Как запад стал богатым. Часть 2

new_rabochy — 09.04.2025

В прошлых частях мы рассмотрели параметры «Великого расхождения» между Западной Европой и остальным миром, а также предысторию этого расхождения. 

Мы выяснили, что мировой рынок сложился задолго до Великих географических открытий и включал в себя Китай, Юго-Восточную Азию, Индию, Среднюю Азию, Ближний Восток, Европу, Северную, Восточную и отчасти Западную Африку.

Ещё во времена Римской империи начались поставки предметов роскоши с востока в Средиземноморье. Бернстайн в своей книге «Великолепный обмен» пишет:

Тысячелетия назад с континента на континент перевозили только самые дорогие товары: шелк, золото и серебро, пряности, драгоценные камни, фарфор и лекарства.<...>

Китайские торговцы загружали в южных портах свои корабли шелком и отправлялись в долгий путь вдоль побережья Индонезии, вокруг полуострова Малакка, через Бенгальский залив, к портам Шри-Ланки. Там их встречали индийские купцы, которые переправляли ткани в тамильские порты, на юго-западный берег субконтинента: Музирис, Нелкинду и Комару. Далее через множество арабских и греческих посредников товар передавался на остров Диоскордия (Сокотра), где будто в котле бурлила жизнь арабских, греческих, индийских, персидских и эфиопских предпринимателей. С Диоскордии на греческих кораблях груз плыл ко входу в Красное море — Баб-эль-мандебскому проливу («Врата Скорби», араб.) и к главному порту Египта Беренике, а затем — через пустыню, на верблюдах — к Нилу. Оттуда товары везли вниз по реке в Александрию, где корабли греко-римлян (ромеев) и итало-римлян перевозили его через Средиземное море в крупные римские порты Путеолы (Поццуоли) и Остия. Как правило, китайцы не ходили западнее Шри-Ланки, индийцы — севернее входа в Красное море, а итальянцы — южнее Александрии. Этой возможностью пользовались греки, которые свободно разъезжали от Индии до Италии, по большей части всего маршрута. <...>

Другой дорогой в Рим стал знаменитый Великий шелковый путь, впервые открытый посланниками императоров династии Хань во II веке до н. э., он шел по суше через Среднюю Азию. Эта дорога была гораздо более сложной, а цены на товар сильно колебались, в зависимости от политических и военных событий на всей территории от южной стороны Хайберского прохода до южных пределов Сибири. И если на морских путях доминировали греческие, эфиопские и индийские торговцы, то в сухопутных торговых «портах» — крупных городах: Самарканде (в Узбекистане), Исфахане (в Иране) и Герате (в Афганистане) — заправляли еврейские, армянские и сирийские перекупщики.

Морской путь был быстрее, дешевле и безопаснее, чем переправка посуху, к тому же позволял обойти небезопасные нестабильные районы, что для древнего мира было большим преимуществом. Изначально шелк доставлялся в Европу по суше, но постоянное расширение Римской империи сделало Индийский океан более удобным звеном, связующим Восток и Запад, в том числе и для поставок шелка. Хотя во II веке римская торговля с Востоком пошла на спад, морской путь до самого VII века оставался открытым, пока преградой на нем не встал ислам.

С распадом Западной Римской империи торговые связи Европы (за исключением Восточной Римской империи) с востоком заметно сократились. Только в эпоху Крестовых походов западноевропейская знать приобретает вкус к роскоши, которую может предложить Азия. Но для покупки шёлка и пряностей необходимы деньги. Благо уже в X веке начинают добывать серебро в Гарце (гора Раммельсберг вблизи Гослара), в XII веке — в Саксонии, в Рудных горах, где центром добычи был Фрейберг. Третьим центром добычи серебра в Средние века в Европе была Нижняя Венгрия (Словакия). В XII веке началась интенсивная добыча серебра в чешских землях.

Западная Европа смещается на периферию мировой торговли, но сама торговля остаётся бойкой. Вернёмся к Бернстайну.

Точно так же как стабильность в I—II веках, обеспеченная Римской империей и династией Хань, содействовала международной, со множеством посредников торговле между Римом и Китаем, власть империй ислама и династии Тан начиная с VII века стимулировала гораздо более прямые сношения между странами халифата и Китаем. Китайские источники предполагают, что ислам появился в Кантоне примерно в 620 году, почти за десять лет до смерти Пророка.

<...>

Как и ранее в VII веке, китайцы видели достаточно ближневосточных купцов, чтобы различать мусульман, наводняющих их порты. «По-си», или персы, с их давней традицией мореплавания в заливе, намного превосходили числом более сухопутных «таших», или арабов. Китайцы также четко отличали мир ислама от более таинственных земель, лежащих далее на запад: «Фулинь», Византийская империя, известная своими поразительными драгоценными камнями и стеклом. В 758 году в Кантоне было достаточно мусульман, чтобы захватить город, сжечь его и уплыть с добычей.

Вот пример одного из лучших описаний исламской системы мировой торговли во времена халифата, найденное в китайском документе 727 года:

По-си по природе склонны к торговле, они привыкли плавать на больших судах по морю, и они заходят в Индийский океан до Цейлона, где покупают драгоценные камни… Они также ходят в страну Кун-лун [вероятно, Африка] за золотом. Они также плавают на больших кораблях в Китай прямо в Кантон за шелком и подобным товаром. Жителям нравится убивать скот. Они служат Небесам (Аллаху) и не знают закона Будды.

«По-си» основали торговые диаспоры по всему побережью Китая — большое число мусульманских торговцев, обеспечивавших растущий объем импорта и экспорта. Евреи сопровождали их или следовали по их стопам. Почти одновременно христиане-несторианцы, изгнанные за ересь из Византийской империи, но терпимые среди мусульман как «люди Писания», начали прибывать с запада по суше. Легко увидеть, как отколовшееся христианское движение, отторгнутое дикой нетерпимостью католической церкви, распространялось все дальше на более толерантном Востоке.<...>

Арабская рукопись «Акбар аль-Син валь-Хинд», «Сообщение о Китае и Индии», <...> описывает погрузку на корабли в Басре и Сирафе, глубоководном порту Персидского залива, последующий месячный переход в муссон из Омана от острова Ормуз до Малабарского побережья Индии, где местный правитель взимал налог в 10-30 динаров с одного судна. Потом персидские корабли плыли еще один месяц через Бенгальский залив, пополнив запасы продовольствия на полпути на Андаманских островах:

Жители каннибалы. Они черные с курчавыми волосами, у них уродливые лица и глаза и длинные ноги. Иногда каннибалы хватали матросов, но они убегали.

Купцы бросили якорь в Юго-Восточной Азии, на побережье Кедах, к северу от Пенанга современной Малайзии, где они выбирали, отправиться ли на юг вокруг Малаккского пролива или переправиться волоком через узкий перешеек полуострова Малайя. Путешествие из Кедаха через Малакку в Индокитай заняло около 20 дней. Из Индокитая в Кантон еще месяц. Хотя «Акбар» утверждает, что весь путь от Басры до Кантона длился всего 4 месяца плавания, смена муссонов, а также бюрократические препятствия увеличили время в дороге до более чем года.

Поскольку купцы и капитаны предпочитали плавать в муссоны из своих родных портов и обратно в определенное время в году, отдельные лодки и команды курсировали только по одному участку маршрута год за годом. Гуджаратский купец, например, обычно грузил корабль тонким хлопковым платьем и индиго со своей родины, отправлялся с летним муссоном в Малакку, менял товары на шелк, пряности и фарфор и возвращался домой с зимним муссоном. Или он мог отправиться на запад зимой и вернуться летом из Адена с лошадьми и ладаном, или зайти в Малинди на восточно-африканском побережье и вернуться с золотом и рабами. Из-за направления муссонов, определявших возвращение домой, корабли с товарами, которые везли по всему маршруту Багдад — Кантон, заходили по меньшей мере в три различные точки.

Китайцы получили от арабских и персидских купцов «Акбара» медь, слоновую кость, ладан и черепаховый панцирь, тогда как мусульмане в Кантоне грузили золото, жемчуг и, конечно, шелк и парчу. Процесс обмена был утомительным и осуществлялся через монополию правительства. Китайцы шесть месяцев держали товары, привезенные из Багдада в Кантон, на складах, пока «не прибудет следующая группа моряков». 30% товаров поглощал налог на импорт, а потом «все то, что правительство хотело купить, оно покупало по самой высокой цене, и выплачивало деньги сразу, и не причиняло при обмене несправедливостей».

Мир, где экономический центр планеты расположен в Азии, а Европа лишь дальняя периферия, изменился в длинном 16 веке, так некоторые историки называют период с 1450-х и по 1640-е годы. Что же такого произошло в это время?

Начиная с XVI века в глобальной рыночной системе возникает гигантский дисбаланс, который сохраняется на протяжении нескольких веков. Европа открывает Америку, находит там значительные источники драгоценных металлов.

За 160 лет, между 1503 и 1660 гг., в Севилью было доставлено 16 тыс. т серебра. Запасы этого металла в Европе возросли втрое. За тот же период ввоз 185 т золота увеличил европейские ресурсы этого металла примерно на 20 %. Данные о поступлении драгоценных металлов в Испанию приведены на рис. ниже.

Современные исследования продемонстрировали, что революция цен XVI–начала XVII в. была связана не только с притоком золота и серебра из Америки. Начиная с 60–70-х годов XV в. Португалия начинает в крупных масштабах экспортировать суданское золото в Европу. Общий объем экспорта с 1470 по 1500 г. составил 17 т. Сыграла свою роль начавшаяся в конце XV в. разработка серебряных месторождений в Южной Германии и Чехии, заметно увеличивших предложение серебра в Европе.

Как бы там ни было, приток драгоценных металлов спровоцировал резкий рост цен. Вот индекс цен в Испании:

Рост предложения золота и серебра приводит к резкому — по стандартам общества, привыкшего к стабильности цен,— удорожанию товаров. В Испании, куда в первую очередь поступают драгоценные металлы, цены растут быстрее, чем в остальных европейских странах. Это обстоятельство делает испанское сельское хозяйство неконкурентоспособным. Кастилия на многие десятилетия становится крупным импортером продовольствия. Кризис испанской текстильной промышленности также является результатом аномально высокого уровня цен в Испании, связанного с притоком драгоценных металлов из Америки. В конце XVI в. жалобы на дороговизну товаров в Испании становятся массовыми. Кортесы эту тему обсуждают неоднократно. Звучат предложения полностью запретить вывоз испанского текстиля даже в испанские колонии в Америке. Дороговизна продовольственных товаров и текстильных изделий подталкивает к мерам, направленным на ограничение роста цен. Те, в свою очередь,— к дефициту и расцвету контрабанды.

Американские золото и серебро — база внешнеполитической активности испанской короны, направленной на защиту католицизма, обеспечение господства Испании в Европе. Оно позволяет финансировать череду дорогостоящих войн, которые ведутся в разных уголках Европы: Италии, Нидерландах, Германии. Солдаты тратят деньги за пределами Испании и революция цен растекается по Европе. На графике ниже отражён рост цен в Англии.

Тогдашние возможности инфраструктуры мировой торговли были не в состоянии быстро перенаправить мощный денежный поток с Запада на Восток и экспортировать инфляцию туда.

На коротких расстояниях это происходило. Так поток полноценного золота и серебра обесценил валюту Османской империи — аспер с низким содержанием серебра, цены выросли вдвое, что спровоцировало в 1589 году восстание янычар, которые продолжали получать фиксированную оплату в местных деньгах. Но центр мирового рынка в то время находился далеко от Европы, и хотя размеры торговых флотов, а следовательно, объемы торговли постоянно росли, обеспечить равномерное распределение американских золота и серебра по миру они были не в состоянии.

Со временем, если бы ничего не случилось, равновесие глобального рынка могло бы и восстановиться. Приток денег из Америк постепенно иссяк бы, излишняя денежная масса перекочевала бы на Восток, что повлекло бы за собой длительный период дефляции и экономического упадка в Европе. И все бы пошло по-прежнему.

Впрочем, тут следует упомянуть еще один фактор, который способствовал удержанию денег на территории Запада. И речь идет не о протекционистской политике, а о государственных займах. Государственные долги постоянно росли, проценты по займам были высоки и предоставляли владельцам денег альтернативный канал получения доходов, и тем самым отвлекали средства финансового сектора из торговли.

Европейская инфляция, если ее рассматривать в глобальном контексте, означала, что в мировой денежной системе существует гигантский дисбаланс, который выражался в том, что реальные и номинальные доходы в различных частях мира сильно различались. В первом томе «Кембриджской экономической истории Нового и Новейшего времени. 1700-1870» приводятся данные, наглядно характеризующие величину дисбаланса. 

Во второй половине XVI века заработок индийского работника, измеренный в серебре, составлял всего 21% от заработка английского работника. Однако то же соотношение, измеренное в основной продовольственной культуре — зерне (рисе), составляло 83%. То есть уровень номинальных цен в Европе превышал аналогичный уровень в Индии приблизительно в 4 раза.

Если рассматривать данные по Китаю, то там разрыв не столь существенен, но все равно речь идет о разрыве номинальных цен более чем в 2 раза.

После XVI века разрыв в номинальных ценах стал сокращаться. Вследствие отрицательного внешнеторгового баланса Европы золото и серебро постепенно переправлялись на Восток, происходил экспорт инфляции и насыщенность товарооборота деньгами в разных регионах мира постепенно выравнивалась.

Европейская инфляция сделала все производство в Европе неконкурентоспособным в мировом масштабе. Все, что производилось, будучи оценено в золоте и серебре, было слишком дорого. Западные правители продолжали проводить политику, направленную на защиту местного производителя, но разность потенциалов, которая обеспечивала переток денег с Востока на Запад, была слишком велика. Ввоз товаров с Востока постоянно рос и завозили их европейские же торговцы проложившие морской путь в Азию.

Однако транспортная инфраструктура того времени была не в состоянии организовать перевозку грузов с Востока на Запад в достаточном количестве. Она бурно развивалась — торговый флот одной только Голландии в середине XVII века насчитывал, как утверждают, до 20 тысяч судов. Однако с учетом расстояний, которые требовалось преодолеть, речь могла идти исключительно о предметах роскоши, недоступных большинству населения. Массового спроса на эти товары не было и не могло быть. И тут появился хлопок.

Продолжение следует...

Оставить комментарий

Популярные посты:

cardemua

Как обшить баню внутри вагонкой своими руками — пошаговая инструкция и советы экспертов Rodno

dinasovkova

На набережной

maxdianov

30 лет и "вы находитесь здесь"

violanatans

Октябрьские розы

enjjjoy

Не ходите дети

alice_272

Еще 40 тысяч ведер, и ключик у нас в кармане

whale_roma

Если бы наша кошечка Ева действительно была козочкой ?

maysuryan

Курение и курильщики на карикатурах Бидструпа

katarina1983

А не прогуляться ли нам?! Дочь Упы, деревня Луковицы и осенняя халява

• Ранее
• Архив