Не моё, но невозможно угарное

А то чего это я одна тут угараю.
МУЗЫКАНТЫ ШУТЯТ
Хор на концерте должен был исполнять русскую народную песню в
обработке Шостаковича. Выходит дама-конферансье и объявляет:
- Русская народная песня "Как меня младую", обработал
Шостакович.
Хор петь уже не смог.
* * *
"Вспоминаю, как в бытность моей недолгой (всё-таки, надо было уметь
ещё и петь) работы в хоре музыкального театра Станиславского и
Немировича-Данченко в 1994 году руководство театра решило провести
т.н. "валютный фестиваль", одной из фишек которого была
а-капелльная программа для оперного хора. Первое отделение состояло
из шедевров русской духовной музыки, второе - из академических
обработок русских народных песен. Параллельно с конферансье
объявление номеров дублировалось двумя переводчиками-синхронистами
на английский и французский языки - полный зал иностранцев, а вы
как думали!
Картина маслом:
- Русская народная песня, - торжественно объявляет конферансье, - в
обработке Синенкова "Ох вы сени, мои сени"!
- Рашн фолк сонг, - бодренько так дублирует в микрофон первый
синхронист, - элаборэйшн бай Синенкуофф... - далее возникает
небольшая пауза, очевидно для осмысления перевода, после чего
слегка дрогнувшим голосом, - "О холл, май холл..."
Хор на сцене мелко-мелко затрясло - все пытались сдержать
истерический смех. Дирижёр выпучил глаза и странно покачнулся.
Французскому синхронисту было сложнее:
- Кансён алля рюс, - многообещающе начал он в микрофон за кулисами,
- элаборасьён дю Синенк-офф, - и тут впал в какой-то совершенно
непричный ступор, продолжавшийся секунд двадцать. После чего
обречённо заявил: "Вестибюль... Мон вестибюль..."
Хор согнулся пополам от могучего русского хохота - бессмысленного и
беспощадного: с лошадиным ржанием басов, похрюкиванием теноров,
истеричным взвизгиванием сопран, и рыдающим "ой...-не-могу!"
альтовой группы хора, сопровождаемой размазыванием косметики по
лицу, у троих от смеха упали папки с нотами - партитуры разлетелись
по всей сцене, чем вызвали новый приступ...
Иностранная публика была в восторге, ибо подумала, что теперь так и
надо, а вы бы что подумали. Французский синхронист горько плакал за
кулисами, а дирижёру вызывали скорую...
Скандал потом был неописуемый!" (Б. Тараканов).
|
</> |