Клеймо в законе

Делается это в полном соответствии с законом, как нам подтвердили в департаменте образования Москвы и в Министерстве образования и науки.

Сейчас из 10 бывших школ для детей с девиантным поведением в Москве осталась всего одна, бывшая спецшкола № 1 (остальные все влились в состав комплексов). Но на территории страны такие школы еще есть. И все они в этом году переименованы, как того требует Закон об образовании, в «Государственные бюджетные общеобразовательные учреждения «Специальное учебно-воспитательное общеобразовательное учреждение для обучающихся с девиантным (общественно опасным) поведением». Соответственно, именно это название школы и будет указано в аттестатах выпускников.

Когда родители детей из бывшей спецшколы № 1 обратились в «Новую газету» (см. «Клеймо в аттестате», № 17 от 17.02.2016), мы попросили разъяснения у пресс-службы департамента образования Москвы.

Пресс-служба ДОгМ объяснила: «Согласно ч. 5 ст. 108 Федерального закона № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» наименования образовательных учреждений подлежат приведению в соответствие с указанным законом. При этом специальные учебно-воспитательные учреждения для детей и подростков с девиантным (отклоняющимся от нормы, общественно опасным) поведением, реализующие общеобразовательные программы, должны переименоваться в общеобразовательные организации со специальным наименованием «Специальные учебно-воспитательные учреждения для обучающихся с девиантным (общественно опасным) поведением».

То есть все правильно и в рамках закона. Мы не поверили своим глазам и обратились в пресс-службу Министерства образования и науки, откуда получили ответ более пространный, подписанный заместителем директора департамента государственной политики в сфере общего образования П.А. Сергомановым.

Логика этого ответа состоит в следующем.

Во-первых, при заполнении аттестатов в них должно указываться полное наименование школы.

Во-вторых, полное наименование школы в соответствии с Законом об образовании «должно содержать указание на ее организационно-правовую форму и тип образовательной организации». А этом наименовании могут указываться «особенности осуществляемой образовательной деятельности».

В-третьих, ч. 5 ст. 108 Закона об образовании прямо требует переименования именно интересующего нас типа школ.

В-четвертых, порядок заполнения аттестатов прошел государственную регистрацию, а значит, и юридическую экспертизу на соответствие Конституции.

В-пятых, в Министерство образования и науки до сих пор не поступало никаких обращений на эту тему — ни от органов государственной власти, ни от педагогических коллективов, ни от родителей и законных представителей обучающихся.

Про родителей и законных представителей, впрочем, довольно ясно. Часть учеников школ для детей с девиантным поведением попала туда не по направлению из детской комнаты полиции, а в поисках педагогов, умеющих работать не с социально опасным даже, а вообще с нестандартным поведением (например, со вспыльчивыми, импульсивными, гиперактивными детьми, которых выжили из обычных школ). А вот у части таких детей родители пьют, а воспитанием ребенка занимается бабушка и писать жалобы в министерство она вряд ли будет.

Полина Платонова, член управляющего совета и мама ученицы школы № 1, рассказывает: «Преподаватели школы, у которых все силы уходят на то, чтобы давать детям материал, помогать им вписаться в общество, преподаватели, которые разговаривают с детьми о жизни, даже не знают, что отвечать детям, которые подходят к ним с вопросом: «Что теперь делать-то?» Отвечают: «Пусть родители ищут варианты». Когда дети узнали о грядущих изменениях, ухудшились и учеба, и психологический климат, были серьезные поведенческие взрывы. Сейчас они уже успокоились, но общее настроение — безысходность.

Евгений Бунимович, уполномоченный по правам ребенка в Москве, говорит: «Я хочу обратить внимание на то, что задача Министерства образования — не ссылаться на Министерство юстиции, не ожидать от него замечаний, а самостоятельно определять политику в области образования и защиты прав детей. Если Минюст не сделал замечания — это еще не значит, что все в порядке. Защита прав детей — это задача не Минюста, а Министерства образования и науки, особенно если родители об этих детях позаботиться не могут. Закон об образовании — это реализация политики в области образования с помощью законодательства. Если закон ухудшает положение детей — значит, его должны поменять. Обязаны».

В самом по себе Законе об образовании, кажется, нет ничего противоречащего Конституции страны. И в порядке заполнения аттестатов тоже нет. И в требовании ДОгМ привести название школы в соответствие с законом — тоже. А когда они сошлись в одном конкретном случае, возникло нарушение прав ребенка, потому что этого казуса никто не предусмотрел.

Можно ли считать, что запись об окончании «специального учебно-воспитательного учреждения для обучающихся с девиантным (общественно опасным) поведением» в аттестате выпускника — это наилучшее обеспечение его интересов? Что требующая этого ч. 5 ст. 108 ФЗ № 273 принята именно с целью «обеспечить ему такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия»? Поможет ли ему эта мера получить дальнейшее образование, найти хорошую работу, адаптироваться в социуме?

Ведь само существование этих «специальных учебно-воспитательных учреждений» направлено не на изоляцию детей с общественно опасным поведением от общества, а на их социализацию.

Поразительно, но взрослым, которые отбыли срок лишения свободы, по освобождении не ставят в паспорт штамп о судимости.

Ирина Лукьянова