Интервью герцогини Кентской для Telegraph

euro_royals — 25.08.2022

Герцогиня Кентская рассказала Камилле Томини о своей страсти ко всем видам музыки, основании благотворительной организации и работе учительницей музыки инкогнито в течение 13 лет.

Это был самый обыкновенный жест, но когда герцогиня Кентская обняла плачущую Яну Новотну на финале Уимблдонского женского одиночного разряда в 1993 году, королевские особы редко вызывали более эмоциональный отклик. Когда трофей был вручен двукратной действующей чемпионке Штеффи Графф, ее соперница из Чехии была безутешна. «Я очень хорошо это помню, — улыбается герцогиня, вспоминая сцену на Центральном корте почти 30 лет спустя. - Как можно было подойти к кому-то и сказать: «О, не повезло!» Для нее это было ужасно. Она плакала, поэтому я ее обняла, и это совершенно правильно».

Хотя Диана, принцесса Уэльская, возможно, увековечила искусство сочувственной королевской власти, пионером в этом деле стала ее соседка по Кенсингтонскому дворцу Кэтрин Кентская еще в 1960-х годах, после того как она вышла замуж за двоюродного брата королевы принца Эдварда, герцога Кентского.

Сейчас, когда ей 89, герцогиня пригласила Telegraph в Рен-хаус, лондонский дом пары, чтобы поразмышлять о королевской жизни, менее заурядной. Небрежно одетый в рубашку с короткими рукавами и вельветовые брюки, 86-летний герцог встречает меня у дверей увитого глицинией коттеджа, где оклеенные обоями стены увешаны трогательными семейными фотографиями.

Кэтрин — она настаивает на том, чтобы ее называли так — ждет в кресле в гостиной, где на журнальном столике перед большим телевизором разложены номера Telegraph, Financial Times и Radio Times. Полки заставлены яркими книгами в твердом переплете, а то, что кажется относительно современным «hifi», стоит в открытом шкафу, отражая продолжающуюся всю жизнь любовь Кэтрин к музыке.

Отказавшись от титула Ее Королевского Высочества, когда она отошла от общественной деятельности 20 лет назад, величающая себя «девушкой из Йоркшира» она настаивает, чтобы я налила себе кофе из заранее приготовленного кофейника, прежде чем приступить к тому, что оказалось удивительно откровенной беседой.



На протяжении многих лет Кэтрин неправильно понимали на фоне ложных утверждений, что она отказалась от своих королевских обязанностей в 2002 году, потому что была затворницей и страдала от агорафобии. Реальность не может быть дальше от истины, когда она рассказывает реальную историю, стоящую за тем, как она отказалась от открытия мемориальных досок и посадки деревьев, чтобы вместо этого провести 13 лет, преподавая музыку в начальной школе Wansbeck Primary School в Халле.

«Я была известна просто как миссис Кент, — говорит она, явно наслаждаясь анонимностью всего произошедшего. - Только директор знала, кто я такая. Родители не знали, ученики не знали. Никто никогда не замечал. Никакой огласки по этому поводу не было — казалось, что это просто работает.

Почему я не знаю, но так оно и было. Я учила детей с самого раннего возраста вплоть до окончания начальной школы.

Я выводила их в Халл. У меня был небольшой хор, и они пели в больнице. Многие дети были из семей с одним родителем и из очень бедных районов. Это было очень, очень полезно, потому что даже дети из очень трудных семей - музыка делала такие замечательные вещи. Это действительно так. Они вставали и пели соло. Я не помню, чтобы какой-нибудь ребенок когда-либо говорил, что не хочет заниматься музыкой».

Каждую пятницу Кэтрин ездила поездом из Лондона в школу в когда-то охваченном преступностью районе Лонгхилл, чтобы преподавать музыку, а вечером возвращалась домой. Она настаивает, что «не помнит, как попала в Халл», но, как объясняет ее друг Николас Робинсон, соучредитель Future Talent, благотворительной организации, созданной Кэтрин 18 лет назад: «Это было примерно в 1993 году, когда директриса пригласила ее чтобы посетить школу, и одна из учителей объяснила, как ей сложно преподавать музыку, потому что она не очень музыкальна. Кэтрин, будучи Кэтрин, сказала: «Могу я прийти и помочь вам?» И так все началось. Она начала с одного урока и пробыла там 13 лет. Насколько я знаю, она пропустила только два дня».



Кэтрин взялась за эту роль при полной поддержке королевы. «Не было ничего, от чего я хотела бы спрятаться, — настаивает она. - Это было просто то, что произошло в моей жизни. Я всегда... не сказала бы, что гордилась этим, но я была рада, что сделала это. На всем протяжении этого периода меня поддерживали. Королева сказала: «Да, иди и сделай это», что я и сделала».

Помимо обучения детей пению, Кэтрин устраивала школьные концерты, чего у них никогда раньше не было.

Она также водила их посмотреть, как сэр Марк Элдер дирижирует репетицией оркестра Халле, музыкальным руководителем которого он является с 2000 года, а также посетить концерт в Вестминстерском аббатстве, где также присутствовала Ее Величество.

«Мы делали все вместе. Когда мы пошли смотреть оркестр Халле, они были очарованы им. Для них ничего не значило знакомство с Марком Элдером, но они интересовались инструментами и хотели на них играть.

Я помню, когда мы пошли в Вестминстерское аббатство, мы сидели сзади, и одна из детей заметила королеву и хотела подбежать к ней».

Она произносит с северным акцентом: «Алло, королева!» — сказала бы она, так что мне пришлось ее удержать. Они никогда не выезжали из Халла, поэтому Вестминстерское аббатство было для них чем-то особенным».

Наблюдение за тем, как талантливые дети отказываются от осуществления своих музыкальных мечтаний из-за нехватки денег, вдохновило Кэтрин на создание Future Talent в 2004 году, чтобы «сломать барьеры, создать возможности и использовать силу музыки для изменения жизни по всей Великобритании».



Помогая расцветать одаренным молодым музыкантам из малообеспеченных семей, благотворительная организация выделяет гранты в размере до 2000 фунтов стерлингов в год на инструменты и обучение, а также проводит мастер-классы, семинары, индивидуальные занятия с наставником и дает возможности для выступлений.

Решив, что это будет не просто организация, предоставляющая гранты, Кэтрин привлекла ряд великих музыкантов, чтобы стать ее амбассадорами, включая Элдера, сэра Джеймса Голуэя, Лесли Гарретта и Стинга.

«Я встретила его на мероприятии и сказала: «Привет, Стинг, ты будешь патроном моей благотворительной организации?» Он с нами и по сей день, он был замечательным». Несмотря на отсутствие государственного финансирования и полагаясь исключительно на сбор средств, благотворительная организация набирает силу и стремится к 2023 году поддержать еще 180 молодых музыкантов.

Но Кэтрин, только что оправившаяся от пандемии, приостановившей сбор средств, опасается, что кризис стоимости жизни приведет к тому, что дети будут отказываться от уроков музыки, которые будут считаться роскошью, поскольку семейные бюджеты ограничены.

«Конечно, я беспокоюсь об этом, — говорит она. - Это очень важная вещь, о которой нужно поговорить, и о том, как мы можем это исправить. Многие наши дети настолько увлечены музыкой, что сами изо всех сил стараются найти необходимые им средства».

Я напоминаю ей историю, которую слышала о том, как однажды она одолжила свою скрипку студентке, которая не могла позволить себе купить ее.

«Моя семья не очень хорошо это приняла, — усмехается она. - Это была бесценная реликвия».



На какой срок она ее одолжила? «Я думаю, что она все еще у нее». Сейчас музыканту за 20, и она успешная певица, автор песен. Среди других детей, которым благотворительная организация помогла добиться большего, были Джошуа Бэтти, ныне первая флейта Сиднейского симфонического оркестра, и Дэниел Боуви, участник широко известного квартета Mela Guitar Quartet.

Когда мы обсуждаем аристократическое воспитание Кэтрин в Ховингем-холле, семейном поместье Уорсли в сельской местности на севере Йоркшира, вскоре становится ясно, почему она решила преподавать музыку.

«Я не помню, чтобы в доме было много музыки, но когда я отправилась в школу-интернат, там была очень увлеченная учительница музыки. Она очень вдохновляла, и у нее всегда было свободное время для вас, у меня не возникало ощущения, что я трачу ее время впустую, у нее очень хорошо получалось вызывать в вас музыку».

Тоскуя по дому в бывшей школе Рантон-Хилл в Северном Норфолке и отчаянно стремясь вернуться в крошечную деревню, где она выросла, Кэтрин с головой ушла в музыку и спорт, возглавив команду по лакроссу и играя в теннис.

«Я все время тосковала по Ховингему, — признается она. - Я остаюсь домашним человеком, к большому беспокойству моей семьи. Лондон не мой дом, им по-прежнему остается Йоркшир, и я по-прежнему девушка из Йоркшира, и я на самом деле очень горжусь тем, что я девушка из Йоркшира. Это край нарциссов. Я чувствую, что все еще принадлежу деревне.

Поэтому в школе-интернате было действительно очень тяжело. У нас к тому же была ужаснейшая форма. Рубашка и какая-то свободная штука, туника — это было ужасно».

Помимо игры на фортепиано, она также научилась играть на органе и скрипке и пела сопрано в хоре The Bach choir, но ее семья так и не взрастила ее зарождающийся талант.

Родившаяся в 1933 году, четвертый ребенок и единственная дочь сэра Уильяма Артингтона Уорсли, 4-го баронета, лорда-лейтенанта Норт-Райдинга, и его жены Джойс Морган Бруннер, есть ощущение, что Кэтрин была не только жертвой своей эпохи и своего пола, но также и воспитания, принятого для высшего класса.

Изучая музыку в течение года в колледже после школы, интересно, мечтала ли она когда-нибудь стать концертирующей пианисткой.

«Я не думаю, что моя семья позволила бы мне думать, что я настолько хороша, — говорит она. - Я думаю, что моя семья мягко сказала бы: «Пожалуй, не ставь слишком высокие цели».

Было ли это вопросом поколения?

«Немного».

В итоге ее отправили в частную школу для девушек из состоятельных семей, в которой учат правильному поведению в обществе. «Так было принято в то время», — пожимает она плечами.

Однако ее жизнь изменилась до неузнаваемости, когда она встретила принца Эдварда, лихого армейского офицера, сына принца Джорджа, герцога Кентского, и принцессы Греческой и Датской Марины, на вечеринке в конце 1950-х годов.

Им потребовалось несколько лет, чтобы обручиться не только потому, что принц «Эдди» был на три года моложе и в то время базировался в Каттерикском гарнизоне, но и потому, что его грозная мать, принцесса Марина, которая однажды, как известно, назвала королеву-мать «обычной маленькой шотландской девочкой» не была убеждена в том, что Кэтрин достаточно хороша.

В конце концов они поженились в Йоркском соборе в июне 1961 года, что стало первой королевской свадьбой в этом месте за 633 года. Кэтрин чувствовала близость к историческому собору, потому что ей посчастливилось играть там на органе, и настояла на том, чтобы вдохновенная Токката Видора играла, когда она шла по проходу.



Громкое событие дало Кэтрин впервые ощутить, что такое жизнь в центре внимания — к чему, по ее собственному признанию, она так и не привыкла.

«С этим было трудно справиться, но у меня был замечательный отец, который так мне помогал. Он сидел рядом со мной в машине. Это было ново для нас обоих и ошеломляло нас обоих. Но мы были в порядке».

Значит, она была близка со своим отцом? С гордостью рассказывая мне, что он был капитаном крикетной команды Йоркшира, она отвечает: «Да, очень близка. Я была близка с матерью, но я была ближе к отцу.

Я была единственной дочерью, у меня было три брата, так что я была папиной дочкой».

У герцога и герцогини родились трое детей: Джордж Виндзор, граф Сент-Эндрюс, родившийся в 1962 году, леди Хелен Тейлор, родившаяся двумя годами позже, и лорд Николас Виндзор, родившийся в 1970 году (ее внучка, дочь Джорджа, Марина), сейчас живет с парой в Рен-хаусе).

Однако когда Кэтрин снова забеременела в 1975 году, случилась трагедия - она заболела краснухой, что вынудило ее сделать аборт, чего она так и не простила себе. Два года спустя она родила мертворожденного сына Патрика, из-за чего у нее началась депрессия. Она провела семь недель, лечась от «нервного перенапряжения» в больнице короля Эдуарда VII в Лондоне.

«Это произвело на меня самый разрушительный эффект, — сказала она Daily Telegraph в 1997 году. — Я понятия не имела, насколько разрушительным может быть такое для любой женщины. Это заставило меня очень хорошо понимать других, кто пострадал от этого».

Тем не менее, по словам друзей, хотя она была опустошена потерей обоих детей, она была возмущена тем, как трагедия использовалась для того, чтобы дать ей характеристику, наряду с рядом проблем со здоровьем, включая МЭ (миалгический энцефаломиелит, также известный как «синдром хронической усталости»). Когда в 1999 году Мэри Ридделл опубликовала ее биографию «Сложная жизнь Кэтрин Уорсли», ей претило это название.

Как объясняет один источник, который знает Кэтрин более 20 лет: «Кэтрин всегда была заботливым и чутким человеком на протяжении всей своей жизни, о чем свидетельствуют ее ранние годы в качестве члена королевской семьи и вся ее работа и поддержка многих благотворительных организаций. В более поздние годы, возможно, из-за ее собственной человеческой слабости и личных трагедий, ее страдания дали ей уникальное понимание страданий других и усилили ее искреннее желание протянуть руку помощи другим с осторожностью и состраданием».

Помимо преподавания в Халле, герцогиня, давно поддерживающая Unicef, помогала раздавать бесплатные обеды бездомным и в течение пяти лет была волонтером в Samaritans после того, как стала патроном этой благотворительной организации в 1977 году.

Хотя она не хочет обсуждать свои проблемы с психическим здоровьем, она соглашается, что стала консультантом, потому что чувствовала, что может сопереживать тому, что переживают звонящие. «Я чувствовала, что могу понять, да».

Она подчеркивает, что не была затворницей, отягощенной личными проблемами, а всегда была чрезвычайно активной за кулисами. «Я всегда… работала это не подходящее слово, но я всегда была занята, всегда было чем заняться — будь то музыка или благотворительность. Мне нравится быть занятой!»

В настоящее время Кэтрин почти полностью отошла от общественной деятельности, за исключением ежегодного появления в Королевской ложе на Уимблдоне и то одной, то другой королевской свадьбы. Приняв католицизм в 1994 году, она до сих пор регулярно посещает церковь.

Она смотрела празднование Платинового юбилея по телевизору с «восхищением» и говорит о 96-летнем монархе: «Я думаю, что она удивительный лидер для людей. Она просто яркий пример для всех нас. И она продолжает. Это невероятно. Ей почти 100».

Проведя вместе 90 минут, заинтригованная музыкальным проигрывателем, я завершаю разговор, спрашивая Кэтрин, что она слушает в последнее время.

«На этот вопрос довольно сложно ответить, — говорит она, останавливаясь, чтобы подумать о своих любимых артистах. - Я просто люблю музыку. Что-то цепляет мой слух по радио - записи особо не слушаю. Если это заставляет меня притоптывать, то я счастлива».

Помимо того, что однажды она заявила о своей любви к бойз-бэнду Blue, я слышала, что она также очень любит рэп.

«О да, люблю», — говорит она, улыбаясь.

Каких рэперов?

«Я не знаю всех их имен.

Эминем? «Да».

Stormzy? «Нет».

Ice Cube? «Да».

Канье Уэст? «Нет».

Интересно, слушает ли она когда-нибудь какой-нибудь трэш-метал? «Я бы попробовала, но, возможно, ненадолго. Мой муж любит музыку, но очень серьезную музыку. Я же слушаю все. Мне даже нравится битбокс».

Это идеальная нота, чтобы закончить. Миссис Кент: настоящая королевская мятежница со своим делом.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив