Про уродов и людей. Август 1941-го.
oper_1974 — 31.10.2011
" Расскажу и про то, как выходили из первого окружения. В
первый раз мы попали еще хуже. Две дивизии. С тылами. Летом было
дело. Немец тогда лез напролом. Трепал нас здорово.Выходили мы группами. В нашей было около семисот человек. Вывезли раненых. Ну, думаем, все, кончились наши мучения. А тут опять известие: снова отрезаны, второе кольцо. Собрались мы, остатки. Из 700 человек, может, только половина и осталась. С нами два лейтенанта. Командир пулеметной роты Колигов и Иванов, начальник штаба батальона.
Вот бывают же крепкие люди! Жизнерадостные, которые никогда не унывают. Счастье тому солдату на фронте, кому в командиры в трудный час такой человек достался. Были с нами и другие командиры, и званием повыше тех лейтенантов. Но они уже губы порастрепали… Сами уже не верили, что выйдем. Куда им солдат вести? В плен? А Колигов и Иванов - живые люди! Командование на себя приняли. "Ребята, мы вас выведем!" Мы сразу к ним. Знаете, как солдат к офицеру льнет, когда кругом дело хреновое…
А стоял август, середина. Везде валялись листовки: русские, сдавайтесь в плен!
Однажды сели на отдых. Сидим. Рядом с нами человек застонал. Смотрю, раненый. Мучается. Но не нашего подразделения - чужой. Бросили… А у нашего ротного ординарец был, чернявый такой, верткий, не то цыган, не то еврей. Когда вставать стали, раненый за него ухватился, так тот его отпихнул. Мы вместе с Зыбиным шли. С туляком. Хороший он был парень, Зыбин. Век его помнить буду. И все это мы с Зыбиным видели. "Саш, - говорит, - давай возьмем. Человек хоть и не наш, чужой, а жалко". Осмотрели мы его. Грудь насквозь прострелена. Легкие пробиты. Хрипит. Пена кровавая на губах. Да, думаю, если оставим, пропадет человек.
Я ствол минометный нес. Зыбин - лафет. Железки нам достались тяжелые. У Зыбина еще и карабин за плечами. У меня - мой ТТ и вещмешок. Мешок я не любил носить. Он у нас с Зыбиным один на двоих был. И мы с ним всегда менялись: я брал его карабин, а он - мешок.
Ведем раненого. Несем свой миномет. Раненый меня спрашивает: "Браток, куда идем?" - "Не знаю", - говорю. Когда Зыбин его вел, все утешал: скоро, мол, скоро выйдем, немного осталось… А все идем, идем, идем. Отставать стали. Тогда он, раненый наш, остановил нас. Дышит уже тяжело, идти почти не может. "Оставьте меня, ребята, - говорит. - Спасибо вам. А то вы и сами отстанете и пропадете из-за меня". А мы с Зыбиным тоже уже из сил выбились, друг другу в глаза не смотрим. Хоть бросай человека…
Смотрим, командир взвода идет, младший лейтенант Дмитриев. Я ему и говорю, что, мол, ведем раненого, а минометы тоже не бросишь… "Минометы не бросать, - говорит. - За минометы головой отвечаете. А по поводу раненого идите к начальнику штаба. Что он скажет". Я подошел к лейтенанту Иванову: "Товарищ лейтенант, мы раненого ведем. А у нас миномет. Тяжело". Начштаба тут же подозвал бойцов из взвода связи и приказал им взять раненого.
Передали мы раненого с рук на руки. А тут и приказ: "Встать! Шагом марш!" Надо было спешить, пока немцы сплошное кольцо не образовали. Взвалили на плечи свой миномет и пошли дальше.
Прошли еще километра три-четыре. Тут и вышли.
Смотрим, кухни нас уже ждут. Вперед-то разведка ушла. По бокам - боевые охранения. Словом, двигались мы, как положено по уставу. Лейтенанты наши хорошими командирами оказались.
Стали нас кормить. Перевязывать. Раненых сразу грузили на повозки и отправляли в тыл. А у связистов, это я запомнил, была белая лошадь. Они вели ее в поводу. На лошади сидел их раненый. Шли они следом за нами. Смотрим, своего раненого они ссадили с коня и погрузили на машину. Я к Зыбину: "Зыбин, ты не видел, нашего-то погрузили на отправку?" - "Нет, - говорит, - не видел. Пойду спрошу у связистов". А связистов тех он знал, еще в финскую вместе с ними был. Я с Зыбиным к ним. "Где раненый, которого мы вам передали?"- спрашивает Зыбин связистов. "Помер ваш раненый дорогой". - отвечают. "Как помер?"
Оказывается, не довезли они его метров сто. Бросили, сволочи. Я тогда к начальнику штаба: так, мол, и так, человека-то оставили! Лейтенант выслушал меня и говорит им: "Живого или мертвого - несите сюда! И мне лично доложите!" Погнали повозку. Смотрим, возвращаются с нашим раненым. Живой! Перегрузили мы его на машину и - в тыл.
Фамилию свою он называл, да я не запомнил. Запомнил только, что он мой погодок, с 1916 года. Ленинградец. Вот этого человека мы с Зыбиным спасли." - из воспоминаний лейтенанта-минометчика(в 41-м сержанта) 45-й стр.дивизии 14-й армии А.П.Прокофьева.
Сохранено
|
|
</> |
Оставить комментарий
Популярные посты:
Музыкальное лото SMARTY в Москве: когда игра становится праздником 
Юбилей! 
Трюдо покидает пост премьер-министра Канады: его "новая нормальность" пожрала 
Чему смеялись 70 лет назад. Против начальства и его детишек 
Сериал "Призвание". Россия, 2021 г. 
когда часы двеннадцать бьют 
Минутка этнографии 
Культурная деревня Дохи и посадка на лайнер Celestyal Journey 
Гай Гэвриел Кей "Все моря мира" Предыдущие записи блогера :
Архив записей в блогах:
Золотая осень подзадержалась золото на фоне тёмных елей Тени и солнце пир красок у пруда на разных клёнах Это было вчера, в воскресенье 10 ноября. Сегодня морозец лёгкий, -4, ...
«Любое решение ошибочно». (Nicolás Gómez Dávila, р. 216) Невнятный снег, раскинувшийся было на стылых кочках выгнутой земли, не ждал подвоха, но опять заплыло, раскисло, разбинтовано. Замри, мгновение крутого поворота, мы слышим дождь и даже ждем грозу, лоснится оголенная порода, и ...
Никаких обид. Говорите честно. ...
Ностальгия в «православных странах», вот как Сербия, например , накрывает меня сразу по выходе из самолета, и отпускает только в храмах не моложе 15 в. Ну или ещё если случайно попадется приличный отель, и там закрыть дверь, задернуть шторы и выключить свет. По ...
Киты, как это ни печально, иногда оказываются на берегу. Ученые подсчитали, что за год около 2000 особей разных видов оказываются на пляжах в разных местах планеты и погибают. Причин у этого явления очень много. Животное может испугаться хищников, пострадать из-за столкновения с судном, ...
