Иная эстетика сериала "Иные" (2024)

Алексей Серебряков в роли профессора Ильинского
   

Персонаж Ильинского меняется по ходу действия: то мы видим его молодым и полным иллюзий, то умудренным, но всё еще бодрым стариком, то уже умирающим от болезни. Чтобы подчеркнуть эти трансформации, мы делали для актера костюмы разных размеров — один был ему точно по фигуре. Другой был "велик": с обвисшими плечами, слишком широким воротом у рубашки — мы добавили в него толщинок на спину и живот. Эти "трюки" помогли видоизменить его фигуру, помогли актеру подчеркнуть изменения состояний персонажа.

Анна постоянно носит бусы — я хотела, чтобы с ней на протяжении всего фильма оставался какой-то знак-амулет, который был бы с ней с детства. Бусы эти сделаны из бирюзы, а бирюзу матери надевали детям, потому что считается, что этот камень защищает детей от дурного глаза, так и родилась идея этих бус. Когда-то в детстве мама надела их Анне на шею, с тех пор она их не снимает. Это единственное, что осталось у неё от прошлой жизни и что она сохранила через все скитания. Мы долго искали именно правильные бусы — такие, чтобы они были мелкими, похожими на ручную работу — будто мама сама их собрала.

Украшение делали в трех экземплярах на случай, если одно порвется во время трюка и понадобится замена, и на заказ; искали именно мелкие бусинки, которые были бы похожи на древние.

Не только Анна носит в сериале бирюзу — у Нойманна есть перстень с этим камнем. Одно из свойств бирюзы для взрослых людей в том, что она подавляет агрессию. И, конечно, так реализована идея про связь в образах.

Вдохновение для образа Анны искали в советских плакатах и картинах художников 1930-х. Голубое платье в цветочек, в котором Анна появляется в сцене с трамваем, сшито по выкройкам, найденным в ранних советских журналах, и немного адаптировано под современную моду. Команда перебрала порядка 30–40 вариантов тканей, чтобы найти идеальный голубой цвет и узор. А кружевные перчатки Анны винтажные, примерного того времени. Они трогательно связаны крючком из тонких бумажных ниточек, ручная работа.

Фасон струящегося шифонового платья, в котором Анна появляется на приеме во Фрайбурге, выбрали, чтобы подчеркнуть хрупкость девушки в жестоком мире Нойманна. Поэтому гости на контрасте с ней носят тяжелые украшения и темные ткани. Референсами для этого образа Анны послужили образы кинодив 1930–40-х годов.

             

Нойманн — это мрачный, судьбоносный персонаж. Мне было важно сделать его очень знаковым, узнаваемым, чтобы, увидев его в контровом свете, в проёме двери, можно было точно его узнать. Важны были его контуры — хотелось его сделать, как мрачного демона с крыльями. Для Нойманна весь гардероб шили на заказ. Его пальто сшито по выкройке модного пальто 30-х годов, которому я увеличила плечи, увеличила лацканы, добавила длины, добавила ширины, чтобы при ходьбе оно развевалось, как крылья. Благодаря этому получился такой монолитный и мрачный образ. Oсобенно трудно было выбрать цвет его пальто. В итоге остановились на бордово-фиолетовом (цвет рифмуется с формой его воспитанников), так как он издревле считался цветом власти.

Цвет мира Нойманна — оттенки пурпурного — это и его пальто, и униформа детей и Фрау Крюгер, и цвет формы, в которую переодевают Анну в замке — этот цвет выбран неслучайно. Пурпурный издревле считался цветом власти, цветом королей и правителей мира, а цель Нойманна — именно управлять миром. Маску Нойманна мы делали в содружестве с совершенно замечательными мастерами из Петербурга — братьями Слепцовыми. Долго подбирали плотность кожи, экспериментировали с формами и оттенками бронзы.

Рубашки героя шили по специально разработанным лекалам. Я хотела, чтобы они были с высоким и жестким воротом, который бы подчеркивал закрытость персонажа. Такой воротник не позволяет активно выражать эмоции, с ним нельзя активно двигать головой, нужно все время держать осанку. Актер Вольфганг Черни позже признался, что это решение очень помогло ему в роли. Булавка, которой мы закалывали воротник, тоже подчеркивала, что Нойманн застегнут до шеи, он себя держит в своеобразном футляре.

Маску Нойманна сделали в единственном экземпляре. Материалы использовали самые разные: кожу, нейлон, латунь, медь, напечатанные на 3D-принтере детали, подчеркивающие оригинальный стиль Нойманна. Получился такой стимпанк. Отвечал за маску художник по реквизиту Алексей Устинов

Линда Лапиньш
   

Образ верной помощницы Нойманна (Линда Лапиньш) тоже хотели сделать максимально закрытым. Чем-то даже напоминающим униформу, чтобы подчеркнуть милитаристскую атмосферу в их с Нойманном школе.. А хищности героине добавляет накидка-лиса. Ее мех красили в темно-фиолетовый, чтобы визуально объединить Катарину с Нойманном и детьми. Для этого накидку специально везли из Сибири, от местных мастеров. А изюминка образа Катарины — мундштук 1930–40-х годов, сделанный из серебра и найденный в винтажном магазине.

Вообще, образ Крюгер — это оммаж Марлен Дитрих.. Особенно это видно в образе с синим платьем, в котором Катарина появляется на приеме. Этим фасоном мне хотелось подчеркнуть ее жесткость: силуэт платья напоминает одеяния древнегреческих статуй — каменных, холодных, закрытых, безэмоциональных, но прекрасных.  И в этом образе есть немного коварности (накануне приема Катарина вручила Анне платье устаревшего фасона, чтобы гостья не затмила ее на приеме): извилистые серьги напоминают змей, а на поясе, который Варвара шила сама, — пантеры.



Пояс украсили брошками с пантерами: спереди — головы, а на спине — две пантеры целиком.


Фото из личного архива Варвары Авдюшко
   

Специально шили и красный халат Катарины, в котором героине предстоит выдержать драку. Кружевную сорочку под ним тоже изготавливали вручную, сам халат украшали бисером. Хотя изначально фройляйн Крюгер должна была драться в форме, но я хотела придать персонажу большей женственности, поэтому придумала, что она дерется чуть ли не в пеньюаре и чтобы он был непременно красным. Такой образ стал вызовом для каскадеров: нужно было защитить актрисе колени и локти так, чтобы это было незаметно в кадре.

Художественный мир

В замке Нойманна во Фрайбурге его воспитанники живут и занимаются в огромном зале, где стоит деревянная конструкция с гамаками и мостиками, чем-то напоминающая детскую площадку. Эту декорацию специально разрабатывала команда художника-постановщика Александра Арефьева

Мы создали эскиз, а застройщик смог воплотить его. Это надежная и крепкая конструкция, вдобавок мы к деревянным башням привязали тросы, прикрепленные к огромным бетонным блокам, чтобы декорация выдержала нагрузку, когда дети бегали по мостикам.

Изначально рассматривали другой вариант жилья для детей. Съемки проходили в бывшем манеже, в одном из зданий императорских конюшен в Петергофе, спроектированных Николаем Бенуа. Во время Первой мировой войны там была казарма. Мы нашли фотографии тех лет и сначала думали сделать декорации казарменного типа, но поняли, что это недостаточно фэнтезийно. А потом появилась вот такая идея — совместить тренировочный лагерь с местом, где дети живут и спят.
 

На проектирование и сбор декорации ушло около полутора месяцев. Прежде чем вести ее на съемочную площадку, декорацию как конструктор собрали в мастерской, обработали сосновые детали, а затем перевезли в бывший манеж, где на сборы ушло пять дней.

Чтобы добавить ощущение опасности в кадре, в лагере соорудили резервуар с водой — препятствие для тренировок. Островки в нем делали из бетонных плит. Им придавали нужную форму, наносили сверху руны. Это тяжеленные плиты, неподъемные.

Кресло-каталка, в котором после аварии оказывается профессор Любовь, нашли у московского колекционера. Для съемок его пришлось немного доработать. Оно было на металлических ободах, что доставляло бы неудобства — колеса могли испортить покрытие в исторических интерьерах. Поэтому мы поставили усовершенствованные колеса с резиновыми ободами. Нашли покрышки от велосипеда, подходящие по фактуре.

Еще один символ героини, которая специализируется на гипнозе, — веера. Образ родился из арочного окна в помещении, где снимали ее кабинет. Мы специально сделали вставку по форме окна с отверстиями, чтобы это было похоже на гипертонический веер. Разнообразные веера также висят на стене в квартире героини.

Гипнотический мир героини дополняют необычные песочные часы. Изначально они просто были необходимым элементом для сеанса гипноза, а потом режиссер Владимир Ракша предложил поставить их на праксиноскоп, который оживлял картинку с девочкой. Так и получилось это необычное устройство.

Машина из "Собачьего сердца"

В "Иных" появляется немало ретромашин: трамвай, который своими силами откидывает Анна, винтажный автомобиль, который водит фройляйн Крюгер. Кстати, для съемок приема Нойманна потребовалось десять таких автомобилей на ходу.

Пожалуй, самый интересный транспорт — автобус, на котором маленького Нойманна увозят в психиатрическую лечебницу. Эта же машина снималась в "Собачьем сердце" 1988 года.
'Мы нанесли аэрографию на автобус, придумали эмблему лечебницы. Смотрели, какие психиатрические лечебницы в Германии были в то время, и на основе этого разработали свой дизайн".

Попав в лабораторию к профессору Ильинскому, Анна становится подопытной для его исследований. Их проводят, сажая девушку на пугающего вида кресло. Это еще одна находка реквизиторского цеха: в основе предмета — хирургический стол XIX века, который нашли у коллекционеров.

Hа то, чтобы создать кресло, была неделя. Лампу мы отполировали, перекрасили. Подсоединили к ней множество деталей, чтобы получилась такая адская машина, ужасающая своим видом. И еще подключили турбонагнетатель, который развевал волосы героини.