Жаркое лето в Европе, или кто сошел с ума

olga_srb — 12.08.2017 На днях, при очередном посещении своей любимой галереи, я попала в интересную ситуацию (прошу не путать с интересным положением!). Начиналось все, как обычно: легкий обыск на входе, улыбчивые консультанты, высокие потолки. Взяв билет и поблагодарив кассира, я собралась кинуться на встречу с искусством, но кассир неожиданно сказала: «Это лето – самое жаркое в Европе за все время». Я на секунду задержалась, решив, что женщина хочет поговорить со мной о погоде.

Кассир повторила свою метеосводку:

- Это лето – самое жаркое в Европе…
- Да, наверно. Очень сочувствую европейцам.
- Это лето – самое жаркое в Европе… Обратите внимание на три произведения, выставленные в двадцать пятом, двадцать седьмом и тридцать втором залах.


Меня стали одолевать смутные сомнения и тревога по поводу кассира. Я сказала, что непременно ознакомлюсь с произведениями и уточнила номера залов. Кассир вновь перечислила номера и в четвертый раз добавила про жаркое лето…

Нет, в принципе, работа кассира в галерее только кажется приятной и безопасной, и на всевозможные чудачества кассиры имеют не меньше прав, чем все остальные. Подведя черту под своими мыслями, я пошла к искусству, тут же забыв заветные номера.

Вплоть до осмотра середины экспозиции все было хорошо: знакомые картины висели на своих местах и солнечные лучи очень удачно подсвечивали некоторые живописные детали.

Посетителей было очень мало, что создавало приятное ощущение «быть наедине с шедеврами».



Внезапно одна из женщин среднего возраста, стоявшая рядом со мной, запела. Не сказать, чтобы у нее был приятный голос, но в пронзительности ему отказать нельзя. Она пропела десяток-другой тактов и выразительно произнесла: «Две тысячи двенадцатый год».

Имея большой опыт общения с психически больными, я, как ни странно, не вижу в подобных поступках исключительно и обязательно психопатологию. Возможно, дама просто впечатлена увиденным? Или она вообще - чрезвычайно чувствительная натура? Одним словом, я даже не стала благоразумно отходить в сторону, тем более, что певунья выглядела спокойной и умиротворенной.

Сделав вид, что ничего особенного не произошло, я вошла в следующий зал, где представлено огромное полотно со Сталиным и Ворошиловым (мы его как-то здесь обсуждали). Прямо напротив картины, воспевающей тоталитарный режим, на полу лежали двое – мужчина и женщина. Разумеется, я могла бы сделать фотоснимок, но поза, которую занимала пара, вынудила меня деликатно отвести взгляд и полностью исключала возможность фотографирования: мужчина лежал на спине, а женщина восседала на нем, и при этом оба странно обнимались. В принципе, конечно, ничего особенного… для Третьяковской галереи. Порыв страсти может охватить любого посетителя, однако…

К слову, дежурная по залу (не знаю, как она называется? «смотрительница»?) сидела тут же, не говоря ни слова. Вероятно, правила посещения галереи допускают страстные проявления любви не только к живописи…

Не глядя ни на влюбленных, ни на Ворошилова, ни на смотрительницу, я пошла дальше, решив, что на такой случай хорошо бы иметь в залах дополнительных дежурных – более требовательных к морали.

В конце зала современного искусства я увидела лежащую на полу женщину. Женщина спала. Поскольку ее поведение совсем не выглядело странным (а скорее вызывало тревогу), я не усмотрела никакой связи между ней и певицей с влюбленными. В массовые психозы в отдельно взятой галерее я не верю, хотя ситуация в целом становилась «особенной». Вокруг никого не было – только картины и лежащая на полу женщина, одетая в обычную одежду. Я подошла к ней, присела на корточки и слегка тронула ее за плечо. Спящая не отозвалась…

Тогда я отыскала дежурную по залу (она находилась в соседнем помещении) и сообщила ей о лежащей на полу посетительнице. Дежурная по залу с тоской посмотрела на меня и произнесла: «Не обращайте внимания. Она всегда там лежит». Всегда! Там! Лежит?! Следуя рекомендации музейного работника, я не обратила внимания, но, спустившись после осмотра галереи к информационной стойке, поинтересовалась, что, собственно, происходит?

Моего вопроса как будто ждали! И кассир с жарким европейским летом, и сотрудница информационного отдела в один голос стали говорить об «этом безобразии». Мне даже предложили оставить отзыв в соответствующей книге – в надежде, что музей сможет отстоять свое право быть музеем, а не площадкой для альтернативного «искусства». Выяснилось, что певунья, лежащая пара и спящая дама – это и есть те три «произведения», которые выставлены на всеобщее обозрение, а фразу про жаркое лето кассир должна говорить всем посетителям!

Кстати, автор этих «шедевров» - Тино Сегал. И сам «живописец» называет свои работы «сконструированными ситуациями».

На самом деле, я не только не против всевозможных флешмобов и перфомансов, но даже – за них, однако уместность и такт украшают всех, включая альтернативные экспозиции и их авторов.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив