Место,где 22 июня 1941-го, было жарко не только нашим но и немцам.
oper_1974 — 07.11.2011
"Наша рота с другими ротами батальона располагалась в
Тересполе, ее 1–й взвод под командованием лейтенанта Вильча на
самой окраине местечка, напротив Брест–Литовска. Когда прибыл
приказ о нападении, лейтенант Вильч сформировал из взвода сильную
штурмовую группу, в составе которой я, как имевший тогда звание
ефрейтора, должен был повести отделение.Используя ящик с песком, мы досконально обсудили проведение нашей операции и в ночь на 22 июня выдвинулись в исходный район, старый русский бункер примерно в 30 м по эту сторону реки Буг.
В 03.15 ч. начался мощный огневой налет артиллерии: от бесчисленных огней разрывающихся снарядов всех калибров пылало небо, страшный грохот, треск, тарахтение и вой, как будто бы поистине на землю пришел ад. Зловещее предчувствие овладело нами.
Около 03.19 ч первая волна штурмовой группы спустила надувные лодки на Буг. В течение 4 минут артиллерийский огневой вал был переносен вперед приблизительно на 100 м. Вторая волна, к которой принадлежал и я, пошла к реке на 4 минуты позже. В полном составе мы достигли противоположного берега, взобрались на крутой склон, устранили скудное проволочное заграждение и теперь лежали, готовые к бою, в высокой почти с метр траве.
И тут командир взвода поднялся, и вслед за ним встала и штурмовая группа. Без существенных трудностей мы смогли прочесать лежащий перед нами сад и несколько конюшен, до тех пор, пока не была достигнута проходящая по высокой дамбе улица, которая вела через мост к большим воротам во внутреннюю часть цитадели. Рядом с этим единственно возможным входом стояло длинное здание со множеством больших ворот, за которыми русские, которые уже преодолели свой первый испуг и собрались в группы, расставили на постах пулеметчиков и стрелков.
Ворота одни за другими должны были забрасываться ручными гранатами. Площадь перед ним была заполнена густым дымом, частично изрыта снарядами и покрыта обломками стен, единственной незначительной возможностью укрытия. Снова мы пробегали как раз мимо ворот, как вдруг откуда–то прямо на нас загромыхали 2 русских танка. Я лишь успел крикнуть: "Приготовить пули повышенной бронебойности, открыть огонь!", как мы уже очутились в их поле обстрела. Тем не менее после короткого боя танки были вынуждены свернуть и отступили. Это были еще те времена, когда таким образом можно было отгонять вражеские танки - разумеется, только легкие. Так мы пробивались до тех пор, пока не достигли вторых больших входных ворот, где уже собирались другие части нашей штурмовой группы и батальона, которые наносили удар справа от церкви.
Здесь произошел перерыв между столкновениями. Но это скопление мне не нравилось, тем более что сразу же снова начались потери. Я закричал: "Кто-нибудь пойдет со мной добровольно?" С 6 рядовыми, имевшими в том числе и два MG, я галопом пересек лежащий за упомянутыми входными воротами мост, который снова вел через широкий канал. Там мы успели как раз вовремя, чтобы поддержать залегшие здесь группы нашей 12–й роты, ведущие бой с русскими противотанковыми пушками.
Беглым шагом, пройдя по левой руке от каземата и лежащего перед ним большого палаточного городка, мы шли до тех пор, пока не захватили лежащую на возвышении окопанную огневую позицию русской зенитной артиллерии. Этим быстрым ударом мы так быстро и неожиданно зашли во фланг русской противотанковой пушке, что её расчету пришлось обратиться в бегство с большими потерями.
Внезапно на каземате, лежащем перед нами примерно в 300 м, показалось трое солдат, сначала их принадлежность не могла точно устанавливаться. Я уже разрешил было открыть огонь, как гауптман, который приблизился между тем с подразделениями своей части, начал оживленно протестовать, предположив, что это немцы.
Скоро, однако, оказалось, что это были все же русские, и к тому же достаточно опытные снайперы. Они ложились на край каземата, где их подстрелить можно было только при большом везении, и прямо–таки с удовольствием устроили "охоту на зайцев", при которой смерть начала богато пожинать свои плоды.
Я со своим оптическим прицелом стоял на огневой позиции зенитной артиллерии и, используя все оружие, напрасно пытался, по крайней мере, прогнать этих парней. Пулеметчик MG лежал рядом со мной, ведя ожесточенную перестрелку с ними, проклиная чертовых снайперов.
Внезапно стоящий за мной пулеметчик (второй номер пулеметного расчета) закричал мне: "Пригнитесь!" Едва я сделал это, как вражеская пуля пронзила мою грудь.После почти двойного вращения я еще смог подать стоящему рядом со мной приятелю руку и попрощаться с ним. И вот тут уже я рухнул, готовый к смерти с мыслью о Боге и моей родине.
Когда по прошествии долгого времени я вернулся в сознание, мне открылась страшная картина. По переднему краю огневой позиции зенитной артиллерии стоял наполовину установленный лафет для MG, за ним умирал его стрелок с тяжелым ранением в легкое и стонал от боли и жажды. "Есть ли у тебя что–нибудь попить, приятель?" - попросил он меня. С трудом я подал ему мою походную флягу.
Справа от меня сидел командир расчета, который больше не двигался, как бы я к нему ни обращался. Далее со всех сторон вокруг нас звучал печальный концерт беспомощных раненых: "Санитар, санитар, ради Бога, помоги мне!" Снайперы сделали свою работу. Из последних сил я смог перевернуться на спину, чтобы лечь немного удобнее и не на ящиках боеприпасов. Моя грудь как будто налилась свинцом, китель и рубашка пропитались кровью. Первым делом я начал искать место попадания, до тех пор, пока наконец под левой ключицей я не нашел микроскопически маленькое входное отверстие.
Я наложил повязку, чтобы образовалась корка; выходное отверстие уже высохло в предыдущем положении, когда я лежал на спине. Я чувствовал себя спасенным и отправился в путешествие в великолепную страну снов. Постепенно клонился к закату страшно горячий день, и на уставшее от борьбы поле сражения вторглась безотрадная ночь.
Ночью снова и снова взвывал страшный, казалось никогда не желающий кончаться артиллерийский огонь, в глухом мраке отрывисто звучали резкие выстрелы. Никогда я еще не ждал наступающего дня с более горящим нетерпением. Дорогое солнце, однако, поняло это по-своему, встав над нами снова слишком высоко, и жара увеличивалась до невыносимости. Из рюкзака погибшего унтер-офицера я взял хлеб и сыр и начал занимать себя тем, чтобы получить маленькую закуску. Я поделил рационы в точности так, чтобы выдержать от 4 до 5 дней, так как после всех бед у меня не было желания умереть еще и от голода." - воспоминания командира отделения штурмовой группы 135-го пех.полка 45-й пех.дивизии вермахта ефрейтора Ганса Тойчлера.
Оставить комментарий
Популярные посты:
Качественное производство погонажа . 
Как вы судно пофабруйте... 
Этот пост был опубликован год назад 
Экс-капитан сборной Украины по футболу Тимощук помогает Курской области... 
Мелодии дня 
Пограничность 
В Тбилиси есть не только котики 
Особняк на Остоженке 
Олег! Люблю! Предыдущие записи блогера :
31.10.2011 —
Про уродов и людей. Август 1941-го.
Архив записей в блогах:
Позови меня…
Тихо, не громко, шепотом, позови…
Я услышу тебя, хоть голос твой будет тих, я услышу тебя…
Сквозь расстояния твой голос донесется до меня, и они не будут ему помехой…
Только позови… ...
Наступила пятница, и у нас по плану - очередной Большой Стрим. Поговорим обо всем, от прошедших "выборов" до психологии постсовков на всем постсоветском пространстве. Ну и международные дела, история, экономика и кино - как же без них. Готовьте ваши вопросы. Начало в 20.30, до встречи на ...
На шефа больно смотреть. Весь он, какой-то заунывный... Не умеют мужики болеть, всё-таки.
simxa from Unsplash " title="Photo by simxa from Unsplash " fetchpriority="high" />
Photo by simxa from ...
«686 забавных превращений», Художественный фонд СССР, 1956 // Фото: www.litfund.ru
«Мы начали делать книжки в 1956 году втроём — вместе с папой. Первой была книжка-игрушка “686 ...
