Государственность вообще и Россия как будущая прародина этатической

artyom_ferrier — 13.12.2017

От всякой публики той или иной степени «ватности» мне, конечно, часто доводилось слышать идиотский вопрос: «Почему вы так не любите Россию?»

Иногда даже — в расширенной формулировке: «Почему вы так не любите Россию, что называете её «эта страна»?»

Это меня умиляет, но когда снисхожу до объяснения, то говорю примерно следующее: «Россию как страну я люблю. Иначе бы не жил в ней. Она, на мой вкус, довольно симпатичная. Берёзки в рощицах, окушки в речках — вот это всё. А что я не люблю — так это придурков. Которых в этой стране действительно многовато народилось, и они зря это сделали, что народились и теперь раздражают меня своей тупостью и наглостью. Это очень, прямо скажем, неосторожно было с их стороны, рождаться и быть придурками в такой стране, где есть я. Но, каким бы я ни был влиятельным парнем в России, всё-таки я не король, поэтому стараюсь избегать говорить про неё «моя страна». Это было бы преувеличением. Но не говорю и «наша страна», потому что это должно подразумевать некое «мы» - а какое может быть «мы» между такими ребятами, как я, и теми придурками, которые вообще зря здесь родились? Охренели, что ли, в «мы» к нам набиваться? Поэтому самое правильное — говорить про ту страну, где живёшь, «эта страна».

Но то было — касательно страны. Вот с берёзками, с окушками, заливистыми соловьями, курлыкающими журавлями — всякое такое.

Что же до характерного в последние где-то пятьсот лет образа государственного устройства и правления, который я, для простоты, называю «Московией» в любой период от Иоанна Еленовича Бунши до новейшего этого клоуна, предводителя верноподданных стерхов, - да, это, конечно, мне не нравится.

Но, собственно, мне трудно и вообразить человека, которому, в хоть сколько-то здравом уме, могла бы нравиться московитская государственность. И ладно там открытые её критики вроде Герцена или Белинского, но, подозреваю, что и какой-нибудь Бенкендорф или Уваров в приватной беседе могли сказать: «Конечно же, наш образ правления — изумительная дрянь, но, увы, по-другому нельзя с этим диким народом, кроме как держать его в жёстком деспотизме. Когда правительство здесь «единственный европеец» - ему и приходится вести себя, как европейские колонизаторы с недоразвитыми туземцами».

Ну и вот веками это были как бы взаимодополняющие (и поддерживающие друг друга) явления - «держимордский» деспотизм власти и инфантильная дремучесть народонаселения.

Но я, тем не менее, не склонен переоценивать значимость каких-то генетических факторов в формировании социально-политического устройства. И потому так люблю Новгородчину, что своим примером она показывает: и у русских (и финно-угорских) — может существовать политический уклад, несколько отличный от московитского этого буйнопомешанного великодержавного маразма. Что на облик государственности, формы правления — влияют несколько другие факторы, а не мифическое «врождённое вольнолюбие» или столь же «врождённое раболепие».

Вообще же говоря, то есть, говоря о государствах в целом, я бы затруднился назвать хоть одно из ныне существующих (или существовавших ранее), чтобы ткнуть в него пальцем и сказать: «Вот то — мой идеал». Нет, можно лишь говорить о более-менее приличных политических сообществах, но — у них всегда бывают какие-то свои «тараканы», и всегда государство тяготеет к тому, чтобы всё больше и больше вторгаться в частные дела людей.

Можно сказать, я в целом не очень люблю государство — именно по этой причине, что оно закономерно борзеет. Но тем не менее, я вполне осознаю историческую неизбежность формирования государств по мере социально-экономического развития и укрупнения связанных гомосапских популяций.

Вообще же, вот как возникали государства и что они представляют собой по сути, без лишних слов? Некоторые говорят: «Когда-то государство могло складываться как «стационарный бандит». Я же сказал бы: «Очень хорошо, если б оно только этим и оставалось. Но любое нынешнее государство — это очень сильно обнаглевший стационарный бандит».

Вообще же, государство — грубо говоря, это силовая крыша бизнеса. Это специализированный на насилии аппарат, который существует в симбиозе с экономикой общества. Можно сказать «паразитирует» на ней, и в некоторых случаях это будет близко к действительности, но в принципе этот симбиоз может быть взаимовыгодным. Поскольку экономические субъекты — тоже заинтересованы в некоторой силовой защите их интересов, в специфическом арбитраже возникающих споров и в инфорсменте обязательств.

Как именно складывались государства? Да по-разному. В принципе, где-то, могло быть и по марксистской теории. Переход к земледелию, образование излишков, классовое расслоение, образование специализированной военно-полицейской прослойки, которая могла защищать эту общину как от внешних угроз, так и амбары «магнатов» от «пролетарского гнева».

Ну вот английское слово «лорд» - этимологически происходит от hlaefweard, “хранитель хлеба» (и это, кстати, к вопросу о стяжке часто употребляемых слов; да, а hlaef – родственно славянскому «хлеб», только туда слово заходило через готский). То есть, изначально этот «лорд», очевидно, был просто держателем амбара, где хранилось зерно общины. Но это такая позиция, что со временем «лорд» превратилось в несколько большее. Вплоть до одного из титулов Господа-бога.

Ну а могло быть становление государства и иным способом. Вот живёт какая-то мирная земледельческая община, приходит к ней в гости бродячее охотничье племя. Спрашивают: «Кто у вас тут элита общества?» Им отвечают: «Нет у нас элиты, у нас пока ещё не произошло социального расслоения, у нас один дружный колхоз». А те говорят: «Ответ неправильный. Мы теперь — ваша элита. Мы вас будем защищать, а вы нас за это будете кормить» - «От кого защищать?» - «Ну, от себя, например. Ладно, препираться будем — или вам сразу овин подпалить?»

И попробуй поспорь. Даже если это земледельческое племя многочисленнее — они привыкли мотыгой землю ковырять. А охотники — привыкли копьями да луками себе пропитание добывать. У них и «фитнес» лучше, и навыки обращения с оружием, и представления о тактике (групповая загонная охота — этому способствует). А главное — они бродяги, они не привязаны, в отличие от земледельцев, к какой-то конкретной земле. Попробуй найди их стойбище в лесу, даже если попробуешь нанести ответный удар в ответ на набеги.

По хорошему же счёту, я так думаю, что и сам по себе переход к земледелию стал возможен благодаря тому, что вот одно племя побеждает другое, берёт пленников — и, поскольку кушать их было уже не модно (у северян, по крайней мере), а просто так мочить вроде бы нерачительно, их старались к чему-то приспособить. Но оружия вплоть до ассимиляции — в руки всё-таки не давать. А то мало ли? Вдруг он обиду какую-то затаил за то, что вы его племя разгромили, родню порезали? И когда от собирательства в некоторых регионах сложились условия для целенаправленного земледелия (спонтанное, а потом, возможно, и намеренное окультуривание диких растений) — то самое милое дело сажать на землю этих пленников.

То есть, сначала рабство — потом земледелие. Потому что вольный охотник — он, честно сказать, не горит желанием бросаться в «битву за урожай» и потеть на пашне. Он и так себя неплохо чувствует. А станет мало дичи — ну, будет война с соседним племенем, только-то и делов. Поэтому для начала сколько-нибудь серьёзного и значимого земледелия — нужны вот такие ребята, которых не спрашивают, чего б они больше хотели, по лесам с луком бегать или в земле ковыряться. То есть, рабы, пленные.

Но это нюансы — и дела уж очень глубокой древности.

А вот конкретный образ отношений государства и общества, то есть специфика политической культуры, - это, конечно, складывается под влиянием многих факторов.

Вот почему у греков была эта их полисная демократия? То есть, бывали, конечно, и тираны, и узурпаторы, но в целом — довольно демократическая культура.

Иные говорят, что причиной тому — природное греческое вольнолюбие. Но я, повторю, не верю в «гены свободы» (как и «раболепия»). Это несерьёзно.

Другие говорят, что они сохранили некую первобытную демократию от тех довольно диких племён, которые вторгались в Грецию волна за волной (ахейцы, дорийцы, всякое такое).

Ну да. В первобытных (и преимущественно охотничьих) племенах — конечно, трудно возникнуть вождескому деспотизму, чтобы начать прогибать соплеменников по беспределу. Ну, каждый из них — охотник, у них оружие есть, они умеют с ним обращаться. Могут не понять каких-то чрезмерных «фараонских» амбиций своего лидера. Какой бы он уважаемый человек ни был — а с мнением племенного собрания ему приходится считаться.

Вообще, это, конечно, существенный фактор политического устройства — возможности распределения силового ресурса. То ли военные средства могут быть монополизированы государством, то ли они доступны частным гражданам. Поэтому, собственно, так и отстаивают Вторую Поправку те, кто понимает смысл американской Конституции — и так её атакуют те, кто склонен видеть в государстве «бюро добрых услуг».

Ну и понятно, что в первобытном охотничьем обществе — у всех вольных людей на руках имеется эффективное (по тем временам) оружие, а потому они легко могут оказать сопротивление попыткам узурпации власти над ними.

То же, в общем-то, сохранялось и для ранних полисов. Толпа возмущённых горожан с ножами и дубинами — это сила, с которой приходится считаться. Она может не слишком-то уступать специализированной военной организации под контролем политической элиты. А вот в Риме, когда их легионы уже превратились в такую военную машину, которую с ножами да дубинками не особо потеснишь — они и стали править бал. Кто контролирует легионы — тот контролирует Рим. Правда, неоднократно возникали дискуссии о том, чьи легионы «толще» (вот Цезарь такую свою дискуссию с Помпеем даже в Грецию перенёс), но в целом вопрос политической власти сместился в «военщину».

Но, конечно, военный фактор, возможное распределение силовых ресурсов — не единственный из тех, что определяют политическое устройство. Ведь он — отвечает лишь на вопрос, до какой степени может борзеть государство, чтобы его элиту не зарезали недовольные граждане.

Однако же, государство, этот стационарный бандит — хочет не просто править людьми, но и ещё как-то питаться с того. Желательно — повкуснее. Получать доходы в казну. Поскольку это ещё и влияет на вопрос о том, может ли в принципе удержаться данная политическая элита в данной местности — или придут ребята со стороны, имеющие лучшие финансовые и военные возможности, и просто сметут нафиг.

Поэтому мало-мальски вменяемое государство — органическим образом заинтересовано в развитии той экономики, с которой кормится. Ну а здесь начинают играть роль разные (в том числе чисто географические) обстоятельства, которые ту экономику двигают вперёд.

Скажем, когда у тебя основа экономики — оседлое земледелие, ты, как правитель, можешь себе позволять в отношении пейзан изрядные вольности. Ибо, в конце концов — а куда они денутся со своей земли? Ну, кто-то, может, и сбежит, если совсем уж обнаглеть со своими притеснениями, но это довольно отчаянный поступок для крестьянина.

Другое дело, когда в твоей экономике важную роль играет, скажем, морская торговля. Вот, допустим, ты — правитель Афин, которые богатеют благодаря морским коммерческим операциям в Средиземноморье, и тут решил заделаться тираном и резко поднять поборы с купцов, которые ходят в Египет, Финикию, куда угодно.

Что будет дальше? Они пожмут плечами да скажут: «Ну, в таком разе мы будем ходить не в Афины, а в Коринф».

И это, конечно, тоже очень сильно влияло и на саму по себе возможность существования суверенных этих греческих полисов (они и жили морской торговлей, она давала им достаточные средства для обеспечения независимости), и на характер политического устройства.

То есть, правительство — вынуждено считаться с купцами, а также с теми горожанами, которые как-то связаны с морской торговлей, и с теми, кто строит корабли, а по хорошему счёту — со всеми свободными горожанами. И в этих условиях проблематично узурпировать власть, сакрализировать её. Это больше располагает к выборности госслужащих, вплоть до высшего ранга.

Тот же фактор, особая важность морской торговли для национальной экономики, - очевидным образом влиял и на становление британского общества, и голландского, и даже новгородского. Ну, купцы, со своими собственными плавсредствами — это не такие люди, которых можно как-то совсем уж притеснять, гнобить по беспределу. Они просто переключатся на другие порты, вне твоей юрисдикции — и будешь ты лапу сосать. Поэтому — приходится всё же разводить какое-то уважение к частным гражданским правам, принимать более-менее вменяемые законы и даже их соблюдать, и даже иметь честные суды, не стоящие перед правительством в позе «чего изволите?»

И это я всё пишу, чтобы подчеркнуть, что пусть государство и всегда «бандит», и «рэкетир», который, конечно, норовит урвать как можно больше, но всё же границы его возможной борзатории — определяются как распределением ресурсов насилия, так и спецификой экономической деятельности, от которой кормится казна.

Сейчас же складывается, на мой взгляд, такая ситуация, что, с развитием коммуникаций, несколько размывается сама по себе потребность в государстве как именно в «стационарном» бандите. То есть, утрачивается значимость территориальной юрисдикции как таковой. Это уже имеет не такое значение, как две тысячи лет назад или даже двадцать лет назад.

Бизнес становится всё более транснациональным — и в ту же сторону тянутся некоторые функции, которые традиционно ассоциировались с территориальной юрисдикцией.

Ну вот, скажем, заключают две российские компании контракт, а местом, где они будут разрешать возможные свои споры, указывают Стокгольмский арбитраж. Который вообще, на самом деле, не государственное учреждение, но — имеющее такую репутацию, что там приятно разрешать споры. Что там не будет иметь значение родство-свойство одного из контрагентов с губернатором области, где находятся офисы этих компаний, и если тот губер позвонит стокгольмскому арбитру и начнёт рассказывать, как надо разрулить дело по понятиям — возникнут некоторые трудности перевода с русского на шведский.

Таким образом, хотя бы в области выбора арбитража по хозяйственным спорам — возникает некоторая конкуренция между разными организациями, чьи достоинства определяются даже не принадлежностью к той или иной национально-территориальной юрисдикции, а просто их репутацией, конкретно этих контор.

Полагаю, эта конкуренция, эта «транснационализация» институтов, выполняющих функции, традиционно ассоциировавшиеся с территориальными государствами — будет только нарастать.

Но при этом сама-то по себе потребность в защите тех или иных интересов, в «силовой крыше», в «инфорсменте» обязательств — она-то никуда не денется в обозримом будущем. Тут не будем строить «эльфийских» иллюзий на тему того, что все люди когда-нибудь сделаются настолько доброжелательными и сознательными, чтобы никто ни на кого не наезжал, никто никого не кидал, чтобы полнейшая царила гармония, «благорастворение на воздусях и во человецех благоволение». Да, люди становятся в целом цивилизованнее — но вот не все и не сразу. Некоторые принимают доброжелательность за слабость и приглашение к «наезду».

Другое дело, что с новейшей этой общей «транснационализацией» - силовой крыше вовсе необязательно быть строго территориальной и, тем более, «сакрально державной». Это может быть именно что транснациональная частная компания, оказывающая страховые и охранные услуги широкого профиля (тут, естественно, я не могу не иметь в виду прежде всего ту Корпорацию, к которой имею честь принадлежать: мы «пионеры» в этом деле). И на одной территории — возможна будет конкуренция между такими компаниями, когда они стремятся привлечь клиентов, а те выбирают сами, что им больше нравится. А не то что «вот это правительство выбрано большинством охламонов, проживающих в данной местности (как вариант: это сакральное престолонаследие), поэтому его вынуждены терпеть и те, кому оно отвратительно... потому что это твоя Родина, сынок».

Это неудобство, бывшее неизбежным на протяжении тысячелетий, может довольно скоро сделаться атавизмом. У собственно территориальных правительств — останутся только вопросы благоустройства собственно территорий. «Крышу» же человек, вне зависимости от гражданства (оно в этом случае просто утратит смысл) и места проживания, сможет выбирать «по каталогу». Основываясь на отзывах, репутации, собственном разумении. Как сейчас, скажем, выбирают компанию для квартирного ремонта или даже ЧОП для охранных услуг.

Эти же частные «крышевые» корпорации — как-нибудь порешают между собой, по-взрослому, без «сакральных» всяких истерик, а чисто прагматически, вопросы о некой единообразности правового пространства в местах их совместной «юрисдикции» и о рамочных «правилах игры». Поскольку же они заинтересованы в том, чтобы поменьше возникало конфликтных ситуаций — это должно привести к упрощению общей правовой системы, к минимизации регуляторных функций, запретов и вообще влезания «крыши» в те частные дела людей, которые не имеют отношения к осуществлению ею собственно протекции по контракту.

Я на это надеюсь, во всяком случае. Поскольку серьёзно достала эта манера государств (любых) совать свой нос в чужой вопрос. Да бродячие налётчики такой бесцеремонности себе не позволяли — не говоря уж о сознательных «стационарных бандитах», то есть «крышевиках»!

Вот я сам «бандит», в каком-то роде, занимаюсь крышеванием (как и вся наша Корпорация) — но мне в голову не придёт, скажем, втирать подкрышному коммерсу, какие уроки в школе должны быть у его отпрыска. Да это просто не моё дело — чему учится тот шкет и ходит ли он в школу вовсе. Это их семейные дела, пусть сами и решают, чему им там учиться.

Наше дело — оказывать услуги в сфере безопасности, предоставлять защиту. Что, в общем-то, резонно для специализированного механизма насилия (каким является и государство, каким являемся и мы как частная силовая структура). Поэтому дела его, нашего клиента, отпрыска — станут нас интересовать, если, скажем, его киднепнут. В этом случае — да, мы приложим самые серьёзные и добросовестные усилия, чтобы, во-первых, спасти ребёнка, а во-вторых — объяснить тем отморозкам, которые это сделали, что они очень сильно ошиблись. И мы будет добросовестно это делать — не только потому, что мы такие офигенно хорошие, а и потому, что люди начнут выходить из-под нашей крыши, если мы перестанем давать им эффективную защиту. Мы начнём терять бабки.

Но вот те вопросы жизни и деятельности наших подкрышных, которые по своему характеру не подразумевают необходимого применения силы — они нас не волнуют. Там — как-нибудь сами разберутся.

И вот мне, допустим, кто-то сообщит, что в фирме, которой рулит мой подкрышный коммерс, средняя зарплата тётенек на двадцать процентов ниже, чем у дяденек.

Что я сделаю? Да пожму плечами и скажу: «Да, очень интересная статистическая информация. Для кого-то. Для учёных каких-нибудь, социологов, всякое такое. Но для меня? Да вообще-то, нет. Что, за одну и ту же работу у него там барышни получают меньше парней? Ну вот, значит, он считает, что не за одну и ту же. Что парням по каким-то причинам следует платить больше. И это его фирма. Как он там считает нужным — так и выстраивает дела, окей? Наша забота — чтобы он за крышу вовремя платил».

То же самое — и если мне скажут, что у моего подкрышного нет «дайвёсити» по этническому составу. Что вот «недостаточно» представлены то ли чёрные, то ли рыжие, то ли сине-зелёные.

Да мне похрен, как у него там кто представлен. Кого считает нужным брать на работу, с кем комфортно ему работать — тех и берёт. Если бизнес его процветает, если нам с того отстёгивается доляха за крышу — ну вот оно и славно.

Ну и при таком прагматическом подходе — в мире будет больше здорового похуизма, которого, на самом деле, так не хватает этому миру.

Потому что государства, начиная как «ночной сторож» или «стационарный бандит», разрастаются, плодят всё новые и новые бюрократические структуры, подминают под себя всё новые общественные отношения, уже даже и не удосуживаясь обосновать, какое бы это могло иметь отношение к вопросам безопасности (что по своему характеру требуют применения силы), бюрократия, чтобы как-то оправдать своё существование, начинает всё больше регулировать всё и вся — и это, в общем-то, естественное поведение силового козла, пущенного в огород с непуганной капустой. Да, этот козёл будет пытаться объяснить капусте, что без него она пропадёт, когда попробует расти без его бдительного и заботливого присмотра.

И даже когда у капусты возникает подозрение, что козёл конкретно в их огороде — какой-то слишком уж козёл, то кочанам обычно бывает трудно перекатиться в какой-то другой огород, к менее козлиным козлам. Если без метафор и аллегорий — хотя миграционные процессы способствуют конкуренции между нынешними национально-территориальными государственными юрисдикциями, но всё же они довольно ограниченны по определению. Вот так просто сорваться из страны, где родился и вырос, и переехать в другую, чужую, - на это не все способны, на это серьёзные очень причины нужны.

Но вот если «гражданство» будет выбираться жителями, остающимися на той же территории, и это «гражданство» будет подразумевать просто контракт с одной из «крышевых» компаний, которые параллельно действуют на одной и той же территории и стараются переманить клиентов друг у друга, предлагая лучшие условия протекции — это будет способствовать оптимизации деятельности таких силовых компаний, большей рациональности в подходах и методах, они не смогут себе позволить борзеть так, как традиционные территориальные государства.

И поскольку я во всём предпочитаю видеть светлые стороны, будучи оптимистом, - я вижу их даже и в той деградации российской территориальной государственности, какая есть сейчас. Ну да, конечно, это позорище, это абсолютно порнографический балаган, это вообще не государство, это даже «феодализмом» назвать — бароны-разбойники обидятся. И даже «паханатом» назвать — былые воры в законе оскорбятся. А когда Путина называют «гангстером» - думаю, Аль Капоне на том свете икает, а Марио Пьюзо строчит гневные телеграммы: «Я в своём «Годфазере» писал всё же о людях несколько иного сорта, и о людях!»

Да, абсолютно тошнотворное и мерзкое явление, этот петушиный бунт под названием «Россия поднимается с колен» (в смысле, недокормленная в девяностые совково-имперская обиженка выползает из-под шконок и пускает сопли пузырями, пытаясь изобразить из себя «хозяев страны»). Но это же — и финальная, агонистическая, судорожная стадия Московии как геополитического концепта.

Это — очевидный коллапс территориальной российской государственности вообще. Но я — вижу в этом и проблески новой надежды. А именно — что вот это всё позорное шапито окончательно сдует ветром перемен, а те перемены конкретно в России могут пойти так, что возникнет запрос и возможность развития параллельных (сосуществующих на одной территории) контрактных юрисдикций, которые люди сами выбирают, которые заинтересованы в расширении клиентской базы, которые пребывают в конкуренции друг с другом — а потому меньше склонны впадать в какой-то иррациональный маразм.

И это обманчивое очень впечатление, будто бы вот эта новейшая великодержавность реально пользуется спросом, что в совершенно искреннем экстатическом порыве все россияне, как один, целуют Кремль в жопу (она где-то в районе Кутафьи находиться должна, наверное, да?)

Нет, ну что значительная часть людей — беспринципная дрянь, которая готова лизать высокосидящие жопы за крошки с барского стола — так то практически в любой стране. Ну, в современной России — да, конечно, зашкаливающее лизоблюдство прихлебателей от щедрот Кремлёвских.

Но это существует лишь до той поры, пока Кремлёвским есть, откуда наливать похлёбку прихлебателям. А это стремительно иссякает (благодаря и крайнему идиотизму Кремлёвских, умудрившихся восстановить против себя практически весь мир).

А дальше — коллапс территориальной государственности. Не первый для Московии, вообще-то.

И вот некоторые мои друзья говорят: «Да и пусть распадается на разные «княжества», она и должна была так развиваться до монгол и Московии», но мне-то важен не вопрос о том, сколько будет территориальных юрисдикций в нынешней РФ, а скорее тот, насколько здесь вероятно сосуществование конкурирующих транснациональных юрисдикций, то есть, насколько разнообразны здесь будут «крыши», которые можно выбрать для себя, по их репутации, по своему вкусу. Потому что именно за этим я вижу будущее политического устройства человечества.

Оставить комментарий

Популярные посты:

clemens

Полное руководство по регулировке скоростей на велосипеде

sdvoryanchikov

10 песен живьём — 7. Сансара

galik_123

Субботнее фото

sergiovillaggio

Будущий "Серый Гусь" и заряд ностальгии

mu_pankratov

Фото дня

coffee_mood

Художник Людмила Скрипченко

kiowa_mike

Загадочно оглядывается на нас котик от mr_echigo

viking_nord

Умер Сергей Зуев

pasha-popolam

Ахмед Китаев. Урок

• Ранее
• Архив