Московские одуванчики


Записки профессиональной выдумщицы
Знаете, как я очаровываюсь людьми? Это похоже на то, как ребенок верит в Деда Мороза — искренне, до дрожи в коленках, до мурашек на запястьях. Я не флиртую, не строю коварных планов — мне просто нравится изобретать людей заново.
Неважно как я с этими людьми встречаюсь—вживую или на просторах интернета—итог всегда один…
Вот, например, бармен из «Чердака». В моей воображении он был философом, который наливает джин с тоником, как будто это эликсир истины. Его молчание казалось мудростью, а не отсутствием тем для разговора. А потом он занял у меня десять тысяч и исчез, оставив лишь пятно от бокала на барной стойке.
Или знакомая — художница, которая рисовала абстракции в стиле «моя трёхлетняя племянница тоже так может». Но я видела в ней бунтарку, наследницу Малевича, жертву капиталистического гнёта. Пока она не продала мою идею для оформления витрины одному известному магазину, не сказав об этом ни слова.
А ещё был знакомый преподаватель физкультуры. В моем воображении он был недооцененным поэтом, который пишет сонеты среди спортивного инвентаря. На деле он просто хотел переспать со мной и стихи были вовсе не его сочинения.
Что я делаю не так?
Наверное, всё.
Я раздаю людям роли, как конфетти на карнавале, а потом удивляюсь, когда они не соответствуют костюмам. Они не виноваты — я сама их нарядила.
Мой друг Ваня, (настоящий, не выдуманный), говорит, что это «декомпенсация идеализации». Я называю это «синдромом московского одуванчика»: дуешь на пушинки, а они разлетаются в грязь.
Но знаете что? Я не остановлюсь. Потому что в тот момент, когда я очаровываюсь, мир становится ярче. Пусть потом наступает расплата — но сначала появляется волшебство.
А если человек оказывается мусором — что ж. Значит, он был плохим персонажем.
Надо просто переписать историю.