О белградских пьяницах

maiorova — 03.10.2023 Раз уж зашла речь о язвах общества, можно и про пьяниц поговорить. Белград трезвым городом назвать сложно. Купить спиртное можно в любое время дня и, подозреваю, ночи. Лет десять назад городские власти пытались запретить торговлю алкоголем хотя бы с полуночи до восьми утра — но потерпели неудачу. Даже тянет сказать «фиаско потерпели», потому что фиаско по-итальянский значит бутылка. На нашей улице, например, есть трогательный магазинчик с надписью, прозрачно намекающей «Ну, уж здесь-то вы остаканитесь». Или идёшь в частном секторе по тихой улочке — на воротах объявление: продаём ракию. Сливовица, ябуковача, дуневача своерощенная. Пейте, соседи, на здоровье. Простота почти первозданная.

При этом пьяных на улице не то чтобы толпы. Молодых среди них мало. Ребёнка или подростка нетрезвого встретить вообще не получится. Кучкуются выпивохи в определенных местах, например, у ларька возле стадиона «Синджелич» и одноимённого довольно почтенного и светского ресторана. Галдят, руками машут, препираются, обсуждают политику. На таре, которую дошлый ларечник тут же и принимает, греется черно-белый пятнистый кот с полузакрытым после очередного побоища глазом. Надо им будет корнерегель отнести. Окривеет кот-то, если не лечить.

В отличие от черно-пестрого забияки, контингент ларька не драчлив. Гам может до небес стоять, но в драку никто не полезет. И не из боязни, а просто потому, что потребности такой нет. Если белградского выпивоху описать одним словом, это слово будет — благодушие. Типичный дельта-алкоголизм по классификации Йеллинека: https://maiorova.livejournal.com/306523.html. В благодатном винном краю и пьянство благодатное, эйфорическое: красный нос, умильная улыбка, сбивчивый добродушный говорок... Никакой дисфории. Ни-ка-кой. Ни злобы, ни тоски, ни агрессивность. Старый добряк Силен или братец Тук:

– Так вот, к пономарю у святого Эдмунда пришел в гости святой брат. Монах этот так себе, забулдыга: из всей дичи, что пропадает в лесу, половина убита его руками, звон оловянной кружки для него куда приятнее церковного колокола, а один ломоть ветчины ему милее десяти листов его требника. Однако ж он славный парень, весельчак, мастер и на дубинках подраться, и из лука стрелять, и поплясать – не хуже любого молодца в Йоркшире.
– Последние твои слова, Деннет, – сказал менестрель, – спасли тебе пару ребер.
– Полно, я не боюсь его, – сказал Деннет. – Конечно, я теперь немного состарился и не так уже поворотлив, как прежде. А посмотрел бы ты, как я, бывало, дрался на ярмарке в Донкастере.
– Историю-то расскажите мне, историю! – снова пристал менестрель.
– Вся история в том и заключается, что Ательстана Конингсбургского похоронили в обители святого Эдмунда.
– Это ложь, а попросту – брехня, – сказал монах. – Я собственными глазами видел, как его отнесли в замок Конингсбург.
– Ну, так сами и рассказывайте, коли так! – сказал Деннет, раздосадованный тем, что его непрестанно прерывают. Его товарищу и менестрелю стоило немалого труда уговорить старика продолжать свое повествование. Наконец он сказал: – И вот эти двое трезвых монахов, раз его преподобие непременно хочет, чтобы они были трезвыми, добрую половину летнего дня пили себе добрый эль, и вино, и всякую всячину, как вдруг услышали протяжный стон, потом звяканье цепей, потом на пороге комнаты появился покойный Ательстан, да и говорит: «А, нерадивые пастыри!..»
– Вздор! – поспешно перебил монах. – Он ни одного слова не сказал!

Да что к классической литературе обращаться за примерами! Еду вот в церковь в день памяти бабушки, а праздник же, Мала Пречиста. И в троллейбусе со мной едет тип, который уже напраздновался. В одной руке большая пицца в коробке. В другой руке стеклянный, не пластиковый, стаканчик, до половины налитый красненьким. Троллейбус прыгает на ухабах, хлопает, клацает, подлетывает. Пьяница то почти роняет пиццу, но умудряется её удержать и уронить, то чуть не выплескивает стаканчик на чертыхающихся соседей, но каким-то образом вино своего вместилища не покидает... Так мало того, несмотря на свою эквилибристику, пьяный... крепко спит! Пассажиры перешучиваются: во-первых, как он так, а во-вторых, кому такое счастьице в праздник приваливает.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив