Нерчинск. Часть 3: на краю диких степей Забайкалья

varandej — 08.12.2021

Осмотрев в прошлой части Даурский Версаль, эту главную достопримечательность Нерчинска, колориту и истории которого была посвящена первая часть, выглянем теперь в дикие степи Забайкалья. Они подступают вплотную к околицам, и здесь есть свои исторические сокровища вроде старейшего здания доброй трети страны. Но куда больше запоминается идущая в этих степях своя, суровая и специфическая жизнь. Масштабами проблем и самобытности затерявшееся между Сибирью и Дальним Востоком Забайкалье напоминает не столько другие регионы России, сколько постсоветские failed states вроде Армении или Киргизии. И даже старожилы здешние, точнее говоря креолы, называются по-своему - гураны.

В бесконечных залах дворца Бутиных (который собственно Даурский Версаль) с 2003 года обитает музей, суть которого я бы описал как "всё о Даурии" - фото его экспонатов я использую во многих постах. В том числе - огромную коллекцию старых снимков коренных жителей, рудничных промыслов и городских зданий. Например, учебных заведений, которые в Нерчинске открывались в основном стараниями былых хозяев дворца и потому им посвящена экспозиция в отдельном зале. Там я увидел фотографию сельскохозяйственной школы в стиле модерн, которая прежде не попадалась мне в интернете, и спросив у музейщиков, сохранилось ли это здание, я узнал, что вполне - только стоит оно не в городе, а в посёлке Заречный в 8 километрах выше по Нерче. Недолго думая, я схватил такси за 250 рублей, и поначалу смотревший на это дело скептически автостопщик Пётр вскоре проникся моей идеей - что такое 250 рублей за открытие?! На фото - нынешний Нерчинский аграрный техникум в южных районах центра и въездная стела на севере города, подозрительно напоминающая бурят-монгольскую эмблему "соёмбо":

2.


В Заречный (900 жит.) ведёт неплохая дорога, через 30 километров выходящая на федеральную трассу "Амур":

3.


А в панораме села сразу обращают на себя внимание прямоугольные водонапорные башни 1960-х годов, для меня ставшие одним из символов Забайкальского края. В других регионах такие может изредка и попадаются, но здесь стоят в каждом селе:

4.


Есть в их абрисах что-то вайнахское, особенно когда вокруг целые валы из белазных колёс:

5.


Степное Забайкалье напоминает своим устройством Дон или Кубань - равномерная гнездовая сеть населённых пунктов, соединённых паутиной дорог. Вот только селения тут мельче, расстояния - больше, а сеть превращается в лабиринт - в теории из пункта А в пункт Б можно проехать пятью разными способами, а на практике не убить подвеску или поймать попутку можно лишь одним из них. Однако разреженная и рваная, но всё-таки сеть напоминает, что даже несмотря на мрачный климат с удушливым летом и лютой ветреной зимой, здесь - край вполне плодородный. Это понимали в уездном Нерчинске, у которого генерал-губернатор Николай Муравьёв-Амурский в 1851 году отнял роль столицы Забайкалья (в пользу Читы), а государь-император Николай II - роль восточных ворот (в пользу КВЖД). Ещё раньше зачахли рудники, и растеряв промышленность и торговлю, здешние купцы вспомнили про сельское хозяйство. В 1913 году в городе появилась аграрная школа, поначалу размещавшаяся в арендованной избе:

6а.


Но в 1912-16 годах для неё был построен отдельный посёлок выше по Нерче, миниатюрный аналог гигантских аграрных училищ в Омске, Воронеже или Москве. К его главному зданию нас и подвезло такси с совсем не забайкальским молодым шофёром - дружелюбным, общительным и проникшимся уважением при виде наших мега-рюкзаков.

6.


Увы, проработала Нерчинская аграрная школа недолго: в 1918 году, то есть при "белых", она переехала в Читу, и лишь в 1940 году тут заново открылся техникум. Правда, уже в городе - здание в Заречном заняла общеобразовательная школа.

7.


Во дворе её в середине июня да в выходной было тихо и пусто, и лишь одинокая крупная женщина-сторож приехала на велосипеде выяснить, что за люди с рюкзаками во двор пролезли.

8.


Всего у школы было 9 зданий, по большей части видимо таких:

9.


Учебные классы тут соседствовали с опытной станцией:

10.


Из которой при Советах сделали совхоз, центром которого и стал Заречный:

11.


Теперь это утлый посёлок в романтичном пейзаже Даурии:

12.


У школы мы приметили автобусную остановку, да у проходившего мимо паренька поинтересовались (слово "спросить" в Забайкалье забываешь быстро, да и банан предпочитаешь отламывать, а не кусать), ходит ли тут автобус. Паренёк пожал плечами - сам он видимо с машиной. Как я понял, из рейсового транспорта на 8 километров до Нерчинска - лишь междугородние автобусы, несколько раз в день проходящие тут между райцентрами и Читой.

13.


Ручей делит Заречный почти пополам и ближе к трассе школа, ближе к Нерчинску - руины ДК и несколько домов в архитектурном стиле "пленные японцы" (местный вариант "пленных немцев"):

14.


В общем, здесь - типичное забайкальское, то есть мрачное и неуютное село. Но представлять себе здешнюю глубинку совсем уж в духе Васи Ложкина не стоит - вот такие дома в крае тоже не редкость:

15.


Не понял я лишь то, за какой рекой стоит Заречный - как и сам Нерчинск, он на левом берегу Нерчи. Полноводностью она примерно как Москву-река, однако течёт без малого 600 с гор Яблонового хребта до устья на Шилке.

16.


Следующая достопримечательность, к которой мы отправились, расположена к югу от Нерчинска, по прямой - примерно в 12 километрах от центра. Вот только с двумя реками да бездорожьем логистика нерчинской округи - отдельный вопрос. Ведь единственный мост через Нерчу - на проходящей по северным окраинам города региональной дороге из Агинского в Сретенск:

17.


Формально ближайшая к Нерчинску станция Транссиба - Приисковая в устье Нерчи на другом берегу. Но от центра 7 километров по прямой превращается в 20 километров по дорогам, где вдобавок нет вообще никакого рейсового транспорта, а такси обойдётся в 400-600 рублей. Так что по факту железнодорожными воротами Нерчинска становятся не сильно более далёкие Холбон и Шилка на агинской дороге, куда хотя бы несколько раз в день ходит маршрутка. У моста Нерчинск провожает крестом и табличкой Победы:

17а.


Под мостом же при нас грузовик привёз к берегу лодку, на которой несколько мужиков готовились рвануть по реке охотиться или рыбачить. Сюжет, типичный для Сибири и Дальнего Востока, а Забайкалье - оно как-то очень причудливо расположено между одним и другим. С точки зрения физической географии это Дальний Восток - азиатский бассейн Тихого океана, куда несут свои воды Онон и Ингода, сливающиеся в Шилку, и Аргунь, сливающаяся с ней в Амур. Однако на западе Забайкальского края реки текут в Байкал, на севере - в Лену, а значит там уже Сибирь - азиатский бассейн Арктики. Исторически же Забайкалье с его воеводами, караванами, рудознатцами, бурятами да церквями в стиле барокко - к Тобольску или Енисейску явно ближе, чем к Сахалину или Владивостоку. Я бы сказал, что Забайкалье - ни что иное, как Старый Дальний Восток, где сопки помнят лихих атаманов и казаков на стругах.

18.


Историю русско-китайской борьбы за Даурию я уже рассказывал в Албазине и в первой части о городе, но сейчас всё же кратко её повторю. Какой бы суровой ни была Сибирь, русский казак оказался суровее, а потому за несколько десятилетий дошёл от Урала к Охотскому морю по таёжным рекам и болотистым волокам. На пути его жили малочисленные и почти первобытные племена, которые не составляла труда хоть покорить, хоть обойти за сотни километров. К середине 17 века форпостами колонизации стали северные Енисейск и Якутск. Из последнего экспедиции Василия Пояркова и Ерофея Хабарова ходили через Становой хребет к Амуру, где после долгих, похожих больше на геноцид индейцев, войн с земледельческими народами дючер и дауров, столкнулись с их сюзереном - маньчжурами, к тому времени покорившими Китай и ставшими его последней монархией Цин. За Амур и шла борьба в 1650-80-е годы: китайцы брали своё числом, а казаки - мобильностью. Первые раз за разом побеждали и уходили домой, а вторые возвращались со свежими силами на пепелища острогов. В 1652 году царь учредил Даурское воеводство, возглавил которое Афанасий Пашков из Енисейска, двинувшийся на восток с отрядом в 600 сабель. Шёл он медленно, проводя разведку местности и закрепляясь цепочкой острогов, и вёл с собой первого ссыльного - протопопа Аввакума, казнить которого царь не решался, а тот в тяжелейших условиях, не только сам выжил, но и многих казаков в староверие привёл. В 1653 пашковский сотник Пётр Бекетов перевалил Великий водораздел, выйдя в верховья Ингоды, а его десятник Максим Уразов заложил острог на Шилке против устья Нерчи.

19.


Назвал он ту крепость Нелюдской, ну а "нелюдью" прослыли среди казаки мурчены, или конные тунгусы. Они говорили на том языке, который теперь называют эвенкийским, и были частью древних тунгусских племён, переселившихся 2-3 тыс. лет назад с Алтая на Байкал, где с ними теперь отождествляется Глазковская культура. Те пратунгусы жили в таёжных и лесостепных горах вокруг Славного моря, кормились в основном охотой да разводили оленей. Однако в 5-6 веках Прибайкальем завладели тюрки-курыкане (см. Ольхон), и тунгусские племена начали отходить на восток. Те, кто привык жить в тайге, в итоге дошли до Охотского и Восточно-Сибирского морей, и именно к ним возводят свою родословную нынешние эвены и эвенки. Но помимо орочонов ("оленеводов"), как последние называли себе прежде, были и мурчены ("коневоды"), с Байкала ушедшие не в тайгу, а в степь, где поменяли оленя на лошадь. В Забайкалье, опустошённом Великим переселением народов, в 5-6 веков объявился народ, который китайцы называли увань, на 1000 с лишним лет ставший хозяевами степной Даурии. Схожие с орочонами по языку и духовной культуре, мурчены были классическими степняками, чьим домом была юрта, а хозяйством - сабля да колчан. Как я понимаю, их нельзя было назвать даже скотоводами - разводили тунгусы одних лишь коней, чтобы на них скакать, добывая пропитание охотой и набегом.

20.


Они были и военной знатью над земледельцами даурами и дючерами, но когда в 1638-40 годах князь Дулан Бомбогор проиграл сопротивление маньчжурам, его сосед Лавкай и преемник Албаза в Приамурье предпочли присягнуть богдохану. В 1655 году цинская флотилия выбила казаков с Амура, а в 1657 князь Гантимур из рода Дуликагир с реки Ганьхэ перешёл Аргунь и сжёг Нелюдский острог. Отстроен он был на северном берегу Шилки уже как Нерчинский, и именно там в 1659 году обосновался Пашков. Гантимур, видя, что такая крепость ему уже не по силам, ушёл в Китай, но в 1667 году вдруг вернулся оттуда, приведя в русское подданство 40 тунгусских родов. Требование Цинов выдать Гантимура (даром что одна из его 9 жён был сестрой покойного императора Абахая!) чуть не стало поводом к новой войне, однако лояльные кочевники в русском предполье намекали, что победа не будет лёгкой. В это же время казаки вернулись на Амур, в мурченскую ставку Албазин, и маньчжурам сделалось не до Нерчинска. В 1685 Гантимур и его сын Катан крестились как Пётр и Павел, дав начало фамилиями Гантимуровых и Катанаевых, распространившихся по трём сословиям - дворянству, крестьянству и казачеству. На Амуре оборонялся Албазин, в Пекине русские послы вели переговоры с богдоханом, а китайские купцы понемногу входили во вкус торговли с Западом через Нерчинск, и вот 1689 году Даурия была разделена меж двух держав по Нерчинскому договору. Царь велел казакам разрушить Албазин и уходить вверх по Амуру, богдохан обещал больше не претендовать на Забайкалье. Оставшиеся в степях мурчены образовали в 1761 году Тунгусский казачий полк.

21.


Вот только было в том полку всего пять сотен сабель, в то время как казаков, купцов, горнозаводских крестьян и каторжников в Забайкалье жили уже тысячи. Более того, из России сюда прибывали мужчины, а вот эвенки на своей земле были обоего пола. Словом, ныне о конных тунгусах неизвестно толком ничего, кроме заметок петровских географов, характеризовавших мурченов как ладных, вертлявых и разговорчивых людей с красивыми весёлыми девушками и похожими на головни старухами. Уже в 19 веке конные тунгусы исчезли почти без остатка. В Китае живут малочисленные (9,7 тыс. чел.) солоны, у которых есть даже Эвенкийский национальный хошуун во Внутренней Монголии. Но как я понимаю - и там увидеть солонский колорит можно лишь на фольклорных праздниках, а в повседневной жизни они не отличимы от соседей-дауров и ханьцев. В России же последний осоколок мурченов, около 400 человек - баргузинские эвенки, осевшие в горной тайге, но даже там продолжавшие разводить лошадей вместо более привычных оленей.

21а.


В Западном Забайкалье мурчены сблизились с бурятами, со временем переняв их язык и духовную культуру, традиции шаманства (порядком отличные от эвенкийских) и совсем уж чуждый эвенкам буддизм. Их потомки известны теперь как хамниганы - по сути отдельное племя бурят, вотчиной которого стал Кыринский район к западу от Агинского округа, а духовным центром - основанный в 1828 году Бырцинский дацан, до революции слывший тунгусским. Увы, и тут мурченов сопровождал злой рок: в СССР 1930-х годов закрылись все до единого буддийские храмы, но Бырцинский дацан был ликвидирован особенно жестоко - две сотни его лам убиты, а здания разрушены так, что теперь даже место их опознаётся лишь по памятному субургану.

21б.


Восточное Забайкалье же всё активнее обживали русские люди: ещё в 1677 году между Аргунью и Шилкой были найдены богатейшие запасы полиметаллических руд, которые, за невозможностью извлечь другие металлы, назывались просто серебро-свинцовыми. Тогдашняя Россия считалась очень бедной на цветные металлы, а значит даже в такой нереальной дали не мог не возникнуть горнозаводский округ. Тем более - после 1703 года, когда из здешних руд было впервые на территории России получено золото. Вот только кто бы согласился ехать в такую даль гробить себя в тёмных штольнях? Тунгусов и бурят к охране границ привлекали потому, что острый некомплект чувствовался даже у казаков, что уж говорить про всех прочих? Так в 1739 году был основан первый российский Дальстрой - Нерчинская каторга, в последующие полтора столетия наводившая ужас на всю Шестую часть суши. Силами каторжан во второй половине 18 века был построен десяток заводов, а большинство освободившихся не горели желанием идти тысячи вёрст в сторону дома. Их потомки, вместе с немногочисленными рудознатцами и квалифицированными мастеровыми, и стали первыми жителями большинства забайкальских селений.

22а.


Но к середине 19 века рудники оскудели, и Нерчинская каторга из Дальстроя начала превращаться в просто самую суровую кару для самых нежелательных людей. Безработным мастеровым вскоре нашлось новое дело: восточно-сибирский генерал-губернатор Николай Муравьёв решил взять реванш за Албазин, тем более китайцы за 2 века так и не заселили левый берег Амура. В 1851 году он выделил из Сибирского казачьего войска Забайкальское войско, куда вошли старые казаки, остатки служилых инородцев и даже горнозаводские крестьяне. Часть войска в 1854-58 годах сплавилась по Амуру, превратившись там в Амурское казачество, часть - осталась здесь, образовав Верхнеудинский, Читинский, Аргунский и Нерчинский полки (последнему принадлежало знамя с кадра ниже). Цветом забайкальских казаков, их знамён, погон, лампасов, рубах и фуражек стал жёлтый. С казачьей вольницей всё это не имело ничего общего - атаманом тут был губернатор.

22.


И тем не менее именно забайкальцы были последними из настоящих казаков, самых злых и отважных русских людей, живших в мрачной степи у тревожной границы. Им было, с кем воевать - например, подавлять Боксёрское восстание в Китае или оборонять Порт-Артур. Но и в мирное время казаки боролись с хунхузами - китайскими разбойниками, банды которых по границам Маньчжурии свирепствовали не хуже, чем орды кочевников в Средние века. В Забайкальском войске служили люди всей империи - например, остзейский барон Роман Унгерн фон Штернберг, проникшийся здесь идеями о возрождении под русским началом империи Чингисхана. На фронтах Первой Мировой командовать Нерчинским полком был назначен другой барон Пётр Врангель. Ну а Григорий Семёнов так и вовсе был сыном казака и староверки из караула Куранжа на берегу Онона. И хотя после революции едвали ли не наибольший из всех казачьих войск процент забайкальцев принял сторону красных, с такими одиозными лидерами Забайкальской войско сделалось одним из самых непримиримых противников для Советов. Уже в ноябре 1917 года Семёнов поднял мятеж в Маньчжурии, а в январе 1918 пересёк границу, чтобы изгнать "красную сволочь" со своей родины, где вскоре стал атаманом на японских штыках. 25 августа была провозглашена Забайкальская Казачья республика (она же - Забайкальская белая государственность) со столицей в Чите, номинально подчинявшаяся Временному Сибирскому правительству, а фактически не пославшей ему на помощь ни единого полка. Государством она была рыхлым, зато в условиях раскола среди казаков и произвола "семёновцев" стала эпицентром белого террора, уничтожившего до 40 тыс. человек, порой целыми селениями. Лишившиеся поддержки японских интервентов, "семёновцы" были разбиты красными, на стороне которых здесь сражалось 12 казачьих отрядов: в ноябре 1920 года грозный атаман бежал из Читы на аэроплане, бросив своих казаков. Позже Семёнов примкнул к русским фашистам в Харбине и Даляне и пользовался поддержкой властей Маньчжоу-го, с падением которой был арестован Красной Армией в 1945 году, а год спустя повешен. Уцелевшие семёновцы же в 1920-м ушли за Аргунь, и ныне именно забайкальцы слагают ядро казачества Австралии (где также осело немало амурских, уссурийских, уральских и семиреченских казаков).

23.


Нынешние забайкальцы не любят, когда их называют семёновцами - у половины местных старожилов предки сражались за него, но у другой половины - от него пострадали. Больше льстит забайкальцам, когда их называют каторжниками - потому что каторгой они называют свою теперешнюю жизнь. Историческое же название здешних старожилов, ныне почти вышедшее из обихода - гураны.

24.


Как оно приклеилось к ним, точно неясно: гуран - это косуля, и видимо "забайкальские гураны" были просто клише наподобие "тамбовских волков" или "русских медведей". По-научному же гураны - это креолы: тунгусы и буряты (метисы последних раньше имели своё прозвище - карымы) здесь не то чтобы исчезли, просто у каждого русского старожила в роду теперь есть степняк. Так, я знал девушку из Вершины-Дарасуна, у которой бабушкина прабабашка была тунгусской шаманкой, бабушка называла себя гуранкой, а сама она - дочь нескольких народов всей страны.

25.


Даже внешность забайкальцев узнаваема - средний рост, тёмные жёсткие волосы, высокие скулы, чуть восточный разрез глаз. Самые "чистые" типажи гуранов мне встречались между Нерчинском и Аргунью.

26.


Однако гуранов отличает не только внешность: какими могут быть потомки казаков и каторжан? Самое ёмкое слово, описывающее характер забайкальцев - тяжёлый. Люди в здешней глубинке угрюмы, молчаливы, подозрительны, и даже автостопом по диким степям Забайкалья путешествовать тяжело - останавливаются тут очень неохотно, ведь чужак может оказаться головорез, а то и того хуже - опущенный. Нет, само собой, отзывчивые и заинтересованные люди попадались нам и тут, и более того, с ним общение шло как мало где гладко - потому что подвозили нас только те, кто изначально был дружелюбен и открыт. Но в основном я понимал, что Забайкалье нам не радо, и меряя нас тугими взглядами, местные не спешили вступать с нами в какой-либо контакт. Нас часто принимали за чёрных копателей: для забайкальцев очевидно, что в эту гиблую степь приходят или не по доброй воле, или со злыми намерениями.

27.


Жестокий менталитет закрепляют реалии: Забайкалье - крайне бедный и неустроенный регион, богатства недр которого сочетаются с бездорожьем, дороговизной, разрухой в селениях, убогим бытом. Минимум в двух здешних райцентрах (Сретенске и Нерчинском Заводе) даже канализации нет! Тем более в Забайкалье нет и хорошей работы, и самой настоящей специализацией этого региона стали "золотари". Здесь это слово означает не то, что в Европейской части, а понимается буквально - работники золотодобывающих артелей. Старательство в современной России практически задушено, но крупным компаниям нужны рабочие руки, и в артели тут ездят целыми сёлами. Кто-то - подальше, на Бодайбо или Колыму, однако и само Забайкалье покрыто язвами размытых приисков:

28.


Те же, кто не хочет на каторгу, идёт в казаки: служба по контракту, в том числе в далёких войнах, и для нынешних гуранов частая путёвка в жизнь.

29.


Наконец, ещё одна местная специальность - корнекопатели, добывающие всякие целебные растения да продающие их в Китай. В июне это была солодка, она же солоха, она же сапожник растопыренный, и многие луга в это время полны людьми, как хлопковые поля Узбекистана в осенних хашарах. В основном, правда, корнекопательством занимаются буряты из Агинского - стоит ли говорить, что Забайкалье живёт по понятиям, параллельно государственной власти в любом посёлке есть "смотрящий", и своё место тут для каждого определено.

30.


В Забайкалье опасно, что подтверждает даже статистика - явно хуже криминогенная обстановка только в Туве. Но в сопоставимых по цифрам умышленных убийств Амурской или Иркутской областях мне было куда спокойнее: здесь я, натурально, каждый день радовался, что мы вдвоём и высокого роста. Преступность в Забайкалье особенная - жуликов да грабителей, равно как и пьяных дебоширов, тут если и больше среднего по стране, то не намного. Куда сильнее, чем его имущество, местных интересует сам чужак: правильный он пацан или мутный какой-то, бродяга он честный или же злато-серебро ищет? Забайкалье требует очень своеобразной манеры общения, которую atomic_alert из Читы метко сформулировал как "на расслабоне": говорить с местными надо напористо, уверенно, развязно, но при том держась одинаково далеко от страха или хамства. Слабого тут сожрут, борзого - обломают, и ладно если не убьют, а интеллигентного мямлю тут просто не заметят в упор. Разговор с местными, особенно если он завязался просто на улице, почти всегда включает в себя интуитивную проверку на прочность, какой-нибудь вопрос или смену интонации, реакций на которые покажет настрой чужака. Гибель байкера Алексея Барсукова, которого в 2010 году застрелили из ружья и сожгли труп за отказ бухать с местным, тут очень показательна - скорее всего он не просто отказал им, но и сделал это как-то не по понятиям. Как и у зарезанного 30 ударами ножа сквозь палатку японца Коити Онита в 2012 не забрали будто бы ничего - просто лицо его кому-то не понравилось. Тут вряд ли подбегут сзади и начнут бить ногами - но не умея "поставить себя", не стоит забираться дальше Нерчинска.

31.


Так что в Нерчинск пока и вернёмся: простояв с часок за мостом, мы вызвали такси и поехали в сторону Шилки. Пожилой водитель наотрез отказался нас ждать за полцены и уехал назад порожняком, хотя по ходу торга признался, что работает сам на себя. Нерчинск тянется по тому берегу, и у реки можно увидеть его градообразующее предприятие - колонию №1, переведённую сюда в 1936 году из Укурея. Она же и главное учебное заведение города: в 2011 году в соседнем Приисковом оперативники взяли банду грабителей, вломившихся на железнодорожный склад, избив сторожа. В той банде была пара матёрых уголовников, а в основном - подростки из благополучных по забайкальским меркам семей. Первые были лишь посредниками с арестантами ИК-1, вторые же занимались тем, что воспроизводили их понятия на воле - в своей школе они распределили "смотрящих" по классам, которые собирали с других учеников "общак", частью уходивший их наставникам за решётку. Так впервые заявило о себе АУЕ - не организация (слава богу, запрещённая в России), а целая субкультура, распространяющая блатные понятия в школах и училищах. То и дело проявляет себя эта зараза по всей России, в Забайкальском крае же школы впору делить на "красные" (то есть обычные, как везде) и "чёрные", чем и руководствуются адекватные родители, отдавая туда детей. Для жителей глубинки же и вовсе никакого АУЕ не существует, с их точки зрения это просто миф столичных газет: сами они жили так со времён царской каторги. Более того, они считают, что так и надо жить - подростки де знают, что говорить и кому говорить, а мимо зорких "смотрящих" не просочится в посёлок ни педофил, ни наркодиллер.

32.


Беда Забайкалья - в том, что здесь не было хорошо НИКОГДА. При царях тут не сложилось переселенческого рая, при Советах за длинным рублём ехали не сюда, а отсюда. Остервенение у местных жителей копилось несколько веков. И единственное, что хоть немного отвлекает от мрачных реалий - это природа: сказочная красота пейзажа, яркие сочные краски цветущих степей, плюшевые склоны сопок и нереальная прозрачность воздуха.

33.


В 7 километрах ниже Нерчинска стоит Михайловка, она же Старый город - лучшую часть своей истории Нерчинск располагался там, а переехал в 1812 году выше по Нерче из-за регулярных наводнений. Мы могли бы доехать туда на такси рублей за 150 да перейти по пешеходному мостику через Нерчу в Приисковый, вот только теперь в Старом городе нечего делать - воеводский Троицкий храм (1712-20) разрушили при Советах:

33а.


Как и Никольскую часовню в устье Нерчи (1892), где цесаревич Николай в своём Азиатском вояже закончил путь на пароходе вверх по Амуру:

34а.


ПГТ Приисковый (1,2 тыс. жителей) с унылейшим вокзалом 1960-х - уже на правом берегу Нерчи, в узкой стрелке двух рек. С трёх сторон окружённый водой, он стоит в развилке мостов - железнодорожного через Нерчу:

34.


И автом

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив