Хоррор «Проклятие „Зов могилы“»: Козни забытых предков
okkomovies — 20.06.2024
В российский прокат вышел корейский хоррор «Проклятие „Зов могилы“». На родине фильм ужасов стал лидером проката этого года. Объясняем, чем пугает колоритный хоррор, который не боится говорить о трагических страницах корейской истории.
Родовые проклятия не знают границ и срока давности. Зато имеют тесную связь с землей. Значит, чтобы освободиться, придется рыть настолько глубоко, насколько пустило в ней корни это древнейшее зло. В хоррор-сенсации корейского проката, показанной в этом году в программе Forum Берлинского фестиваля, режиссер Чан Джэ-хён буквально пытается усидеть на двух стульях: снять жанровый хит с национальным колоритом и терапевтическое кино об избавлении от травм японской оккупации. Вопреки расхожей поговорке и то, и другое у него получается. Разделенный на две части хоррор сливается в единое целое нехитрым, но действенным эмоциональным мотивом про «это всё мое родное». И травинка, и лесок, в поле каждый колосок здесь изгоняют чужаков и предателей — и к тому же нагоняют немало жути.
Геомант и специалист по фэншуй Ким Сан-док (Чхве Мин-сик из фильмов «Олдбой», «Я видел дьявола») в партнерстве с владельцем похоронного бюро Ко Ён-гюном (Ю Хэ-джин) выискивает лучшие участки для погребения, за которые богатые корейцы всё еще готовы выкладывать солидные суммы. За давностью ритуала мест на 10 из 10 в Корее не осталось, но и те, что на шестерочку, позволяют хранителям традиций жить безбедно. Кроме того, усопшие даже из-под земли могут пожаловаться на ненадлежащий сервис — и тогда могилы вновь разрываются, чтобы вернуть любимой бабушке ее вставную челюсть. Но если нужды усопшего родственника не материальные и душа не находит покоя по какой-то более серьезной причине, к проблеме подключаются потомственная шаманка Ли Хва-рим (Ким Го-ын) и помощник-медиум Юн Бон-гиль (Ли До-хён).
История начинается с того, что последние летят в США, в дом баснословно богатых эмигрантов Паков, чей первенец плачет с момента рождения без видимых причин. Младенец уже какое-то время находится в клинике под сильными седативными средствами. Шаманы сразу понимают, что докучает ему прадед, который вот уже сто лет настойчиво пытается вступить в контакт и с сыном, и с внуком, а теперь страшно зол на непочтительных потомков. Этот случай сулит не только солидное вознаграждение, но и большие проблемы всем участникам: дедушка был японским коллаборационистом, а место его захоронения гиблое и выбрано явно не случайно в глухой местности. Для четверки решал конфликтов между мертвыми и живыми разборки затянутся надолго, несмотря на ритуалы (снятые и поданные как отдельный захватывающий аттракцион), жертвоприношения, торги, уверения и сломанные кирки. Древнее захоронение будет становиться всё глубже, а количество свежих могил в связи с инцидентом быстро начнет расти.
Основная заслуга Чан Джэ-хёна в том, что ему удалось подать предания и обряды глубокой древности как страшно актуальный сюжет. Режиссер не запирает национальные обряды, фэншуй и шаманство в пыльный музей, а показывает, как они органично встроены в современность. В арсенале шаманки не только канистры с лошадиной кровью, но и беспроводной микрофон, разгневанные призраки пользуются мобильной связью с проворством бывалых телефонных мошенников, геомант не расстается с айкосом. Всё это придает их разборкам с нечистью какую-то располагающую обыденность, из которой любой нарисованный монстр или чавкающий мертвец кажутся не экзотической сказкой-страшилкой, а полноправным жителем этой земли.
В недрах же ее кипит не только ненависть забытых предков к неблагодарным потомкам, но и культурный котел из японских кицунэ, нурэ-онна и прочей нечисти из корейских легенд, рыть до которых не одну, а добрых пять сотен лет вглубь истории. Чан уверенно бурит путь от интернациональных страшилок со сломанными шеями и потусторонними голосами к исконно корейским неэкспортным страхам — говорят, что исполнительница главной роли даже всерьез опасалась навлечь на себя гнев духов, «играя» ритуалы, а все главные герои носят имена корейских борцов за независимость. В основании же всего этого — главная корейская травма, которая заключается в том, что страна была разделена не по фэншуй, а по злому умыслу кровожадных чужаков, каждого из которых пора достать из земли и вбить злодею деревянный кол в самое сердце.
Текст: Анастасия Сенченко
Ещё больше материалов читайте в нашем блоге.
Профессиональная переподготовка и повышение квалификации: как построить успешную карьеру в новой сфере деятельности 
Кустурица и московский бомонд 
Канарская зимняя одежда 
Воскресные прогулки. Сергиев Посад. Дворец культуры им. Ю.А.Гагарина 
Котовасия 
На второй показ на домашней сцене даже афишу ещё напечатать не успели 
Снежное волшебство на картинах канадского художника Ричарда Савойя (Richard 
Два Рождественских концерта 
«Дебилы, бл*дь» (с) Лавров 
