Н. Помяловский "Очерки бурсы" (1862)

Царсккое правительство сделало  огромную ставку на казенное православие ,в надежде что то воспитает народ лояльным и послушным власти.
Однако реальностиь оказалась другой:  подданые не  слушались попов , а  сами попы не любили царский режим  (что показал февраль 1917).
.
Почему вышло именно так пост из дзэн Натаплья Баева

"Очерки бурсы" Помяловского испугали своим натурализмом даже сторонников "натуральной школы".

.

В Александро - Невской лавре, в центре Петербурга, учили будущих священников. Пастырей душ, призванных если не учить народ, то воспитывать в духе всеобщей любви и гармонии.
.

... Огромное полутёмное помещение с печкой в углу и рядами парт. Здесь и дети лет 8 - 9, и взрослые парни, уже бородатые.
Ещё недавно из бурсы не выпускали никого, пока не пройдёт весь курс наук: апологетика, нравственное богословие, патрология, литургика, гомилетика... и латынь, латынь, латынь...
.
Теперь могут выпустить и недоучку - дьячком, писарем.
А это скверно, это - работать придётся.
Нет, надо дождаться настоящего места. Прихода. "Кормления".

.

Уже вечер, но никто не спешит разойтись по спальням: там холодно. В классе можно готовиться к урокам на завтра, что некоторые и делают. Они заучивают наизусть! "Долбня, ужасающая, мертвящая долбня".

Найдётся ли хоть один бурсак, которому это интересно? Вряд ли. Просто не выучишь - высекут.

.

Но для большинства сечение - это такая обыденность, что ради избавления что-то зубрить - не стоит.
Времени жалко.

Вероятно поэтому, изучив столь обширный курс богословских наук, ни один бурсак не может сказать, в чём же разница между православным - и католиком, лютеранином, кальвинистом.
Просто "точно знают", что все неправославные - собаки.

.

Вместо занятий здесь играют (на щелбаны и щипки), дерутся, друг у друга крадут...

.

И все дружно презирают фискалов. Находят способы расправиться с доносчиком так, чтобы очнулся в лазарете - и вспомнить ничего не мог! Правда, в таком случае пересекут всю бурсу.

Здесь действует естественный отбор: самое загаженное место - спальни изгоев. Больных и не вполне нормальных. Но лазарет немногим чище.

Светлое пятно в бурсацких буднях - баня!

.

Нестройный строй бурсаков вываливает из ворот - и прохожие от них шарахаются: "Господи, никак бурса тронулась?!"

.

Отмыть грешные телеса - это хорошо, но это - не главное. После бани - налёт на рынок. Возможность поесть от пуза... Самая большая радость - ведь бурсаков безбожно обкрадывают. Казна отпускает им хлеба вдоволь, а выдают каждому по два куска за обедом. Один надо приберечь на вечер, а то с голодухи и не уснёшь...

Сколько же "благочинных" раздобрели на бурсацком хлебе?!

.

Наставники? Интересно, что некоторых преподавателей здесь любят.
За что? За то, что не доверяют фискалам!

Нечасто, но появляются здесь энтузиасты от просвещения, готовые всерьёз учить. Да что толку - в этом удушливом смраде любой свежий человек за год задохнётся.

..

Есть ли светлые личности среди учеников? При беглом взгляде может показаться, что здесь только садисты и жертвы: ведь это - нравы каторги. Но вот Ваня Гороблагодатский - верзила, с которым предпочитают не связываться. Он - "отпетый башка", то есть первый по учению - и последний по поведению. Он покровительствует обиженным!

.

Защитить от мелких негодяев может, а от учителей? Нет... но хоть вшей в шубу напустит нелюбимому преподавателю!

.

Лирический герой автора, его автопортрет - Карась.

Поповский сын от рождения жил с сознанием, что его будущее - бурса и приход. Семья бедная, но дружная. Любящая.

.

И отец всегда пытался выставить учение в самом выгодном свете: там товарищи, там свой язык (чтобы никто не понимал), там проделки, там ценят за верность и остроумие.

И в первый же день оказалось, что упражняются в остроумии и в проделках - над новичком. Надо улыбаться, надо показывать, что тебе нипочём - тогда, может, отстанут... Знал бы Карась, что такие "товарищи", как Тавля, наоборот "пристанут". С такими намерениями, о которых и вслух говорить не принято.

.

Первая же настоящая порка "на воздусях" убила в нём душу...

.

Бежать? Некуда.
Правда, здесь иные бегут и в "никуда" - лишь бы отсель подале. Ловят и забивают чуть не до смерти.

Неумелый "побег" Карася закончился "всего лишь" воспалением лёгких, воскреснуть после которого было чудом - в таком - то лазарете! А почему бежал? Начальство на Пасху домой не отпустило! Издеваются не только над бурсаками, но и над их родителями.

.

И тогда Карась, догадавшись, что "совсем убить" здесь не смеют, отказался постигать бурсацкую науку. Совсем. Оценки его больше не волнуют - пусть "навечно нуль". Когда - нибудь от него избавятся, надо только дождаться.

.

Желанный час избавления может прийти и нежданно - негаданно: вот в бурсу приехали "за женихами". Если приходской поп умирает, не оставив сына, приход может унаследовать его дочь, только ей для этого надо срочно выйти замуж за выпускника бурсы.

Невесте тридцать два года, и уже одно это смешит бурсаков до упаду. Но - приход! Кормление!

Сама же невеста и её мать просят просто "не озорников каких". Во множественном числе! И в самом деле, женихов вызывается трое. Невесту ещё никто не видел, но клянутся, что женятся хоть на крокодиле - лишь бы отсюда...

.

***

.

И ведь это - не сочинение какого - нибудь просветителя - вольтерьянца, это - голос настоящего, живого бурсака.
Из тех, кто отказался поглощать предложенную "науку", и хватался за всякую возможность дорваться до "не положенной". Настоящей. А остальные?!

.

Завтра они придут в церковь.
Станут людьми уважаемыми. Им будут целовать руки, им будут рассказывать всё, ожидая от них совета и помощи.
А их убогий уровень, умственный и нравственный, покроет ряса. И борода.

Для самых тёмных прихожан они станут кем - то вроде шаманов, а сколь - нибудь грамотных смогут только оттолкнуть.

.

Этим и объясняется народное "богу я верю, а в церкви - всё обман".
Сектантство.

Рост количества сект в пореформенной России поразительно совпадал с ростом грамотности (полуграмотности)!

.

Но тут на помощь придёт государство.
Гос.православие держалось на девятнадцати уголовных статьях.
Каралось даже уклонение от исповеди - без справки об исповеди и причастии невозможно было устроиться на работу.

И особо суровая ответственность была предусмотрена за оскорбление священника. Выпускника бурсы.

.

"Народное православие" - феномен, который всерьёз начал изучаться сравнительно недавно, но заметили его именно писатели - народники.
Хождения в народ дали им столько информации к размышлению!
В том числе и о "религиозной самодеятельности", имеющей мало общего с христианством вообще и с православием в частности.
Сколько ни спрашивали мужичков, во что же они верят - вразумительного ответа не добились.
Всё что - то вроде "Бог - то далеко, а вот в Матронушку верю - очень помогает".
"Троица? Это Христос, богородица и Никола - угодник".
А от всех болезней вернейшее средство - избяная сажа на святой воде, только при этом ещё и секретную "молитовку" знать надо.
.
Что же оказалось преградой между христианской традицией и народом, называющим себя "хрестьянами" - крестьянами?
.
Повесть Николая Помяловского - исчерпывающий ответ из первых рук. Ведь из двадцати восьми прожитых им лет автор провёл в этом учебном заведении - 14. Ровно полжизни."Очерки бурсы" Помяловского испугали своим натурализмом даже сторонников "натуральной школы".

.

В Александро - Невской лавре, в центре Петербурга, учили будущих священников.
Пастырей душ, призванных если не учить народ, то воспитывать в духе всеобщей любви и гармонии.
.

... Огромное полутёмное помещение с печкой в углу и рядами парт. Здесь и дети лет 8 - 9, и взрослые парни, уже бородатые. Ещё недавно из бурсы не выпускали никого, пока не пройдёт весь курс наук: апологетика, нравственное богословие, патрология, литургика, гомилетика... и латынь, латынь, латынь... Теперь могут выпустить и недоучку - дьячком, писарем. А это скверно, это - работать придётся. Нет, надо дождаться настоящего места. Прихода. "Кормления".

.

Уже вечер, но никто не спешит разойтись по спальням: там холодно. В классе можно готовиться к урокам на завтра, что некоторые и делают. Они заучивают наизусть! "Долбня, ужасающая, мертвящая долбня". Найдётся ли хоть один бурсак, которому это интересно? Вряд ли. Просто не выучишь - высекут.

.

Но для большинства сечение - это такая обыденность, что ради избавления что-то зубрить - не стоит. Времени жалко.

Вероятно поэтому, изучив столь обширный курс богословских наук, ни один бурсак не может сказать, в чём же разница между православным - и католиком, лютеранином, кальвинистом. Просто "точно знают", что все не православные - собаки.

..

Вместо занятий здесь играют (на щелбаны и щипки), дерутся, друг у друга крадут...

.

И все дружно презирают фискалов. Находят способы расправиться с доносчиком так, чтобы очнулся в лазарете - и вспомнить ничего не мог! Правда, в таком случае пересекут всю бурсу.

Здесь действует естественный отбор: самое загаженное место - спальни изгоев. Больных и не вполне нормальных. Но лазарет немногим чище.

Светлое пятно в бурсацких буднях - баня!

.

Нестройный строй бурсаков вываливает из ворот - и прохожие от них шарахаются: "Господи, никак бурса тронулась?!"

.

Отмыть грешные телеса - это хорошо, но это - не главное. После бани - налёт на рынок. Возможность поесть от пуза... Самая большая радость - ведь бурсаков безбожно обкрадывают. Казна отпускает им хлеба вдоволь, а выдают каждому по два куска за обедом. Один надо приберечь на вечер, а то с голодухи и не уснёшь...

Сколько же "благочинных" раздобрели на бурсацком хлебе?!

.

Наставники? Интересно, что некоторых преподавателей здесь любят. За что? За то, что не доверяют фискалам!

Нечасто, но появляются здесь энтузиасты от просвещения, готовые всерьёз учить. Да что толку - в этом удушливом смраде любой свежий человек за год задохнётся.

.

Есть ли светлые личности среди учеников? При беглом взгляде может показаться, что здесь только садисты и жертвы: ведь это - нравы каторги. Но вот Ваня Гороблагодатский - верзила, с которым предпочитают не связываться. Он - "отпетый башка", то есть первый по учению - и последний по поведению. Он покровительствует обиженным!

.

Защитить от мелких негодяев может, а от учителей? Нет... но хоть вшей в шубу напустит нелюбимому преподавателю!

.

Лирический герой автора, его автопортрет - Карась.

Поповский сын от рождения жил с сознанием, что его будущее - бурса и приход. Семья бедная, но дружная. Любящая.

.

И отец всегда пытался выставить учение в самом выгодном свете: там товарищи, там свой язык (чтобы никто не понимал), там проделки, там ценят за верность и остроумие.

И в первый же день оказалось, что упражняются в остроумии и в проделках - над новичком. Надо улыбаться, надо показывать, что тебе нипочём - тогда, может, отстанут... Знал бы Карась, что такие "товарищи", как Тавля, наоборот "пристанут". С такими намерениями, о которых и вслух говорить не принято.

.

Первая же настоящая порка "на воздусях" убила в нём душу...

.

Бежать?
Некуда.
Правда, здесь иные бегут и в "никуда" - лишь бы отсель подале. Ловят и забивают чуть не до смерти.

Неумелый "побег" Карася закончился "всего лишь" воспалением лёгких, воскреснуть после которого было чудом - в таком - то лазарете! А почему бежал? Начальство на Пасху домой не отпустило! Издеваются не только над бурсаками, но и над их родителями.

И тогда Карась, догадавшись, что "совсем убить" здесь не смеют, отказался постигать бурсацкую науку. Совсем. Оценки его больше не волнуют - пусть "навечно нуль". Когда - нибудь от него избавятся, надо только дождаться.

.

Желанный час избавления может прийти и нежданно - негаданно: вот в бурсу приехали "за женихами". Если приходской поп умирает, не оставив сына, приход может унаследовать его дочь, только ей для этого надо срочно выйти замуж за выпускника бурсы.

Невесте тридцать два года, и уже одно это смешит бурсаков до упаду. Но - приход! Кормление!

.

Сама же невеста и её мать просят просто "не озорников каких". Во множественном числе! И в самом деле, женихов вызывается трое. Невесту ещё никто не видел, но клянутся, что женятся хоть на крокодиле - лишь бы отсюда...

.

***

.

И ведь это - не сочинение какого - нибудь просветителя - вольтерьянца, это - голос настоящего, живого бурсака.
.
Что же оказалось преградой между христианской традицией и народом, называющим себя "хрестьянами" - крестьянами?

Повесть Николая Помяловского - исчерпывающий ответ из первых рук. Ведь из двадцати восьми прожитых им лет автор провёл в этом учебном заведении - 14. Ровно полжизни.