"Жаркое лето 42-го. Шах и мат фон Боку от Тимошенко". Черновые отрывки. Глава

8 июня 1941 года взяли и Смушкевича, помощника начальника Генштаба по авиации. Дважды Героя Советского Союза! Понятно, что такого прославленного человека без веских оснований арестовывать не стали бы. А 24 июня, на второй день войны – Павла Рычагова, уже снятого с должности заместителя наркома Обороны по авиации. Арест Рычагова связывают с инцидентом, произошедшим 9 апреля 1941 года на Совещание Политбюро ЦК ВКП(б), СНК СССР и руководящего состава наркомата обороны. По воспоминания адмирала Исакова, на том совещании Рычагов в ответ на обвинение в высокой аварийности заявил Сталину: «Вы заставляете нас летать на гробах». Сталин, конечно, рассердился.
Проблема лишь в том, что у Исакова нет таких воспоминаний. Эту историю, якобы, со слов Исакова рассказал писатель К.Симонов. И если 9 апреля 1941 года было это Совещание Политбюро ЦК ВКП(б), СНК СССР и руководящего состава наркомата обороны, на котором присутствовал адмирал Исаков, то зачем в тот же день, 9 апреля, в кабинет Сталина в 20 часов вечера вместе с Ворошиловым пришли Тимошенко, Жуков, Жигарев и Рычагов. А с 17.35 в кабинете сидели еще и Жданов, Маленков и Молотов. Недосовещались за один раз? Или решили собраться дополнительно и за «гробы» кулуарно на Рычагова наехать? Только адмирала Исакова второй раз забыли позвать, он не записан в Журнале посещений кабинета Сталина.
Нет сомнений, что вся эта история про «гробы» всего лишь одна из многих выдумок про Сталина, сочиненная К.Симоновым. Это всё сочинялось в рамках решений 20-го съезда и Павел Рычагов стал без вины пострадавшим за правду о «летающих гробах». Точнее, за то, что разозлил Сталина, а Берия этим воспользовался. Или подсуетился. Потому что никакой пользы лично для Берии от того, что верхушка ВВС встала к стенке не просматривается. Да еще накануне войны и даже в условиях начавшейся войны. Здесь нужны были материалы железобетонной убедительности.
Что на самом деле было с этими авиаторами, мы уже точно никогда не узнаем, учитывая методы, которыми проводилась их реабилитация. Конечно, их били следователи и они признались в том, им следователи диктовали. Никак иначе. В НКВД так принято было, как только арестовывается какой-нибудь генерал, так его сразу бить начинают. Капитанов еще не бьют, как Солженицына, например, майоров только пугают, подполковникам уши дерут, полковников уже пощёчинами, генерал-майоров кулаками, генерал-лейтенантов – сапогами… Чем выше звание, тем квалифицированней следователь. Маршалов отдавали в руки совсем страшных сатрапов.
Скорей всего, занимаясь расследованием аварийности в ВВС следствие вышло на следы уже ликвидированного заговора военных по делу Тухачевского и компании. За это говорит и то, что процессами 37-38-го годов авиаторы не были задеты. Такого не могло быть, чтобы заговорщики мимо летчиков прошли, никого из них не завербовали бы. Разумеется, к началу войны никакой заговорщеской или сознательной вредительской деятельности командиры ВВС уже не вели, они же не могли рассчитывать захватить власть силами летного состава. И на немцев они не работали, иначе как объяснить, что немецкое командование совершенно не было в курсе о новых самолетах у нас. ЯКи для люфтваффе стали неприятным сюрпризом. Да и к немцам никто из них не перебежал уже когда война началась. Очевидно, связи с немецкой разведкой были только у верхушки заговорщиков, ликвидированных в 38-м году.
Но если эти «соколы» не попали под замес в 37-38-м годах, проскочили, то их нужно было прощать, что ли?
Зато репрессии авиаторов было удобно использовать, как попытку Сталина возложить собственную вину в неготовности к войне на других. И за разгром ВВС тоже. Только был ли на самом деле этот разгром?
Из того же Отчета по ВВС Западного фронта: «К исходу 30.6.41 г. военно-воздушные силы фронта имели истребителей 124 и бомбардировщиков 374, всего 498 самолетов, объединенных в семь дивизий».
Из 1909 самолетов на начало войны осталось всего 498. За восемь дней потеряли 1411 самолетов. Более, чем серьезно. Только это далеко не все сбитые и уничтоженные противником на земле. Войска фронта попали в окружения, поэтому на аэродромах были брошены поврежденные и неисправные самолеты. Это не боевые потери. А что было у немцев? Из Отчета: «Военно-воздушные силы противника соответственно имели около 800 самолетов перед нашим фронтом, предположительно, 2-й воздушный флот». Тоже через восемь дней. По немецким данным, подозрительно заниженным, против войск Западного фронта в составе 2-го воздушного флота на 22 июня было задействовано 1680 самолетов. Куда исчезла половина? Вот у немцев эти потери были почти исключительно боевыми. По 100 самолетов в день терять только в небе над Белоруссией после того, как был разгромлены русские – это пять! Высший балл!
«Первые удары врага в силу их внезапности причинили серьёзные потери нашей авиации. Это, видимо, окрылило немцев надеждой на возможность добиться господства в воздухе ударами по нашим аэродромам. В последующие дни они продолжали нападать на наши аэродромы с тем же остервенением, с каким действовали и в первый день войны. Однако обстановка быстро и резко менялась; так, например, уже на третий день войны в воздухе немцы потеряли самолётов больше, чем было потеряно нашей авиацией. Это произошло в силу того, что значительная часть нашей авиации успела перебазироваться на новые, полевые, неизвестные для немцев аэродромы. Поэтому удары противника по нашим аэродромам оказались менее эффективными, чем в предыдущие дни» - это не слова какого-то эксперта с дипломом историка, а целый генерал-лейтенант авиации такое сказал. В 1944 году. Это из стенограммы публичной лекции генерал-лейтенанта Журавлева, прочитанной 20 ноября 1944 года в Колонном зале Дома Союзов в Москве.
Это так наша авиация была не готова к войне и разгромлена на аэродромах, что немцы уже на третий день войны стали терять больше самолетов, чем мы?..
Благодарю за поддержку
карточка Сбербанка 2202200535946089.
карточка Тинькофф 5213 2439 6756 4582