Моряки бывают...
i_legal_alien — 23.10.2015
Про матросов хочу пару слов
рассказать сегодня. Ну что матросы, - как и любые люди в
определённо взятой группе, они бывают разными. Бывают с
неоконченными высшими образованиями, бывают вообще без среднего,
бывают башкиры, дагестанцы и гондоны. А ещё, пару раз правда всего,
у нас попадались даже матросы из Москвы.
Один из них помню был
каким-то чемпионом по пауэрлифтингу парному (не помню как это точно
называется) и как попал на флот, даже сам толком объяснить не мог.
При довольно среднем росте, имел пятьдесят четвёртый размер ноги и
какой-то там семидесятый - шапки. Девяностые годы, вы же понимаете,
тогда на срочную службу, к нам, во всяком случае, попадали только
те, кого удавалось отлавливать в глухих российских селениях, горах
и лесах, которые не знали, что нынче демократия и от армии (а уж
тем более флота) давно и модно стало косить. А тут - москвич. Чуть
не всем экипажем собрались на него посмотреть, когда его к нам
привели в первый раз. Да не, шучу, конечно, привёл его я, так как
его назначили к нам в дивизион, а на пирсе нас встречали командир
дивизиона Антоныч и командир трюмной группы Борисыч.
- Это ты кого нам привёл? - спрашивает Антоныч
- Матрос Кузнецов, - говорю, - назначен к нам трюмным!
- А чего он в лыжах? Лето же?
- Это ботинки, - бурчит Кузнецов, а сам улыбается и краснеет
(он всё время улыбался и краснел)
- А где ты взял такие ботинки? У Олега Попова отобрал?
- Не, мне на заказ в Североморске сшили, у меня нога
большая.
- Не, нога большая вон у Эдуарда - сорок четвёртый размер, а у
тебя она какая-то аномальная!
- Я знаю, - бурчит Кузнецов, - всю жизнь смеются надо
мной.
- Ну мы не в цирке, поэтому не ссы, - смеятся не будем.
Специальность у тебя какая?
- Никакой.
- А чего тебя к нам прислали?
- Не знаю.
- А сам откуда?
- Из Москвы.
На минуту повисла неловкая пауза. Повисела и
села с нами рядом покурить потому, что что висеть, как дуре в
одиночестве?
- Из какой Москвы?- уточнил, на всякий случай, Борисыч, - из
той самой?
-Ну да, а из какой ещё?
- Ну мало ли там...кто вас знает.
А у нас до этого тоже был матрос из МГУ говорил, только
оказалось потом, что это Мордовский госуниверситет, а не тот самый.
Поговорили мы с Кузнецовым минут десять-пятнадцать, рассказали ему
про тяготы и лишения, посочувствовали его нелёгкой долюшке, а в
конце Антоныч резюмировал:
- Ты, конечно, не обижайся, Кузнецов, но в трюмные мы тебя не
возьмём. Уж больно ты мягкий какой-то, медленный, а трюмные,
понимаешь, они же как Брюс Ли должны быть - резкие и чёткие. Вон,
смотри наши орлы какие чёткие!
Два наших "чётких орла" (два с половиной
метра роста на двоих поровну) в грязных ватниках боролись в это
время со шлангом приёма пресной воды, ругали его матом и били
ногами. Со стороны на орлов они были не очень-то похожи, но Антоныч
с Борисычем смотрели на них с такой отеческой гордостью, что сразу
было понятно - орлы и точка!
- Жалкооо, - бубнит Кузнецов, - я на берег не хочу, раз уж
залетел в армию, то на корабль бы.
- Да не ссы, мы тебя интенданту сейчас продадим за банку
тушёнки! Ему люди всегда нужны!
- Две, - говорит Борисыч.
- Что две?
- Две банки тушёнки!
- Каждому! - уточняю я, оценивая вес Кузнецова на глаз.
Продали мы Кузнецова интенданту, все этим
вопиющим пережиточным актом рабовладельческого строя остались
довольны, включая Кузнецова. А на первом выходе в море, Кузнецова
приказали снять с борта. Дивизийный замполит сказал, что какие-то
там тесты пришли психологические и, вроде как, всё нормально, но
как-то не совсем. Впрочем, как всегда у замполитов. Ну, командир
дивизии особо разбираться не стал, снять так снять.
А Кузнецова-то и нет. И вызывали и искали
- нет его и всё тут. Штаб дивизии сидит в центральном и вспоминает
историю про двух башкиров, которые решили сбежать со службы домой,
в связи с тем, что демократия наступила, они служить заебались и от
губы Нерпичьей до Уфы всего-то полторы ладони по карте. А заодно
решает выпускать нас теперь в море, раз мы матроса проебали или
вовсе в тюрьму всех посадить. Ну Борисыч его нашёл, конечно, -
Кузнецов так хотел выйти с нами в море, что спрятался в пятом
отсеке за цистернами мытьевой воды, решив, что его поищут, да и
пойдут в море - а тут он такой, один из ларца, одинаковый с
лица.
- Замполит, - говорит командир дивизии, глядя на красного от
стыда Кузнецова, - а вы там точно у себя ничего не попутали? Как
может человек, который так хочет в море, быть к морю
непригоден?
- Тащ контр - адмирал! - берёт слово наш корабельный зам, -
разрешите взять его в море под мою личную ответственность, б!
- Разрешаю, б! - говорит командир дивизии и, заодно,
подъёбывает нашего замполита с его этой буквой "б" в конце.
И матрос Кузнецов трубил у нас вестовым в офицерской
кают-компании, разнося всем суп и котлеты, всё время улыбался и
краснел.
А ещё одной осреднённой
особенностью наших матрозавров было их перманентное желание
отравить свой молодой организм каким-нибудь алкоголесодержащим
веществом. За это из нещадно карали и садили в тюрьму, не ну ещё
всячески морально унижали, конечно, фразами про то, что
восемнадцатилетним дрищам ещё говно через тряпочку сосать
положенно, а не алкоголь и всё в таком же духе.
Тюрьма у нас была прямо на борту и на ней висела бирка
"Душевая". В море мы в ней мылись, конечно, но в базе из-за её
кафельно-холодно-влажной сущности использовали как тюрьму.
- Ну что там, - спрашивал старпом у Антоныча, - сидит там ваш
Иванченко?
- Вторые сутки! - бодро докладывал Антоныч, - правда Борисыч
проявил зачем-то чудеса человеколюбия и выдал ему ведро, чтобы он
мог на нём сидеть, чем, я считаю, опорочил всю суровую честь
военно-морского офицерского корпуса!
- Стареет! - хихикает старпом.
- Пора бы и майора уже выдать, - как бы продолжает мысль
Борисыч, но старпом делает вид, что крепко уснул прямо в кресле и
не слышит его.
Неуставных
взаимоотношений у нас не было практически. Этому способствовало два
эффективных и действенных фактора: на шестьдесят офицеров и сто
мичманов приходилось всего двадцать матросов и офицеры с мичманами
сами матросов били, поэтому, и поддерживали дисциплину. Поймите
меня правильно, если сможете, но, исходя из принципа некоторого
всеобщего равенства на подводной лодке, если тебе что-то поручают,
то выполнять это должен именно ты и если твоему младшему товарищу
положен такой же кусок масла, яйцо и кружок колбасы, как тебе, то и
съесть это должен именно он. Кто этого, вдруг, не понимает на
словах или на ментальном уровне, тому приходиться понимать после
пиздюлей от старшины команды или командира группы. Морской закон
такой.
В обычную военную гауптвахту матроса сдавали
всего один раз - всем остальным хватило потом на годы. Гауптвахты
просто своей не было и, по договорённости, возили провинившихся
матросов в бригаду морской пехоты "Спутник". А там очень любили
нарушителей воинской дисциплины и знали какие-то секретные методы
воспитания матросов и привития им любви к дисциплине. Один у нас,
особенно упёртый, в плане попыток установить годковщину в экипаже
загремел-таки туда. Обычный русский паренёк из какой-то рязанской
деревеньки, кстати. Отвезли туда его мы с интендантом, типа, по
пути домой (километров шестьдесят всего крюк). Принимал его там
суровый старший прапорщик, удивительно похожий на тюленя, только
усы и клыки побольше.
- Слушай, - говорит ему наш интендант, - я быстро собирался и
не успел справку о помывке ему сделать, примешь так?
- А на хер мне твоя справка? Вон - технику моют из шлангов,
сейчас и его помоем!
- И ещё это...как бы...я не успел ему аттестат выписать, можно
завтра подвезу?
- А на хер мне его аттестат?
- Ну...кормить же ты его будешь?
- Пфффф - засмеялся старший прапорщик-тюлень, - да что я ему,
ложку каши не найду? Пусть там его пайку нормальные ребята едят,
которые дисципоину уважают!
Читает бумаги:
- Неуставные взаимоотношения? Ооооо, у нас таких любят тут! В
правильное место привезли! Через скока забирать будете?
- Ну...пять суток у него...написано же.
- Дык я вижу, что написано, а держать его сколько тут? Хошь
месяц продержу, хошь два? Тут ломом плац мести - и за год можно не
управиться!
Мне показалось, что уже в этот момент матроса можно
было забирать назад и всё бы было нормально, но - приказ командира,
есть приказ командира. Забрали его недели через две и когда вели
обратно на корабль, то его дружки даже и не узнали его сначала:
уводили пухлого, розовощокого паренька, а привели скелетика чёрного
цвета со впалыми щеками. Но потом, прям, как к бабке всех сводили -
дисциплина была просто железная.
Так что матросы у нас были всякие и служили тоже по -
разному. Абсолютно независимо от своей национальности, образования,
вероисповедания и чего там ещё. То есть, как я писал, если ты -
гондон, то ты и в Африке - гондон. А с усиками там или с
пупырышками - уже не имеет значения.
Вот. Сегодня рассказ не разбиваю на части и весь его размещаю
здесь, но хочу вам напомнить, что есть теперь у меня сайт где вы можете
прочитать этот рассказ и все остальные абсолютно бесплатно, без
регистрации и смс))) Там они, кстати, появляются на несколько часов
раньше, чем здесь, обычно. Опять же, по вашим многочисленным
замечаниям и благодоря вашей помощи, сайт доведён до ума,
исправлены многие, указанные, вами же недостатки и всёвотэтовот.
Можете оценить, что получилось. Всех с наступающим праздником!