когда нас всех сожрут. И если ты, кэп, такой тютик, что сам не можешь двинуть в рыло и вынести пару зубов — окей, это сделаю я. А ты, типа, приказал. И я повиновался. Ибо у нас тут — военная ситуация. Которая требует единоначалия, дисциплины и исполнения приказов».

Да, военная ситуация, когда мы продираемся через джунгли, кишащие хищниками всех мастей, - объективно требует некоторого ограничения личных прав. И подчинения приказам командира. И командир приветствуется такой, чтобы мог фактически обеспечить подчинение и следование своим приказам. Иначе — это просто опасно, когда все будут болт класть на него.

Конечно, идеальный вариант — чтобы командир был умный, галантный, образованный, чуткий, способный всем всё объяснить по-хорошему.

Но в принципе — на крайняк сойдёт и брутальный самодур. Который может реально дать в рыло в случае неподчинения. И это будет всё же лучше, чем философствующий слизняк. То есть, подпоручик Дуб — будет лучше кадета Биглера в критической ситуации, где требуется чёткая и слаженная коллективная реакция на смертельные вызовы (ладно, хоть какая-то реакция, помимо «перевернуться на другой бок, чтобы увидеть другой сон»).

По этому принципу и живёт Московия (старается жить). По законам военного времени. Когда, действительно, командирское бесчинство видится меньшим злом против потери управляемости и падения дисциплины.

Но почему Московия живёт по законам военного времени — во вполне себе мирное время?

Это очень интересный вопрос. Самый интересный и самый важный для постижения сути данного геополитического недоразумения, Московии-Третий Рим.

Как я говорил не раз, онтологически это - «военный лагерь, собранный из совершенно невоенных людей».

То есть, вот какое-нибудь кочевое племя степняков-конелюбов, вроде кыпчаков или монголов — это была естественная военная структура. Они не только скотоводы, они прирождённые охотники, которые притом всегда имели в виду и набеговые операции на осёдлых соседей.

Таких — не нужно особо прессовать, чтобы они подчинялись своему вождю. Ему достаточно просто доказать, что он годный военный лидер — а дальше они сами знают и понимают, как распределяются роли, как выстраивается иерархия в том или ином виде охоты.

Но Московия (а вернее, и дотатарская Владимиро-Суздальская Русь) — она создавалась не только профессиональными военными, имевшими в виду крышевание Волжского торгового пути и набеговые операции как на Волжскую Булгарию, так и на южные русские княжества — она прирастала пленными, которых притаскивали и оттуда, и отсюда, и сажали на землю.

Ну и также шло покорение местных племён, что славян вятичей, что финноугорских - меря, весь, мурома, всё такое.

Возможно, отношения между военной знатью (Рюриковичами и их тиунами) и прочими народными массами — как-то нормализовались бы, переплавились в горниле нарождающейся на торговом пути буржуазно-ремесленной формации (к тринадцатому веку уже были намёки на то) — но вот тут подоспели татары.

Привычные торговые отношения полетели к шайтану, города разорены, почти триста лет Ига — которое, конечно, очень интересный предмет для исследований.

Разумеется, в двух словах не охватишь, но, по хорошему счёту, московские князья очень быстро оценили симбиотические выгоды того Ига. Когда можно пугать им собственных подданных, выдавая себя за защитников и радетелей — и на этом основании прессовать жёстче, чем мог бы любой иностранный оккупант.

Потом, когда Московия набралась силы довольно, чтобы отшить татар — эта игра, в защитников и радетелей, уже так понравилась местной элите, что отказаться было невозможно.

Ну и вот с тех пор — у Московии практически не бывает «мирного времени». Это будет кошмар для элиты московитского типа, если вдруг установится прочный мир, если подданные перестанут бояться, что нагрянет вражья сила, что баскаки вновь поведут девок в полон в Орду.

Наиболее исчерпывающая модель отношений Московии с собственным народом и окружающим миром — представлена была в «Золотом телёнке». Вот где Бендер с Кисой отлавливают в Кисловодске нэпмана Кислярского и снова разводят на бабло.

«За нами следят, особенно вот этот!» - и Остап показывает язык горцу за соседним столиком.

Горец, понятное дело, недоумевает, потом негодует, сверкает глазами, пересаживается с друзьями за другой столик, а напуганный Кислярский убеждается в некой «враждебности» окружающих. Наверное, и следят. И парабеллум он не возьмёт — но за это придётся отстегнуть денег.

То, конечно, шарж, но дипломатия Московии, от Иоанна Четвёртого до Сергея Лаврова — она вся в этом заключается.

Поэтому — вот уже пятьсот с лихом лет все самые чистосердечные усилия московитской элиты направлены на то, чтобы любой ценой подогревать враждебность в отношениях с соседями.

Устраивать провокации и развязывать войны — не с тем даже, чтобы победить, отстоять какие-то свои интересы, приобрести новые земли. Оно — приветствуется, но не это главное. В принципе, для московитской элиты — приемлемо и поражение (а когда с большими потерями собственного народа — так тем замечательней, ибо он-то всегда «лишний»). Вот только бы сохранялась напряжённость, вот только была бы обида, вот только бы можно было предъявить подданным, как «иностранцы нас не любят».

Ну вот так и существует это довольно уникальное образование, где элита, стращая чужеземным вторжением страну, большей частью веками не ведавшей чужеземного вторжения, используют этот страх аборигенов для того, чтобы расплачиваться ими с чужеземцами, привлекаемыми на службу этому замечательному государству.

Серьёзно, вы много знаете примеров, когда бы некий властитель страны привлекал иностранных наёмников, отдавая им своих подданных в фактическое рабство? Пожалуй, в Африке лишь — да и то европейским купцам местные вожачки продавали всё же не своих соплеменников, а захваченных в плен чужаков.

А Московия — она практически с момента своего становления, века с пятнадцатого, этим занималась.

Приглашаются молодые и амбициозные батыры из Орды, искусные в ратном деле. Помимо жалования из казны — им даются земли с крестьянами. И неважно, когда формально состоялось полное закрепощение земледельцев, но по факту в феодальных условиях пахарь-арендатор очень(!) зависим от землевладельца.

Потом — так же приглашалась шляхта из Речи Посполитой. Шведы. Немцы.

Басурмане, кафолики, чуть ли не пастафарианцы — всем заботливый московский государь готов был выдать землицы да людишек. Ибо — надёжа-опора, защитник страны, народа и веры православной. Понимать надо. Если этого не делать, если не отдавать своих подданных в рабство боевитым или иным образом полезным иноземцам — того гляди набежит

Естественно, не все русские люди готовы были понимать и терпеть подобную «защиту геополитических интересов».

Были и восстания, и войны — но у России есть ещё одна особенность, то ли спасительная, то ли пагубная.

В Европе, когда возникала напряжённость между какими-то группами людей с конфликтующими интересами, это могло разрешиться либо тотальным выпиливанием одной группы другой, либо, что гораздо чаще — какими-то договорённостями о сравнительно мирном и взаимоуважительном сосуществовании. Когда наступало понимание, что сокрушительной победы никто ни над кем не одержит, ситуация патовая.

Так было в Англии и в англиканско-католических конфликтах, и в англо-шотландских.

Так было во Франции с католиками и гугенотами.

Да, много бывало резни, много бойни — но в конечном счёте как-то соглашались уживаться.

Почему?

Потому, что выхода другого не было. Если ты не можешь полностью истребить или изгнать враждебную тебе группировку — придётся с ней договариваться, чтобы снизить градус враждебности.

И вот Европа — она довольно тесная всегда была. Из неё особо некуда податься — до освоения Нового Света, по крайней мере. Поэтому, в случае конфликта, стороны готовы были драться до последнего, за неимением возможности уйти.

А в России — всегда было, куда уйти. Земля такая.

И вот получалось, что наиболее энергичные, деятельные, вольнолюбивые и «строптивые» люди, когда их доставал этот московитский деспотизм — могли просто уйти от него куда-то подальше. То ли за Урал-Камень, то ли на Дон, то ли в Низовья Волги.

Они могли, при этом, поддерживать какое-то сотрудничество с Московией (как это делали казаки), а могли — просто свалить от неё (как это было со многими раскольниками).

Ну и серьёзно, когда перед очень даже смелым и сильным человеком встаёт альтернатива либо драться насмерть с московитской деспотией и её холуями за более справедливое государственное устройство — либо спокойно свалить в шикарные места, богатые рыбой, лесом, грибами и дармовыми дачными участками, вольные настолько, что там даже медведь не обер-прокурор — для многих выбор был очевиден.

Вот так и получалось, что в Европе люди вынуждены были драться за свои Магдебургские городские права и прочие свободы — а в России те, кто мог бы драться — имели возможность просто уйти в лес. В бескрайний лес.

Ну а кто оставался под властью московитского вожачка — тот либо настолько безвольный и безмозглый был, что принимал эту «агенду» («Мы отдаём вас вместе с землёй во владение татар да ляхов да немцев — чтоб было кому защищать вашу веру православную и Русь Матушку»), либо готов был играть по этим шизофреническим правилам, надеясь словить свою рыбку в мутной водице великодержавного словоблудия.

Замечу, что когда Европа открыла и начала осваивать Новый Свет — это имело схожий эффект. Пассионарии — начали валить туда (иные потом аж независимость себе устроили), а в самой Европе — резко выросла мода на абсолютизм монаршьей власти. И — градус той же религиозной нетерпимости вдруг повысился (вплоть до отмены Нантского эдикта, о признании прав гугенотов, во Франции).

Почему так?

Да потому, что когда у тебя в стране куча пассионариев, готовых в лоскуты порвать за ущемление своих прав и свобод — с этим приходится считаться.

А когда пассионарии предпочитают свалить в новые земли, чтобы там уж безо всяких королей новую жизнь себе обустраивать на свой вкус, — с барашками, остающимися в метрополии, короли могут и не церемониться. Ну, или казалось им так — до поры.

Специфика же России — в том, что здесь всегда было и есть, куда свалить от «их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей».

И эта возможность — всегда была фильтром между теми, кто способен что-то изменить, и теми, кто нуждается в барской опеке, не мыслит без неё самое жизни. Готов жить всю дорогу по военным правилам, до одури боясь, что барин окажется недостаточно жестокий для «суровой, но необходимой военной дисциплины» - даже когда вовсе нет никакой войны или предпосылок к ней.

Я же говорю: военный лагерь, созданный из совершенно невоенных людей. Которые просто не умеют различать мирную и боевую реальности. Кроликов, в общем-то, которым удалось внушить, что если их тушки не скармливать собакам — то лиса в крольчатник проберётся, и это будет самое страшное, что только можно вообразить.

А те, которые НЕ кролики — ну, они имели возможность расходиться с этим ублюдочным московитским правлением как-то краями, не закусываясь с ним. Ибо — земля обширная.

Впрочем, мир становится всё меньше и теснее. Ну и сейчас-то очевидно, что Люди и Московия — не могут сосуществовать на одной этой земле. Кому-то — придётся сгинуть в небытие, в Обливион, где самое место давно изжившим себя ублюдочным геополитическим концептам.

Оставить комментарий

Популярные посты:

crusalde

Ремонт тяг и рычагов подвески: значение и выбор надежного сервиса

maysuryan

ПИСЬМА ОБ ЭВОЛЮЦИИ (108). Проблема «нагрева элит», или «Перпетуум мобиле

covetor

По гостям

aniskin1968

УАЗ в первом полугодии выпустил более 19 тысяч автомобилей

e_kaspersky

Камчатские зарисовки.

nathoncharova

5 смертельно опасных ситуаций, из которых человек выходил победителем

iov75

Курск

prohodimcy

Газоны и клумбы в Хиршберге

masterok

Детали покушения на Трампа не просто сенсация - они шокируют

• Ранее
• Архив