Картошка и социализм. Окончание

anlazz — 27.02.2020 Итак – как было сказано в прошлом посте  – советское сельское хозяйство уже во второй половине 1960 годов оказалось в состоянии кризиса, который можно было назвать «трудовым». В том смысле, что повысив, в общем-то, производительность труда в рамках значительной части сельхозработ – скажем, массовое внедрение зерноуборочных комбайнов позволило убрать дополнительные операции по обработке зерна – полностью ликвидировать потребность в дополнительной рабочей силе оно не смогло. Причем, прежде всего в выращивании овощей – включая такую важную область, как картофелеводство. Тем не менее, не могло оно и отказаться от подобного вида деятельности – поскольку растущее городское население (сохранявшее еще прежние, сельские привычки в питании), испытывало значительные потребности в подобном виде продуктов. (Проще говоря, картофель составлял значительную часть их рациона.)

Итогом данного положения и стало столь нелюбимое многими привлечение «городской рабочей силы» - иначе говоря, вывоз школьников, студентов и инженером-МНСов «на картошку». Разумеется, это был очевидный паллиатив – хотя бы в том смысле, что подобный вид деятельности был далеко не дешевым. Поскольку – вопреки известным мифам – использование тех же «молодых» (а порой и не совсем «молодых») специалистов с зарплатами, превышающими среднесоюзную в качестве низкоквалифицированной рабочей силы, вряд ли можно назвать рациональным. Да и пресловутые студенты, в значительном числе случаев получали зарплату. («Бесплатными», по существу, можно считать только солдат.) А ведь требовалось еще их доставить на место работ, расселить по помещениям, обеспечить горячим питанием – как это требовал КЗОТ! (Тогда, как «обычные» сельскохозяйственные рабочие, как правило, имели все свое – и даже питались часто тем, что им приносили жены.)

Поэтому данный вариант вряд ли стоит считать реальным решением проблемы – скорее, он был «времянкой», призванной «продержаться» до того, как развитие производительных сил позволит найти «настоящее» решение проблемы. Тем не менее, даже в подобном качестве одну важную вещь этот «паллиатив» не учитывал. А именно: в тот момент, когда он – в связи с уже указанным исчерпанием сельских трудовых ресурсов – вводился в жизнь (т.е. в 1960 годы), основная масса населения представляла собой горожан в первом поколении. Ну, или в самом крайнем случае – во втором. Поэтому для этих людей пресловутые сельхозработы не представляли собой ничего особенного – скорее наоборот, на какое-то время возвращали их к привычному образу жизни. (Даже про детей крестьян часто можно было сказать то же самое – в том смысле, что они еще сохраняли связь с деревней, с дедушками-бабушками, коим обязательно должны были помогать «по хозяйству».)

Однако – как уже неоднократно говорилось – к концу 1970-началу 1980 годов ситуация в стране начала меняться. В том смысле, что указанное «первое поколение» вошло в «зрелый возраст», и перестала выступать основным источником «дополнительной рабочей силы». Взрослеющие же их дети так же естественным образом начали терять вчерашнюю «связь с селом», что еще больше усиливалось начавшимся тогда «конфликтом отцов и детей». (Кстати, так же большей частью связанном с различием между «традиционным» и «урбанистическим» миропониманиями.) В подобной ситуации прежняя «мягкая» реакция общества на указанную необходимость («ну надо – так надо») начала сменяться своей противоположностью. И хотя до открытого сопротивления «картофельному рабству», разумеется, не дошло, однако в плане формирования устойчивого неприятия советской системы, стремления сменить ее на что угодно – на «либеральную демократию», феодальную монархию или даже теократический режим – данный момент, несомненно, повлиял. (По крайней мере, читая реакцию антисоветчиком на безобидный, в общем-то, пост того же Коммари, это можно увидеть в полной мере.)

В общем, можно наблюдать практически классическую картину «ошибки понимания», связанной с неумением советского руководства «образца 1960 годов» работать с «длинными процессами». В том смысле, что получив вполне ожидаемую и неизбежную проблему с нехваткой сельскохозяйственных рабочих – вытекающую, как уже говорилось из общей нехватки трудовых ресурсов и одновременно из невозможности иметь «сезонный труд» - оно смогло найти «временный способ» ее устранения. И.. и решило, что это – удачный метод. (Ну, по крайней мере, в ближайшей перспективе.) В то время, как реальная возможность относительно успешного использования пресловутых студентов и МНСов ограничивалась уже указанной «сменой поколений», вполне предсказуемой и прогнозируемой – вплоть до плюс-минус трех лет.

То есть, у СССР было примерно 15 лет – с середины 1960 годов до начала 1980 – за которые нужно было провести радикальное изменение производственной системы с ориентированной на высокие затраты малоквалифицированного труда на систему, основанную на использовании труда высококвалифицированного. (Который, напротив, с каждым годом становился все более доступным – а уж после окончательного завершения урбанизации можно было ставить задачу даже о всеобщем высшем образовании.) Однако именно этого сделано это не было – напротив, был выбран путь т.н. «либермановской реформы», которая изначально предполагала сохранение прежнего курса, только «ускоренного» за счет экономических мотиваций.

Что как раз в тот момент было почти невозможным. Дело в том, что чем выше уровень развития производительных сил – тем меньшими становятся возможности для т.н. «трудовой стимуляции». В том смысле, что по мере совершенствовании оборудования оно начинает гораздо больше влиять на производительность труда, нежели усилия его «эксплуатантов». Поэтому при сложном технологическом процессе даже самая большая заинтересованность работников имеет ограниченные возможности повлиять на количество и качество производимой продукции. По той простой причине, что указанные показатели и так закладываются, как наиболее оптимальные при разработке техпроцесса. (Поэтому наиболее важные этапы тут – проектирование и развертывание производственных систем.) А значит, любая «стимуляция» только уводит систему от оптимума.

Впрочем, тут мы уже слишком далеко уходим от поставленной темы. Поэтому имеет смысл только еще раз указать на ошибочность выбранного в 1965 году пути, и на то, что именно сделанные тогда решения, по сути, привели к появлению «трудового кризиса». (Причем, не только в сельском хозяйстве.) Со всеми вытекающими последствиями – начиная с невозможности дальнейшего наращивания производства и заканчивая ростом антисоветских настроений по указанному выше поводу. Что, собственно, и вызвало те процессы, которые впоследствии и привели к «перестройке» и гибели СССР. Причем, что характерно для кризисов подобного толка, любые действия по устранению его последствий в действительности только вели к углублению погружения в «ловушку» - вплоть до известного финала.

Таким образом – возвращаясь к тому, с чего начали – можно прямо сказать, что «картофельная проблема» (так же, как и другие подобные «проблемы», ведущие к росту антисоветизма) выступали следствием прекращения активного инновационного развития, присущего СССР 1930-1960 годов. (Т.е., развития, основанного на опережающем внедрении новых технологий.) От которого отказались в пользу т.н. «стимуляционного» пути, основанного на идее повышения производительности труда посредством некоей «стимуляции» - и экономической («либермановская реформа»), и неэкономической. (В 1970-1980 годах произошел значительный рост «социалистической пропаганды», и, вообще, «партийного воздействия» на общество – однако с полностью нулевым результатом.). С совершенно очевидным выходом на концепцию «экономической свободы», и вытекающего из нее переходу к капитализму. Т.е., фактически 1991 год был «запрограммирован» именно в 1965 году, причем не только описанной «реформой», но и всем настроением тогдашнего советского общества.

Кстати, отсюда можно увидеть происхождения практически всех проблем позднесоветского периода – но это, разумеется, уже совершенно иная тема. Тут же, завершая вышесказанное, можно только еще раз отметить, что подобный пример прекрасно показывает ошибочность т.н. «простых и очевидных решений», вытекающих напрямую из пресловутого «здравого смысла». Которые в случае сложных систем приводят к совершенно иным последствиям, нежели обычно ожидается. И, наоборот – решения далеко не очевидные (вроде плана ГОЭЛРО) в подобных случаях очень часто оказываются верными. Но это, разумеется, уже совершенно иная тема…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив