О базовой основе человеческого существования. Часть вторая

anlazz — 22.07.2018 Итак, главным смыслом существования человеческого существа – и одновременно, главным источником его проблем и страданий – является неизбежность существования в рамках искусственно созданной среды. Этой средой является система общественного производства – точнее, конечно, не производство, как таковое, а измененная посредством его реальность, но смысла это уточнение не меняет. Поскольку, в любом случае, подобная ситуация значит, что для самого своего выживания человек должен работать. И не просто работать – а работать в составе значительной группы людей, поскольку в одиночку ни одна человеческая особь привести окружающий мир в требуемое состояние не способна. Поэтому любимый многими пример с Робинзоном Крузо –то есть, сильно приукрашенная Дефо история выживания Селькирка –можно рассматривать как прекрасный пример «аберрации сознания». То есть, привычного исключения из рассмотрения «обычных» вещей – скажем, того, что дефовский Робинзон-Селькирк пользовался созданными отнюдь не им ножом-топором-ружьем, а так же, семенами. И это не говоря уж об информации – то есть, о владении сложными технологиями строительства или сельского хозяйства, которые являются следствием всей тысячелетней истории человечества.

В общем, получается, что человек может существовать только в условиях «деления» своей жизни с жизнью множества людей – в тесном сотрудничестве с которыми он только и может обеспечить свое выживание. Впрочем, самое неприятное тут даже не это – в реальности принять ограничение свободы, связанное с необходимостью согласовывать свои действия с массой других индивидов, еще возможно. Для одного человека. Но вот для общества подобный поток согласований оказывается критичным – настолько, что оно неизбежно терпит поражение и оказывается подчиненным тем социумам, которые пошли иным путем. А именно – заменили согласование между всеми членами общества на диктат одних (меньшинства) другим. Таким образом убивалось сразу два зайца: во-первых, снижались затраты на указанные транкзационные издержки. (Скажем, необходимость собирать вече для решения: пойти в военный поход или нет.) А, во-вторых, лица, которым досталась роль принимающих решения, обретали значительную свободу в своих действия – то есть, описанное давление среды на них оказывалось меньшим, нежели в ситуации с равноправными общинниками. В подобном случае они могли использовать более рисковые и менее очевидные пути решения – особенно в случае, что на данную «должность» подбирались опытные субъекты.

Скажем, князь по умолчанию был более опытным воином, нежели простой земледелец – который вынужден был большую часть свое жизни заниматься обычным трудом. Поэтому социум, доверивший бразды правления в его руки, оказывался более успешным в военном деле – что автоматически делало его успешным вообще. (Поскольку проигравший оказывался подчиненным победителю – и все его преимущества теряли всякий смысле.) Тем не менее, указанная особенность проявлялась не только в войне: князь, а затем царь получал возможность строительства крупных объектов – скажем, оросительной системы на Древнем Востоке. Возникала возможность вести выгодную внешнюю торговлю – в смысле, активный обмен с другими государствами, в том числе и заморскими. Да, кстати, сама система морских сообщений так же возникла лишь после появления классового разделения – поскольку корабль всегда был слишком сложной конструкцией для того, что отдельное племя могло заниматься его постройкой. (Разумеется, небольшие плоты-лодки строили и без государства – однако способность организовать активное морское сообщение на них было невозможно.)

Правда, уже с древности было заметен существенный недостаток данной системы. А именно – чем дальше, тем больше князь или царь переставал обращать внимание на нужды общества в целом, и тем больше занимался исключительно «своими» делами. В том смысле, что, например, для правителя судьба окружающих его царедворцев всегда была важнее, нежели жизнь основного населения государства. (Ну да – вельможа при недовольстве может уконтропупить самодержца табакеркой гораздо быстрее, нежели крестьяне добиться чего-то своим бунтом.) Ну и вообще, порой верховный правитель – или «локальный» хозяин – мог задаться какой-то малореальной целью. То есть тем, от чего обществу будут только проблемы. Скажем, решить завоевать весь мир – или там пирамиду построить стоимостью в несколько годовых бюджетов. Причем подобные ситуации происходили довольно часто, поскольку понимание того, что нужно, а без чего можно обойтись, было довольно смутное. Например, религия для классового общества просто необходима – как особая система примирения низших слоев со своим тяжелым положением. «Последний вздох угнетенной твари» – как говорили классики, так что «вкладывание» в нее в целом оказывается полезным. Но только до перехода определенного предела – после чего смысл во вложениях исчезает. Однако очень часто этот предел пересекался – строились все более роскошные храмы, приносились гекатомбы жертв, организовывались религиозные войны и т.д.

В общем, вполне реален вариант, когда система классового общества «шла вразнос». А точнее – этот вариант оказывался неизбежен по мере ее развития. Поскольку чем дальше длилось «успешное существование» - тем меньше становилась актуальность адекватного руководства: слабое государство может погубить один неудачный военный поход, а сильное может выдержать даже серьезное поражение. (Скажем, Рим эпохи упадка в течение пары столетий терпел одни эпические провалы – но это накопленные богатства позволяли ему оставаться на плаву.) Ну, и разумеется, не стоит забывать о неизбежном же процессе разложения элиты: чем дальше длится это существование, тем сильнее общие блага начинают растаскиваться отдельными элитариями. (То есть – чем дальше, тем роскошнее становятся дворцы и имения, которые в конце полностью поглощают все государственные средства. См. опять же на Рим эпохи упадка.) Поэтому, рано или поздно, но наступает момент, в котором классовый социум оказывается полностью неработоспособным – с неизбежной трагической развязкой.

Тем не менее, указанные выше преимущества подобного устройства пересиливали его недостатки, и поэтому к концу XIX столетия практически все неклассовые социумы оказались побежденными. В это время могло показаться, что речь идет о достижении наивысшего состояния человеческой цивилизации несмотря на все – то есть, пресловутое «конец и вновь начало» есть единственно возможная норма для нее. Но, на самом деле, дело обстояло несколько по другому: как раз тогда, когда «разделенный мир» демонстрировал самый свой пик, в обществе стали заметными совершенно иные тенденции. (Диалектика, ничего не поделаешь.) А именно –указанные выше особенности, объясняющие превосходство классового строения, перестали казаться столь абсолютными. Например, указанное выше преимущество представителей «правящих сословий» в плане опыта – то есть, знаний и умений, необходимых для управления сложными процессами – чем дальше, к этому времени довольно резко упало.

Поскольку, во-первых, система образования начала охватывать все большее число людей – этого требовала нарастающая сложность технологий. А, во-вторых, для данного процесса неизбежно потребовалось передавать указанную задачу из рук немногих избранных в более широкий круг лиц. Скажем, те же военные действия, для управления которыми в древности хватало одного князя – ну, а потом немногих приближенных к нему воевод-маршалов – к 1900 году требовали крайне сложной и разветвленной управленческой машины. В которую входило настолько значительное количество управляющих – офицеров – что заполнить их вакансии исключительно за счет правящих классов стало невозможным. В результате чего в Первую Мировую войну даже в таких архаичных государствах, как Российская Империя, пришлось спешно наращивать офицерский корпус за счет представителей «подлых сословий». И – о чудо! – оказалось, что бывшие мелкие чиновники, учителя или даже рабочие с крестьянами (!) (разумеется, из имеющих образование) выполняют офицерские обязанности не хуже, нежели «с детства подготавливаемые» дворяне. Что же в подобном случае говорить о промышленности, где в некоторых отраслях количество управленческого персонала к настоящему времени становится сравнимым с число рабочих! (Разумеется, если в последний включать ИТР.)

И одновременно с этим начали падать пресловутые «транкзационные издержки» общественного согласования. Например, демократические обсуждения перестали представлять собой банальный ор на площади – когда кто кого переорет, тот и прав. Поскольку создание дееспособных систем выборов и прочие методов согласования разнородных интересов стало необходимым еще для классовых систем – по указанной выше причине усложнения производства. В результате чего первые работоспособные варианты «демократии» были созданы еще в античный период – правда, они включали ограниченное число лиц, но это было начало. Ну, а к указанному 1900 году «демократическими процедурами» удалось охватить настолько большие группы людей, что стало понятным: никаких проблем для того, чтобы все граждане могли участвовать в этом процессе, нет. Тем более, что уже помянутое развитие образования и разработка сложных и многоуровневых систем управления на производстве позволило вплотную подойти к идее включения в процесс выработки цели практически всех производителей.

То есть, если ранее управление и «власть» - которая состоит в выработки целей этого управления – неизбежно должны были сосредоточены в одних руках («самодержавие»), теперь же это стало не так. В том смысле, что даже в бизнесе хозяева практически целиком переложили дела на управляющих, а в огромном числе случаев перешли вообще к акционерной форме капитала. При данной системе исчезает разница между тем, задают цели некие «избранные хозяева» или определенная демократическая система всеобщего учета мнений. И значит, держаться за прежнее «элитарное» устройство общество – когда реально эта самая «элита» вообще непонятно что делает – становится все более бессмысленным. То есть, ранее, когда дворянин водил солдат в бой, а бизнесмен целыми днями сидел в конторе управляя предприятием, еще можно было говорить о том, нужны ли эти люди и можно ли их заменить другими. Но в состоянии, когда «хозяева планеты», в лучшем случае, прожигают жизнь на виллах и яхтах – а в худшем разрабатывают планы о том, как бы лучше вцепится друг другу в горло – подобные обсуждения становятся все более излишними.

И значит, можно говорить о завершении «большого витка» исторической спирали – и о возврате снова к ситуации всеобщего равенства. Разумеется, равенства не абсолютного, а охватывающего только одну область – область выработки целей общества. Но, тем не менее, избавляющего последнее от указанной выше особенности «конца и вновь начала» - то есть, от неизбежного разложения и гибели через определенное время. Однако понятно, что обо всем этом надо говорить уже отдельно…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив