Немного о Бунине

sergeytsvetkov — 04.02.2023

Бунин и Крылов

В 1909 г. Бунин был избран почетным членом Академии наук, причем признание получила прежде всего его поэзия. Иван Алексеевич рассказывал о своем первом посещении Академии в качестве ее члена:
— Огромный холодный зал, тишина, все сидят неподвижно в ожидании президента Академии, великого князя Константина Константиновича, поэта К. Р. За окнами большие мокрые хлопья снега, тающего тут же на стеклах, деревья, гнущиеся под ветром с залива. Четверть часа, полчаса, президента все нет и нет... Возле меня сидел древний старичок в мундире с орденами, с каким-то белым пухом на голове вместо волос, сидел и дремал. Вдруг он очнулся, взглянул в окно, надел очки, недовольно покачал головой и тронул меня за руку: «А изволите ли помнить, ваше превосходительство... когда Крылова... баснописца... хоронили, точь-в-точь такая же погода была».
Последнюю фразу Иван Алексеевич произносил со столетним дребезжанием в голосе, весь сгорбившись и делая особое ударение на «баснописце».
Напомню, что Крылов скончался в 1844 году.

Бунин и Достоевский

Достоевского он терпеть не мог. «Тайновидец духа!» — возмущался Бунин, вспоминая, что Мережковский в нашумевшей книге, вышедшей в начале столетия, назвал «тайновидцем духа» Достоевского в противоположность «тайновидцу плоти», Толстому. «Тайновидец духа... да разве можно видеть дух иначе, как через плоть? Мережковский оттого это и выдумал, что у него самого никакой плоти нет и никогда не было. Он даже не знает, что такое плоть. Тайновидец духа. Что за чепуха!»
Не раз он говорил, что Достоевский был «прескверным писателем», сердился, когда ему возражали, махал рукой, отворачивался, давая понять, что спорить не к чему. В своем деле я, мол, знаю толк лучше всех вас.
— Да, воскликнула она с мукой. — Нет, возразил он с содроганием... Вот и весь ваш Достоевский!
— Иван Алексеевич, — возражали ему, — побойтесь Бога, этого у Достоевского нигде нет!
— Как нет? Я еще вчера читал его... Ну нет, так могло бы быть! Все выдумано, и очень плохо выдумано.
Однако однажды он сказал Георгию Адамовичу с глазу на глаз:
— Всех этих его сумасшедших Кирилловых, Свидригайловых, Иванов Карамазовых, всяких там Лядащенок или Фердыщенок я органически не выношу. Пусть весь мир скажет мне, что это гениально, не выношу — и точка. И убежден, что я прав... Но кое-что у него удивительно. Этот нищий, промозглый, темный Петербург, дождь, слякоть, дырявые калоши, лестницы с кошками, этот голодный Раскольников, с горящими глазами и топором за пазухой поднимающийся к старухе-процентщице... это удивительно. Пушкинский Петербург — блестящий, парадный, «люблю тебя, Петра творенье», а он первый показал что-то совсем другое, изнанку пушкинского...
— А разве не Гоголь?
— Да, Гоголь, верно... Акакий Акакиевич и все в этом роде... верно! Но Гоголь — лубочный писатель. Великий, замечательный, необыкновенный, а все-таки лубочный.
«Это определение Гоголя как лубочного писателя, — пишет Адамович, — я слышал от Бунина несколько раз и несколько раз просил его объяснить, в чем он лубочность видит. Но ничего не добился.
— Ну, лубок... разве вы не знаете, что такое лубок? Вот и у Гоголя лубок».

Как-то Бунин сказал, что те страницы в «Анне Карениной», где Вронский ночью, на занесенной снегом станции, неожиданно подходит к Анне и в первый раз говорит о своей любви, — «самые поэтические во всей русской литературе».
— А ведь находятся болваны, которые сравнивают это со всякими там Сонечками, Грушеньками и Настасьями Филипповнами!

Бунин и Вторая мировая война

За ходом военных действий Бунин следил лихорадочно и сетовал на союзников, медливших с открытием второго европейского фронта. Гитлеровцев он ненавидел и стал ненавидеть еще яростнее, когда вслед за сравнительно беспечными, даже добродушными итальянцами южная часть Франции была оккупирована именно ими.
Бунин не в состоянии был себя сдерживать. Однажды он завтракал в русском ресторане на бульваре Тамбетта, недалеко от моря. Зал был переполнен, публика была в большинстве русская. Бунин по своей привычке говорил очень громко и почти исключительно о войне. Некоторые из присутствовавших явно прислушивались к его словам, может быть, и узнали его. Желая перевести беседу на другие темы, один из спутников Ивана Алексеевича спросил его о здоровье. Бунин, будто бравируя, во всеуслышание воскликнул:
— Здоровье? Не могу жить, когда эти два холуя собираются править миром!
Два холуя, т. е. Гитлер и Муссолини. Это была до крайности рискованно. По счастью, бунинская смелость последствий для него не имела, доносчиков в кафе не оказалось. Все же друзья упрекнули Бунина в бессмысленной неосторожности. Он ответил:
— Это вы — тихони, а я не могу молчать.
И, лукаво улыбнувшись, будто сам над собой насмехаясь, добавил:
— Как Лев Николаевич!

Бунин и русский язык

Однажды, отвечая Ивану Алексеевичу на вопрос, из-за чего поссорились два молодых парижских поэта, Георгий Адамович сказал:
— Недоразумение у них произошло на почве...
Бунин поморщился, и перебил его:
— На почве! Бог знает как все вы стали говорить по-русски. На почве! На почве растет трава. Почва бывает сухая или сырая. А у вас на почве происходят недоразумения.
Адамович возразил, что если нельзя употребить слово «почва» в переносном значении, то нельзя сказать, например, «мне улыбнулось счастье» или даже «он вспыхнул». Бунин спорить не стал.
— Да, да, конечно... Я ведь и сам иногда так говорю. Но неужели вы не чувствуете, что это «на почве» звучит по-газетному? А хуже нашего теперешнего газетного языка нет ничего на свете.

Бунин и новаторство

— Иногда я думаю, — как-то сказал Иван Алексеевич, — не сочинить ли какую-нибудь чепуху, чтобы ничего понять нельзя было, чтобы начало было в конце, а конец в начале. Знаете, как теперь пишут... Уверяю вас, что большинство наших критиков пришло бы в полнейший восторг, а в журнальных статьях было бы сочувственно указано, что «Бунин ищет новых путей». Уж что-что, а без «новых путей» не обошлось бы! За «новые пути» я вам ручаюсь.

Бунин о критиках

— Какие болтуны, какие вруны все эти наши критики, я только руками развожу! Нет, не только теперь, а и прежде, еще тогда, когда царил Михайловский. Выдумали, что в каждой повести каждый человек должен, видите ли, говорить особым своим языком, упрекают, если этого нет... А скажите, разве в жизни каждый действительно говорит особым языком, замечали вы это? Да, правда, министр говорит так-то, а младший дворник иначе. Но чтобы решительно все люди говорили по-разному, каждый по-своему — это сущий вздор. Да и не так это легко, говорить по-своему, пусть критики сами попробуют!
Помолчав, Бунин добавил:
— Я думаю, что скорей интонация у каждого человека своя. Один скажет «идет дождь» так-то, другой скажет «идет дождь» иначе. Но в книге-то будут те же слова «идет дождь», и только по общему характеру человека, если романисту удалось его хорошо изобразить, мы эту интонацию мысленно восстанавливаем.

Последнее прозрение Бунина

Осенью 1953 года, перед смертью Иван Алексеевич говорил многим близким людям:
— Всю жизнь я думал, что первый русский поэт — Пушкин. А теперь я знаю, что первый наш поэт — Лермонтов.
И с каким-то почти чувственным наслаждением произносил последнюю строку из «Дубового листка», действительно чудесную в звуковом отношении:

И корни мои омывает холодное море.

На носу 23 февраля, а вот и подарок!

Милые женщины, традиционно предлагаю оригинальный подарок для ваших мужчин — мою книгу «Последняя война Российской империи» с дарственной надписью! Великолепное типографское качество, вклейка цветных карт.

Поверьте, они оценят. У этой книги нет недовольных читателей.

Описание книги можно посмотреть здесь

https://sergeytsvetkov.livejournal.com/476612.html

Заказ оформляйте на мой мейл [email protected]

Оставить комментарий

Популярные посты:

claudius

Дизайн интерьера щитового дома: идеи и вдохновение

natalia_goodler

Завтрак в жару

orientalist_v

Полеты палубных вертолетов

jjnatt

25.07.2024 - Всемирный день улыбок. или Жалость к себе, как некая воронка

kiri2ll

Sierra Space во второй раз разорвала прототип надувного модуля

colonelcassad

Освобождены Песчаное и Розовка

norg_norg

Почему Восточная Римская Империя тоже рухнула?

booky_moussy

Контрольная точка: Полночь

sj-extended

Интересное применение термина "раскулачивание"

• Ранее
• Архив