Иссык-кульский корешок

Со времени открытия кафедры судебной медицины в Томском университете в судебно-медицинскую лабораторию начали поступать для исследования из разных мест Сибири и Туркестанского края вещественные доказательства по разным преступлениям. Между прочим значительный материал дала Семиреченская область. В течение первых 12 лет, т. е. с 1892 по 1904 г., для Семиречья были произведены 32 исследования. Среди них имели место исследования по поводу мужеложства, изнасилования и растления, убийства и преступных отравлений. Наиболее многочисленна последняя группа. Она обнимает 22 исследования, или ⅔ общего количества.

Почти каждое исследование представляет те или другие особенности, интересные для специалиста. Но особого внимания заслуживает категория исследований по поводу отравлений. Интерес последних заключается в том яде, который был находим в поступавших для анализа вещественных доказательствах и, следовательно, употреблялся с преступною целью.

Нужно сказать, что из 22 токсикологических случаев, бывших в экспертизе при кафедре судебной медицины в Томске, два относятся к несчастным случаям, ибо смерть в них последовала, вероятно, от опьянения, и один к самоубийству — самоотравление карболовой кислотой. Остается, таким образом, 19 случаев, где может идти речь о преступных отравлениях. И вот в 6-ти из них, или в 32%, установлено отравление аконитом, а в двух, или 10,5%, получено указание на такое отравление, т. е. почти в половине предполагаемых преступных отравлений последние совершены через растительный яд аконит.

Значение приведенной цифры выступит еще резче, если добавить, что в недостающих до общей суммы 11 случаях один раз природа яда осталась невыясненной, другой — в присланных внутренностях из трупа открыта карболовая кислота, прибавленная, как оказалось впоследствии, для консервирования, и, наконец, в 9 случаях никакого яда, ни растительного, ни минерального, не было найдено.

Итог весьма характерный. Он определенно указывает, что аконит в Семиреченской области есть излюбленный местный яд. Он употребляется там не случайно и спорадически, а обычно и регулярно. Можно даже сказать, что Семиречье из ядов как будто и знает только аконит. Есть основание полагать, что в случаях с отрицательным результатом токсикологического анализа, каковых у нас насчитывается 10, если имелось отравление, то ядом был тоже аконит. По крайней мере, согласно предварительных сведений, общий голос народной молвы часто называл аконит как причину смерти известного лица в том или другом относящемся сюда случае.

Отравления аконитом свойственны не какой либо определенной местности Семиреченской области. Наоборот, исследованные в лаборатории случаи отравления им происходили в разных уездах ее: то Верненском, то Джаркентском, то Копальском, то Пржевальском. И везде яд, служивший для отравы, оказался одним и тем же. Следовательно, аконит известен по всей области; он есть яд всего Семиречья.

В литературе указание на отравление аконитом встречается нечасто. Преступных отравлений нам мало известно. Поэтому нахождение в присланных из Семиреченской области для исследования вещественных доказательствах растительного алкалоида аконитина заслуживает опубликования. Ряд последующих токсикологических анализов дал частью тождественные результаты, а вместе новые факты для суждения об отравлении аконитом. Все эти случаи семиреченских отравлений пользовались особым вниманием профессора судебной медицины Михаила Федоровича Попова. Первые связанные с ними химико-физиологические исследования были произведены самим преподавателем, последующие произведены нами во время девятилетнего прозекторства под его непосредственным руководством. Весной 1907 г. весь накопившийся материал был передан нам с предложением написать статью об отравлении аконитом. Принося глубокую благодарность профессору М. Ф. Попову за предложение, я приступаю к выполнению намеченной темы.

<�…>

В нашем очерке мы дали возможно полное изложение данных об аконите и его основных, началах. Теперь мы перейдем к обозрению тех случаев отравления названным ядом, в которых исследование произведено в судебно-медицинской лаборатории Томского университета и присутствие яда было доказано.

3-го мая 1894 г. в с. Михайловском Верненского у. скоропостижно умер Ошура Чуруков. Смерти его предшествовала продолжительная рвота. Брат покойного заявил подозрение об отравлении. Спрошенная сначала в качестве свидетеля, а затем и обвиняемой, жена Чурукова показала следующее. «Подстрекаемая своим любовником, таранчинцем Берыса, я желала отделаться от своего мужа, С этой целью я дала ему в лапше порошок. Поевши лапши, муж почувствовал себя плохо. Вскоре у него началась рвота; а часа через 3—4 при непрекращающейся рвоте он умер». Нарын Пржевальского уезда) и попросил позвать фельдшера. Анисимов жаловался на боль в животе и держался в согнутом положении. Фельдшер, придя в лазарет, нашел Анисимова лежащим на кровати, причем от него «разило водкой». На вопрос фельдшера, пил ли больной водку, Анисимов ответил, что он с женой выпил с утра две бутылки. Затем Анисимов стал что-то невнятно бормотать и скоро умер.

<�…>

Согласно результатов произведенного в судебно-медицинской лаборатории анализа присланных вещественных доказательств по делу об отравлении Анисимова дано было такое заключение.

1) Смерть запасного рядового Ефима Анисимова последовала от отравления корнем аконита, или иссык-кульским корешком (по-киргизски — угоргасын), который в Семиреченской области нередко употребляется с этой целью.

<�…>

В судебно-медицинской лаборатории по делу об отравлении киргизки Турир были получены: в отдельном пакете кусочек корешка, извлеченный из желудка, и в 2 банках содержимое желудка и часть органов грудной и брюшной полостей. В отношении мировой судья просил дать заключение по следующим вопросам:

1) Препровождаемый какой-то корешок, а равно и содержимое желудка заключают ли в себе вещество, носящее название аконита, и тождественно ли оно с корнем, носящим название иссык-кульского корешка?

2) Могла ли последовать от найденного в содержимом желудке количества названного яда смерть, и как скоро, по принятии оного?

3) Какие видимые признаки отравления этим ядом, какого характера боли, и не представляется ли возможным определить: могла ли жертва отравы в порыве сильных мучений биться головой о стены дома, землю и т. п.?

4) Представляется ли возможным по исследуемым органам определить категорически, что смерть названной Турир последовала от отравления иссык-кульским корешком?

По исследовании присланных вещественных доказательств, акт которого прилагается в конце под № VI, на предложенные мировым судьею вопросы дан был такой ответ.

Заключение по делу об отравлении Турир Мамсубаевой.

1) По микроскопическому строению и химическим реакциям частица корешка, найденного в желудке киргизки Турир, весьма похожа на корень растения аконита (Aconitum napellus). Но при физиологических опытах на лягушках ядовитого аконитина в нем не найдено: лягушки оставались здоровыми. Противоречие, впрочем, легко может быть объяснено небольшим количеством доставленного корешка (46 мил.) и, особенно, растворением аконитина корешка в жидком содержимом желудка, из которого он был извлечен. Корень аконита в Семиречье называется иссык-кульским корешком.

Из содержимого желудка и органов Турир получено весьма ядовитое вещество, давшее химическую реакцию аконитина, и убившее двух лягушек при явлениях, которыми сопровождается отравление этих животных аконитином.

2) Найденное в содержимом желудка и прочих органах Турир количество яда убило двух лягушек в 1½—2 часа, т. е. было не менее 0,02 мил. аконитина. Такое количество не может убить человека. Но, разумеется, это не все количество яда, которое было введено в желудок: яд отчасти всосался при жизни и распределился по всему организму, отчасти был выведен из желудка рвотою. Смертельная доза корня аконита многими судебными врачами принимается около 4,0. Судя по нашим исследованиям отравлений аконитом из Семиреченской области, смертельная доза гораздо меньше, 1,0 и даже 0,5; другими словами, половина средней величины иссык-кульского корешка может убить человека.

3) Припадки отравления аконитом состоят: в покалывании во рту, царапании в глотке, зуде лица, шеи и остального тела с последующим онемением; потом в болях живота, головы и других частей, головокружении, тошноте, иногда рвоте, в чувстве ужаса и крайнего беспокойства; затем следуют отяжеление членов, расслабление, иногда потеря способности зрения и речи; под конец являются судороги и корчи в членах, дыхание становится трудным, хрипящим, и при явлениях асфиксии наступает смерть. Сознание сохраняется почти до конца. Начинаются припадки через 10—20 м. по введении яда; развиваются быстро и смерть наступает через ½ часа — 4 часа.

4) Ввиду нахождения в содержимом желудка частицы порошка, весьма похожего на корень аконита, хотя и лишенного ядовитости, и ввиду извлечения при токсикологическом анализе из содержимого желудка и органов Турир яда, убивающего лягушек при явлениях, сопровождающих отравление аконитином, можно если не категорически, то с большим основанием утверждать, что смерть киргизки Турир Мамсубаевой последовала от отравления иссык-кульским корешком.

Только что изложенные данные характерны. Они отчасти расходятся с существующими воззрениями. Согласно последних, отравление аконитом и его действующими началами обычно есть только несчастная случайность; для самоубийства этот яд употребляется крайне редко, а с преступною целью почти никогда. Приведенные нами случаи показывают иное. Из них видно, что в России, в Семиреченской области, как у инородцев — киргизов и таранчинцев, так и у русских, аконит служит излюбленным и обычным средством преступного отравления.

Если вспомнить сказанное в введении, что на 19 случаев возможных преступных отравлений из Семиречья, экспертиза которых произведена в судебно-медицинской лаборатории Томского университета, в 8 имелось отравление аконитом, а в остальных 1 раз природа яда осталась невыясненной и в 10 никакого яда не найдено, то общая картина будет еще ярче. Она свидетельствует, что Семиреченская область из ядов знает и употребляет почти исключительно аконит. Таким образом, приходится констатировать существование на земном шаре уголка (пока единственного), где аконит, этот сильнейший растительный яд, является местным ядом и служит почти единственным средством для отравлений.

Отраву приготовляют не из чистого алкалоида, а из частей растения. Обычно пользуются клубнями аконита — tubera aconiti. Последние в Семиречье известны под названием иссык-кульских корешков. Название, вероятно, заимствовано от места наиболее обильного распространения этого растения около озера Иссык-Куль, в горных ущельях Тянь-Шаня. Киргизы эти корешки называют «укоргасын».

Аконит, дающий иссык-кульский корешок, по-видимому, принадлежит к виду Aconitum napellus
https://iz.ru/1155413/igor-karmazin/vozvrashchaiutsia-k-korniam-koronavirus-v-kirgizii-lechat-iadovitym-otvarom