О глобализации в свете прошлых постов. Часть вторая

anlazz — 13.08.2018 Продолжим то, о чем шла речь в прошлом посте. Итак, основой «второй глобализации» выступило ни что иное, нежели существование СССР. В принципе, об этом уже было сказано немало – однако все равно стоит еще раз обратить внимание на подобную особенность. Просто потому, что она является ключевой для всей современной социодинамики в глобальном аспекте. (То есть – для понимания того, как идут межгосударственные отношения и к чему они идут.) На самом деле, тут все просто: как уже говорилось, после Второй Мировой войны мир оказался «разделенным надвое». (На «старую», капиталистическую часть, и на новую, социалистическую.) И именно указанное разделение парадоксальным образом стало основанием для… мирового единства. Конечно, ничего парадоксального тут нет – напротив, подобные вещи выступают нормой в нашем диалектическом мире – но для обыденного сознания они кажутся невозможными.

Именно поэтому имеет смысл еще раз сказать, что же произошло после Второй Мировой войны. А произошло тогда вот что: тот факт, что СССР не только смог победить самую мощную армию в истории, но и получил после этого «свою зону влияния» в виде «стран народной демократии», привел капиталистов в состояние, близкое к ужасу. На самом деле, даже в довоенное время страх перед угрозой «экспорта Революции» был немаленький – что, в конечном итоге, стало одним из факторов, обеспечившим поддержку Гитлера. (В реальности, конечно, только антикоммунизмом эта поддержка на исчерпывалась – практически каждый из акторов мировой политики хотел от Третьего Рейха чего-то своего – но определенную роль он сыграл.) Тем не менее, до войны существовала огромная надежда, что с Советским Союзом удастся легко покончить военным путем. Кстати, главную роль тут играли российские белоэмигранты, в ярких красках рисовавшие «колосса на глиняных ногах», который держится исключительно на государственном насилии, и будет разрушен практически сразу же после первых военных поражений «совдепа».

Когда же в реальности оказалось, что мощный направленный удар, по умолчанию сметающий любые войска – что являлось главным признаком блицкрига – не только не привел к «падению режима», но и запустил механизм наращивания военной и экономической мощи СССР, то наиболее умные из западных политических и экономических деятелей поняли, что имеют дело с чем-то иным, нежели пресловутая «страна гулагов и колхозов». Собственно, именно поэтому уже осень 1941 года началось выстраивание «союзнических отношений» со страной, на гибель которой еще недавно были такие надежды. (Ну, и разумеется, сравнение ситуации на «восточном фронте» с положением на «фронте западном» давало прекрасный материал на тему, кто, все-таки, является пресловутым «глиняным колоссом».) Тем более, что Гитлер совершенно очевидно показал, что он является не только антикоммунистом, но и германским империалистом, мечтающим реализовать практически те же идеи, что и Вильгельм тридцатью годами ранее.

Однако все понимали, что «антигитлеровская коалиция» - это лишь временное состояние. (Разумеется, под «всеми» подразумевается западная элита – народы стран-союзников считали русских своими «друзьями» достаточно искренне.) И что с «Красным гигантом» надо что-то делать. Именно поэтому уже в конце войны пошла разработка разнообразных «операций Немыслимое», а затем – и планов нападения на СССР с применением ядерного оружия. К счастью, все указанные «проекты» имели существенный недостаток – они не могли уничтожить нашу страну с первого удара. А значит, учитывая прекрасно сработавшую во Второй Мировой войне «сверхстабильность» политического режима и «сверхгибкость» советской экономики, у применяющих их государств оказывался существенный шанс повторить судьбу Третьего Рейха. Поэтому разумным западным политикам ничего не оставалось, как наблюдать расширение «зоны влияния» СССР, и включение в нее новых государств. (Вначале восточноевропейских, а потом – и азиатских, таких, как Китай или КНДР.)

Тем не менее, основной вывод – а именно, осознание того, что существует сила, выходящая за рамки привычных представлений о «врагах», как экономических соперниках (то есть, того, что является нормой для империализма) – был сделан. В результате чего основные межгосударственные противоречия оказались на время отброшены – в пользу «глобальной войны с коммунизмом». Которая, кстати, оказалась первой реальной «оборонительной» войной в истории. То есть, ее акторы – имеется в виду, со стороны Запада, поскольку СССР никакой войны начинать не собирался, и смысла в ней не имел по умолчанию– впервые в истории желали не увеличения своего могущества, а лишь сохранения того, что имели. (То есть – привилегированного места в «своих» социумах.) Подобное положение оказалось крайне стабилизирующим для послевоенного мира. Если же прибавить сюда наличие ядерного оружия, да еще имеющего «универсальное средство доставки» в виде межконтинентальных баллистических ракет, то не стоит удивляться тому, что на несколько десятилетий возможность новой империалистической войны оказалась блокированной.

Впрочем, кроме указанного «кнута» у послевоенной ситуации был и очевидный «пряник» - в виде целого спектра новых технологий. (Начиная с реактивной авиации и заканчивая микроэлектронной техникой.) Которые стали возможными лишь благодаря огромным государственным вливаниям, сделанным под потребности «соперничества двух сверхдержав». Учитывая тот факт, что эти «вливания» шли за счет снижения «частных прибылей» путем повышения налогов, можно сказать, что по сути, тут речь шла об «искусственной прививке солидарности», сделанной социалистическим обществом обществам классовым. То есть – СССР заставил капиталистических конкурентов вкладываться в разработку общезначимых технологий вместо того, чтобы тратить средства на конкурентную борьбу друг с другом.

Итогом этого стало создание огромных новых рынков, которые можно было осваивать достаточно продолжительное время. (Скажем, рынок «вычислительной техники», вначале связанный с производство «больших машин», потом «персоналок», ну, а в последнее время – разного рода «мобильных устройств».) Надо ли говорить, что подобные вещи очень сильно «смазали» жесткость межимпериалистической конкуренции, на какое-то время вернув ситуацию, существовавшую в позапрошлом столетии. (Когда каждый производитель имел возможность к росту и развитию.)

Именно это и создало иллюзию «успешности капиталистической системы» - хотя реально эта самая «успешность» была исчерпана более полувека назад. То есть – возможность стабильного существования империализма, да еще и в более-менее прогрессивной форме, было завершено еще перед Первой Мировой войной. Последняя и была «финальным аккордом» данного общественного устройства, подведшим итог под знаменитым веком «железа, стали и разума». То есть – под всеми прогрессом, принесенным данной системой. Впрочем, ничего странного в указанном положении нет – по сути, капитализм в период «золотых десятилетий» был не совсем капитализмом, все более «социализироваясь» под действием «тени СССР», насыщаясь элементами более совершенной системы. Что, в конечном, итоге, создавало условия для мирного перехода его к последней. Разумеется, этот самый мирный переход – через социал-демократию и «скандинавских социализм» (который на деле никакой не социализм, а тот же империализм, но крайне подверженный «влиянию извне») – был бы возможен только в том случае, если указанная «тень» продолжала бы действовать.

Однако в реальности все пошло совершенно по другому. А именно – произошедшие в СССР процессы, связанные с «пробуксовкой» и отказом от дальнейшего социального развития – привели к исчезновению указанной «тени». То есть – к тому, что для западной элиты страх перед «экспортом Революции» и расширении советской сферы влияния исчез. А вместе с ним исчезли все факторы, направляющие развитие мировой социальной системы в сторону социализма. Империализм оказался снова ничем не ограниченным – и начался процесс «возвращения» его нормального состояния. (То есть того, что было перед началом указанной «социализации» - условно в 1939 году, если не в 1914.) Правда, из-за колоссальной инерции построенных в период «золотых десятилетий» систем, указанное «возвращение» растянулось на несколько десятилетий – и стало заметным лишь сейчас. Но реально оно началось еще в период существования СССР – а точнее, его угасания после указанного «отказа от развития» - и оказалось совершенно неизбежным. Что еще более усиливалось тем, что именно текущее состояние – то есть, состояние единства мира и общества – как раз к этому месту стало восприниматься, как «естественное». (Успех «глобалистких» теорий – начиная с идей пресловутого «Римского клуба» и заканчивая разного рода «прогрессизмом», вроде «Третьей волны» Тоффлера – наступил именно на «волне» снижения интереса к социализму, связанного с падением «Советской тени».) Поэтому не удивительно, что чем дальше – тем меньше становилось у человечества возможностей «сознательно» противостоять нарастающим деструктивным процессам.

Впрочем, как показал «прошлый раз», подобных возможностей вообще не существует. И если доктор-история сказал: «в морг» - т.е., в Мировую войну – то человечество не имеет никакого иного пути, как немедленно туда отправиться. Правда, на самом деле это не совсем «морг» (т.е., конец), а что-то совершенно иное - но об этом надо говорить отдельно. Тут же, завершая затронутую тему, стоит только указать на то, что нынешнее «полное непонимание реальности», связанное с неадекватность господствующих моделей последней показывает, что в указанном будущем ни одна из текущих политических и экономических сил не имеет перспективы. (То есть – все нынешние политики, корпорации, партии и идеи обречены. Именно нынешние – в смысле, имеющие генезис в период «золотых десятилетий» или позднее.) И значит, будущее окажется совершенно иным, нежели общепринято сегодня. Поэтому тот, кто хочет представить свое грядущее хоть как-то близки к реальности, должен, в первую очередь, выбросить прочь все популярное и господствующее в настоящее время.

Однако это уже совершенно иная тема…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив