Как Ополчение Москву освобождало или Что празднуют 4 ноября

yadocent — 09.11.2024
После того, как в сентябре 1612 года Второе ополчение нанесло поражение войскам гетмана Ходкевича, пытавшегося соединиться с польским гарнизоном, контролировавшим Московский кремль, освобождение Москвы стало неизбежным.

Бои с войсками гетмана Ходкевича показали, что только единство сил Второго ополчения Минина и Пожарского и казаков Трубецкого помогло выдержать натиск сильного врага, а затем и разбить его. Поэтому встал вопрос об объединении сил. Несмотря на сопротивление ряда влиятельных лиц, под давлением власти влиятельного и богатого Троице-Сергиева монастыря, включая келаря Авраамия Палицина, воеводы стали склоняться к единению. Руководители Второго земского ополчения вступили в переговоры с казаками о выработке плана совместных действий. Трубецкой, ссылаясь на знатность своего происхождения, требовал, чтобы вожди земского ополчения подчинились ему. Пожарский и Минин во избежание раздора пошли на уступки. В конце сентября 1612 года обе рати и власти соединились. Во главе объединенного войска встал новый триумвират — Трубецкой, Пожарский и Минин (при формальном главнокомандовании Трубецкого).

Для решения вопросов государственного характера были сформированы приказы, а для обсуждения военных вопросов — единый стан (штаб) на Неглинной речке у стен Кремля. Общие приказы и стан размещались на нейтральной местности — посредине между двумя лагерями — казачьим и ополченским. Сюда съезжались на совет вожди русских войск. Все грамоты подписывались обязательно и Трубецким, и Пожарским. Имя Трубецкого оказалось на первом месте, потому что он имел боярство, хотя и полученное в Тушино у «царя» Лжедмитрия II, а Пожарский был лишь стольником. Фактически же Дмитрий Михайлович, как более даровитый и активный деятель, имел большее влияние и авторитет в войске.

В результате договора между двумя воеводами ратники объединенного войска были уравнены в правах. И казаки Трубецкого, и ополченцы Пожарского стали получать одинаковое количество продовольствия. Каждому из них на год выдавалось по три пуда муки (48 килограммов), по три пуда сухарей, по четвертой части мясной туши, по пуду круп, по пуду толокна. Кроме того, всадники получали на лошадь по шести пудов овса и по возу сена. В совместной грамоте Трубецкой и Пожарский оповещали города и села Русской земли том, что они вместе с «выборным человеком всею землею» Мининым по просьбе и решению освободителей столицы приняли на себя управление Московским государством.

Освобождение Москвы
Как только ополчение и казаки объединили силы, началась общая осада Кремля и Китай-города. Были установлены 4 батареи — в Замоскворечье, у Пушечного двора, на Кулишках и Дмитровке. Начался обстрел крепостей. Полякам было отправлено предложение сдаться, выдержанное в весьма мирных тонах: «Всему рыцарству князь Дмитрий Пожарский челом бьет…». Князь обещал: «Я беру вас на свою душу и всех ратных людей своих упрошу: кто из вас захочет в свою землю идти, тех отпустим без всякой зацепки», ослабевшим и раненым обещались подводы. Ляхи ответили по-хамски: «Московский народ самый подлейший в свете и по храбрости подобен ослам или суркам… впредь не пишите нам ваших московских глупостей, а лучше ты, Пожарский, отпусти к сохам своих людей».

Стойкость поляков во многом объяснялась тем, что они захватили «в залог», то есть ограбили, оставшиеся сокровища в Москве, венцы Грозного и многое другое. Как можно бросить такие богатства? Грабили и частных лиц. Ворвались даже в дом предателя Мстиславского, избив его, отобрав имеющееся продовольствие и ценности. Обобрали и епископа Арсения Елассонского и, как он писал, «отняли у русских всякий провиант, вещи — серебро, золото, одежды златотканые и шелковые». Иван Голицын возмутился — и тут же отправился в темницу. Хотя польский гарнизон, несмотря на последние бесчинства, был уже обречен. С отступлением войск гетмана Ходкевича и окончательным объединением русских сил участь поляков была решена. Напрасно они взывали о помощи: ни Ходкевич, ни польский король в ближайшее время им помочь не могли. Ещё два месяца продолжалось бессмысленное сидение интервентов.

Одновременно с осадой Кремля князь Дмитрий Пожарский принял меры для защиты тыла русского войска, так как к тому времени стало известно, что польский король Сигизмунд III собирает крупные силы для похода на Москву. В районе Замоскворечья были проведены большие инженерные работы, восстановлены разрушенные в ходе боев укрепления — острожки. Берега Москвы-реки обнесли тыном с земляной насыпью, на которой расставили пушки с таким расчетом, чтобы можно было вести огонь как по врагу, наступавшему с тыла, так и по польскому гарнизону, засевшему за кремлевскими стенами. Русские ратники выкопали неподалеку от Кремля глубокий ров, укрепили его, поставив у Пушечного двора батарею для обстрела Кремля. Осторожный и предусмотрительный воевода Пожарский лично наблюдал за тем, как ведутся осадные работы.

Таким образом, все возможные пути доставки продовольствия в Кремль перерезали. Если раньше польскому гарнизону эпизодически доставляли провиант, то теперь все возможности поставки были перекрыты. Также стоит учесть, что в ходе битвы с армией Ходкевича, часть его разбитых отрядов пробилась в Кремль и гарнизон значительно увеличился, то есть нужно стало больше продовольствия. Начался голод. Поляки съели кошек, собак, птиц, всю живность, варили кожаные переплеты книг, пошла в ход и трава. Польское командование, чтобы уменьшить количество едоков, выпустило из Кремля бояр, сидевших с ними в осаде, с семьями, предварительно ограбив их. Среди них был глава «семибоярщины» князь Мстиславский, жена Филарета Романова с сыном Михаилом (будущий русский царь) и другие.

Первыми вымерли роты Неверовского, прорвавшиеся без денег и собственных припасов. Делиться у «рыцарства» было не принято. В начале октября выпал снег, закрыв ещё сохранившиеся кое-где лебеду и коренья. И чтобы продержаться до подхода королевской армии, полковники дошли до самой крайности. Они приказали вывести из тюрем и забить на съедение русских заключенных и пленных. Потом стали питаться своими умершими. Дошло дело и до открытых убийств с целью людоедства. Будила писал: «Пехота сама себя съела и ела других, ловя людей… Сильный зарезывал и съедал слабого». Сожрали гулящих девок, бывших при войске. Потом принялись за слуг. Страшное дело стало настолько обычным, что даже торговали в открытую человечиной. Голову продавали по 3 злотых, ступни ног — по 2. Людей хватали на улицах, заготавливая мясо впрок, засаливали в бочках. Правда, русских в крепости осталось мало, одни погибли, другие бежали, третьих выгнали, как лишних едоков. Поэтому резали и своих.

Но поляки по-прежнему вели себя дерзко, сдаваться отказывались. Хотя их число значительно сократилось: с 3,5 тыс. бойцов до 1,5 тыс. человек. Этим воспользовались казаки, которые 22 октября 1612 года пошли на штурм вражеских позиций. В это время шли переговоры о сдаче Китай-города, и казаки решили прервать их, не желая никаких уступок противнику. Надежно прикрыть стены противник уже не мог, и русские воины ворвались в Китай-город. Много шляхтичей было перебито, оставшаяся часть бежала в Кремль.

После того как 22 октября (1 ноября) 1612 г. ратники Второго ополчения штурмом взяли Китай-город, а остатки польско-литовского гарнизона отступили в Кремль, возобновились переговоры о сдаче кремля. Которые и продолжались последующие три дня 23-25 октября (2-4 ноября).
Делегацию польского гарнизона возглавил полковник Струсь, а боярское правительство, присягнувшее королевичу Владиславу и сидевшее с поляками в осажденном Кремле, представлял князь Федор Мстиславский. Забыв о прежней гордости, Мстиславский повинился и бил челом всей земле.

У кремлевской стены Пожарский достиг соглашения с боярским правительством, которое определило будущее царского трона. Компромисс казался неизбежным. Земские руководители не могли без примирения со знатью достигнуть давней цели – избрать государя из представителя русской знати. Мир с думой не был результатом свободного выбора. Внешнеполитический кризис властно навязал его освободительному движению.

Из Речи Посполитой поступали сведения о больших военных приготовлениях. Королевич Владислав поднялся в поход, чтобы занять московский трон. Россия не могла окончательно избавиться от иноземного царя, пока боярская дума поддерживала его как законного главу государства.

После трехдневных переговоров земские вожди и боярское правительство заключили договор и скрепили его присягой. Бояре получили гарантию того, что им будут сохранены их родовые наследственные земли. Сделав уступку знати, вожди ополчения добились огромного политического выигрыша. Боярская дума, имевшая значение высшего органа монархии, согласилась аннулировать присягу Владиславу и порвать всякие отношения с Сигизмундом III. Земские воеводы молчаливо поддержали ложь, будто «литва» держала бояр в неволе во все время осады Москвы.
По условиям договора, бояре, дворяне, дьяки, купцы и прочие люди, сидевшие в Кремле с «литвой», обязались немедленно отдать все деньги и ценности, взятые из государевой казны. Пожалования Владислава и Сигизмунда объявили недействительными. Русские договорились с русскими.


Минин и Пожарский

Убедившись в бесполезности дальнейшего сопротивления, польское командование смирилось и пошло на переговоры о сдаче. Теперь о свободном уходе речи уже не велось, были предъявлены условия безоговорочной капитуляции. 26 октября (5 ноября) 1612 года остатки польского гарнизона согласились на капитуляцию. В соглашении говорилось, что интервентам будет сохранена жизнь, если они сдадут в казну награбленные ценности.
Что касается соглашения с иноземным гарнизоном, оно состояло из одного единственного пункта. «Мы, – писал польский полковник Юзеф Будзило, – принуждены были войти с русскими в договор, ничего не выговаривая себе, кроме того, чтобы нас оставили живыми». Это была безоговорочная капитуляция.

26 октября (5 ноября) 1612 года польско-литовские интервенты выслали из Кремля бояр с их окружением. Со скрипом распахнулись тяжелые ворота, и на каменном Троицком мосту появилась кучка отщепенцев. Впереди шел Мстиславский с повязкой на голове, поддерживаемый под руки холопами. Подле Мстиславского теснились Иван Воротынский, Иван Романов и его племянник Михаил — будущий царь. С высокого каменного моста бояре отчетливо видели конных земских воевод и маячившие за их спиной дворянские сотни. Пожарский обещал боярам безопасность. На его слово можно было положиться. Но далеко не все зависело от его воли.

Поодаль от моста вдоль берега Неглинной, куда ни бросишь взор, теснились казаки и московский черный люд. Казачьи сотни явились встречать Мстиславского в полном вооружении. По мере того как бояре продвигались по мосту, угрожающие крики в толпе усиливались. При попустительстве изменников поляки сожгли Москву и теперь бояре должны были понести заслуженное наказание. Народ требовал расправы с виновниками своих бед.

Автор «Нового летописца» вспоминал, что когда из осажденного города первым выпустили наиболее слабых — женщин и детей, казаки готовы были убить князя Дмитрия Пожарского «что грабить не дал боярынь». В статье «Нового летописца» «О выводе боярском и о здаче Кремля города» описывалось, как полк князя Дмитрия Михайловича Пожарского едва не вступил в бой с казаками, когда земское ополчение собралось со знаменами и орудиями на Каменном мосту, чтобы встретить выходивших из Кремля членов Боярской думы. Постепенно накал страстей стал спадать. Казаки довольно долго шумели, потрясая оружием. Потом крики постепенно затихли. Бояре были спасены

На другой день 27 октября (6 ноября) утром земские воеводы приняли капитуляцию от вражеского гарнизона. Солдаты из полка Струся вышли в Китай-город в расположение отрядов казаков Трубецкого и там были вопреки договору изрублены казаками. Среди казаков было много беглых крестьян и холопов из мест, которые были разорены польскими бандами, поэтому они жаждали мести. В полку Будилы, сдавшемся Пожарскому, также имелись убитые, но в значительно меньшем количестве. Кроме того, князь Дмитрий, когда принимали пленных, не допустил кровопролития и заставил прибывших вооруженных казаков вернуться в свой лагерь. Поляки и наемники были разосланы по русским городам, где они находились под арестом до обмена их на находившихся в польском плену русских. В тот же день, 27 октября 1612 года, русское ополчение торжественно вступило в опустошенный и оскверненный врагами Кремль.
Командующий гарнизоном полковник Струсь, опасавшийся за свою жизнь, до последней минуты оставался на старом подворье Годунова под охраной слуг. Там он и сдался воеводам. Полковые знамена были повержены наземь посреди площади. Там же были свалены кучей мушкеты, сабли, пики сдавшихся вояк.

В Китай-городе, и в Кремле, русские увидели жуткие картины загаженных церквей, разграбленных дворцов, обворованных могил. Повсюду в жилых помещениях находили жуткие доказательства нравственного падения ляхов и европейских наемников: чаны и бочки с засоленной человечиной, распотрошенные и недоеденные части тел. Кстати, поляки также нарушили договор. Они перед сдачей не поленились припрятать лучшую часть награбленного в специально оборудованных тайниках, но их нашли.

По некоторым источникам именно 28 октября (7 ноября) 1612 г. столица Русского государства была полностью очищена от иноземных захватчиков.

В воскресенье 1 ноября 1612 года утром на Красной площади, у Лобного места, под приветственные крики москвичей сошлись народное ополчение и казачество. После благодарственного молебна открылось торжественное шествие в Кремль. Земское ополчение, во главе которого ехали Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин, под звон колоколов и пушечный залп, двигаясь от Арбата, вошло во Фроловские (Спасские) ворота. Ополченцы несли опущенные польские знамена, отбитые у гетмана Ходкевича. В самом Кремле победителей встретили полковники Струсь, Будила и другие польские командиры, которые покорно сложили знамена королевского войска. В это время казаки во главе с боярином-воеводой князем Трубецким вступили в Кремль через Боровицкие и Троицкие ворота. Москвичи праздновали победу.

Таким образом, очистив полностью столицу от иноземных захватчиков, народное ополчение создало фундамент для освобождения всей страны от поляков и шведов, восстановления русской власти по всей Руси. Минин и Пожарский навечно вошли в русскую историю как народные герои. Однако до полного освобождения страны было еще далеко. Западные и северо-западные области Русского государства находились под польскими и шведскими оккупантами. Противник собирал силы для нового броска на Москву.

По материалам:
Скрынников Р. Г. Минин и Пожарский.
Козляков В. Н. Смута в России. XVII век.
https://dzen.ru/a/Zy273oj_ETEkZreX
https://topwar.ru/101407-kak-rat-pozharskogo-i-trubeckogo-osvobodila-moskvu-ot-polskih-interventov.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив