Герой смутного времени

chipka_ne — 27.10.2020

Мне тут в комментариях попеняли осторожно — мол, слишком длинно я пишу  — пока до конца дочитаешь, забудешь, о чём в начале-то речь. 

Признаю смиренно — есть такой грех: многословие и многобуквие.

А ведь это я ещё сокращаю.

Предыдущий пост, например, в черновом варианте был гораздо длиннее, поскольку, упомянувши в процессе советский блок-бастер и оскароносец «Москва слезам не верит», я увлеклась и отвлеклась, как обычно, в сторонку, предавшись размышлениям об особенностях национальной охоты характеров некоторых героев и их взаимоотношениях, но потом несколько абзацев с сожалением выкинула, как не относящихся к заявленной теме. 

Но нынче выкинутые абзацы перечла и решила — чего добру-то пропадать!

Хотя рассуждения у меня в любимом моём стиле: «а баба-Яга — против!» 

Вечно у меня всё не так — то в детстве вгоню в ступор учительницу первую мою, подсчитавши количество комнат в двухэтажном особнячке праведной семьи Ульяновых. 

То посягну на святыни, обнаружив в героине почти что культового шестидесятнического фильма угрюмую ханжу, желающую властвовать над своими детьми вечно и способную пожелать смерти собственному сыну за вполне рутинные юношеские взбрыки. 

То — в милом (и очень мною любимом) поэтичном детском фильме обнаружу вопиющее нарушение правил дорожного движения, техники безопасности и ваще — повод обратиться в органы опеки. 

Так что — под катом буду дальше посягать на святыни, и не говорите, что не предупреждала. 

А кто хочет о любимом фильме читать только хорошее — Гугель с Яндексом и с мильёнами комплиментарных рецензий вам в помощь — читать вам не перечитать до конца карантина! А я у себя такая умная одна — звыняйте.

Но для начала я не стала выкладывать написанное с кондачка и всё-таки пересмотрела фильм — не люблю, когда меня упрекают в незнании матчасти. 

Лишний раз погладила себя по головке, убедившись, что всё-всё-всё помню прекрасно. 

Во-первых, фильм объективно «ладно скроен, крепко сшит», по надёжным голливудским лекалам, опробованным ещё мэтрами советского кино в 30-е в «Цирке», «Светлом пути» и прочих шедеврах сюсюреализма. Во-вторых, местный колорит и специфика присутствуют в нужных количествах — так что лекала-лекалами, а ясно видать, что «у советских собственная гордость», свой путь и своё прошлое в чисто человеческом измерении — без политики, пафоса великих строек и стремления к победе коммунизма во всём мире. Фильм явно сделан на экспорт — ни тебе помоек, ни особых очередей (разве что одна интеллигентная толкучка за «выброшенной» колбасой в универсаме) и даже комната в общаге 50-х опрятна и уютна, а жизнь девушек-лимитчиц ничуть не тяжелее, чем , например, жизнь героинь О. Генри — бедных провинциальных пташек, работающих в тоже не верящем слезам Нью-Йорке за гроши на фабриках, вконторах и в магазинах. Но при этом соблюдён принцип правдоподобия — массовому зрителю ведь грязищи и в жизни хватает, а в кино он хочет видеть свойскую, весёлую, нахальную, умеренно-вульгарную, такую ПОЧТИ настоящую лимитчицу Людмилу, одетой всё-таки не в родной Москошвей, а в почти что парижское, безупречно сидящее на ней платьишко — и отстаньте с вашими глупыми вопросами, сколько это платьишко может стоить в реальности! Вы ещё спросите, почему голливудские красавицы даже из жерла вулкана вылезают с неповреждённым макияжем! 

То есть, уверенно движущийся к хэппи-энду фильм смотреть легко и приятно. потому что каждому хочется надеяться, что терпение и труд всё перетрут, зло будет наказано, а каждая героиня получит своего принца — с конём или без коня, со щитом или на щите — не суть важно — был бы человек хороший.

И вот тут-то для меня при первом же просмотре в те далёкие времена наступило сильнейшее разочарование, потому что фильм категорически нарушил законы жанра. Не получается тут хэппи-энд. Не потому что долгожданный Катеринин принц — слесарь. Вон у Тоси вообще мужик — работяга-строитель, да ещё и лысеющий. Но — хороший. Без вских — «но» — работящий, деликатный, любящий, просто излучающий вокруг старомодную степенную порядочность. А вот упомянутый слесарь — как раз наоборот — человек нехороший и очень. Попросту дрянь-человек, лузер, жлоб, позёр и манипулятор. 

Одна сцена знакомства в электричке чего стоит — когда он эдак запросто без затей оскорбляет хорошенькую женщину, ориентируясь только на платочек и простецкую кофточку. Подтекст его хамского — «у вас взгляд незамужней женщины» — сразу опускает собеседницу ниже плинтуса: незамужем — значит, никому не понадобилась до сороковника, значит мужика ищешь, значит я имею право болтать тут перед тобой ногой в грязном башмаке, ехидно определять твой жалкий социальный статус (бригадирша-профсоюзница — гы!) и распускать перед тобой своё облезлое оперение.

И с понтом потраченная пятёрка на такси — это незатейливый расчёт на приглашение заночевать — кто за даму платит, тот её и танцует (а не пригласит — сами напросимся, нам нахрапистости не занимать!) 

Но тут беднягу ждёт облом. Потому что такси его предполагаемую «бригадиршу» привозит вот сюда:

Это нынче, в 21-м веке, когда мы и в реале, и в виртуале навидались достаточно как живут по-настоящему богатые люди, эти дома кажутся обычными, даже скучными кирпичными башнями. А в Москве начала 70-х никому не нужно было объяснять, что это за новенькие дома на Мосфильмовской, прозванные «генеральскими». 

Мы там поблизости часто гуляли в 73-75-м. Общага МГУ — филиал Дома Студента была на Мичуринском, примерно в получасе хода от этих домов — от Мичуринского шёл к Ленинским тогда ещё горам уютный парк, рядом было китайское посольство с уморительными стендами «Хорошо расцветают дети-цветы под неусыпной заботой Великого Кормчего» , «Активно выступает молодёжь на собрании с критикой Линь-Бяо и Конфуция». Рядом с посольством примостилась «стекляшка» пивная по прозвищу, конечно же,  «Тайвань». Недалеко на параллельной Мосфильмовской было уютное шведское посольство из тёмного, почти кофейного цвета кирпича. Была ещё в окрестностях  гостиница Минобороны, где  в баре наливали шартрез — о-о! По понятным причинам, милиции в этих благословенных местах было натыкано немеряно — чуть ли не под каждой берёзкой, так что даже долгие, в ночь-заполночь прогулки были абсолютно безопасными  Островом достатка и сытости выглядело это местечко — маленькой такой заграницей для избранных.

А в простеньких кирпичных башенках действительно жили генералы, профессура и прочая номенклатура — на стоянках, можно было увидеть не только «Волги», но и редкие тогда иномарки, стёкла в заграничного вида дверях в подъезды всегда были чисто вымыты, а в подъездах сидели консьержки, так что у Гоши с его вонючими башмаками хватило ума в такой домишко за приглянувшейся ему кралей нахрапом не переться. 

А теперь, скажите мне, вы серьёзно верите, что Гоша по-прежнему считает непринуждённо входящую в ярко освещённый генеральский подъезд (надо же, и лампочки не выбиты!) женщину в платочке «бригадиром, которого продвигают по профсоюзной линии»? 

Но пять-то рублей уже потрачены — а гегемоны своего упускать не любят! И тут я просто не могу ограничиться фотографией, вот этот ролик — один из любимых моих эпизодов в фильме — не поленитесь пересмотреть. Это вторая встреча — когда приодевшийся и почистивший башмаки Гоша дождался-таки свою «бригадиршу» с работы:

Тут каждая деталь важна — и безукоризненное чёрное пальтишко, и ботильоны, и причёска, и изящные лайковые перчатки, и шейный платочек чуть ли не от «Hermes». Катерина умудряется сохранять элегантность даже обвешанная авоськами — ну, подумаешь, бизнес-леди заехала за мелкой покупкой в супер и поленилась заказать посыльного! 

Кстати, прежде чем быть приглашённым в дом, Гоша, обнаружив, что у прекрасной парижанки есть дочь, тут же экспромтом закатывает ей пробную  мини-сцену классических мальчуковых обидунек закомплексованного ничтожества: 

— Как это с дочкой — дочка ещё есть? (Шо такоэ, мы так не договаривались!) Может, у тебя ещё и муж есть? (Ах ты ж, стерва! Не сберегла невинность для меня — желанного!) Значит, ты поссорилась с мужем и решила проучить его при помощи меня (обиженно надутые губёшки — щаз уйду! и пусть тебе будет стыдно!)

Вы всё ещё верите в то, что Гоша продолжает считать Катерину «бригадиршей»? Кстати, а как она добралась до дома  — не на троллейбусе же? И что, околачивающийся два часа около подъезда Гоша не заметил этой почти парижанки за рулём собственного автомобиля? И ничего не заподозрил, увидев просторную прихожую с банкеткой, кухню, словно сошедшую с немецкой картинки (с маленьким вторым телевизором, кстати!), финскую мебель в гостиной, дочку-мажорку, которая в качестве домашней одёжки носит джинсовую двойку и батничек, ценою в две его зарплаты? Ну, шмотки дочуркины, допустим,  мужик так сразу не оценит, а вот в девичью светёлку наш гегемон не забыл зыркнуть и мурлыкающую там стереосистему оценил безошибочно — к гадалке не ходи! Посему и решил соплячку поставить на место немедленно — посмотрите, как этот мачо, нарочито не глядя, тычет худенькой Александре в руки тяжёлые авоськи — которые та еле успевает перехватить. 

Вам всё ещё нравится этот жлоб, плотоядно облизывающийся на  номенклатурные хоромы и лихорадочно соображающий, как действовать дальше? 

Ну, конечно, нравится — посмотрите, как он немедля окружает Катерину заботой! Как споро и красиво нарезает салат (правда, лук будет чистить Александра — нехай поплачет, соплюшка крашена!), как накрывает на стол с красными салфетками — чудо-муж-хлопотун, мастер на все руки! Правда, салат приготовлен из купленных Катериной продуктов (а помидорки-то по осеннему времени уже дороги!). Правда, кроме салата, на стол поставлены уже готовые, добытые из холодильника полные мисочки-тарелочки. Правда, мясо приготовлено быстро, потому что это из того же холодильника заранее приготовленная к жарке вырезка, и не из универсама, а наверняка с базара, либо из спецпайка — неужто у самого Гоши такого качества мяско каждый день в холодильнике стоит? 

Но кто считает? — главное, что наш гегемон в этой сцене выглядит полноценным кормильцем-поильцем, и уже вполне примеряет на себя роль хозяина в доме. О чём, собственно, за ужином и сообщает, не чинясь. И пока  обитательницы дома не опомнились, театрально раскланивается, дав им недельку на размышление. 

Дальше наступает Гошин бенефис — пикник на обочине. Знакомство с его элитным научным окружением, шашлыки, песни под гитару, поздравления с днём рождения и дифирамбы его  золотым рукам от докторов и кандидатов. 

Правда, так и неясно, что это за НИИ  — но не придирайтесь! Главное здесь — что гнилая интеллигенция  усердно лебезит перед гегемоном. 

Вы уж простите, но не верю я в ценность диссертации, которая на 70 процентов зависит от якобы «золотых рук». Это 1979 год, напомню. Это времечко, когда наступила настоящая смычка рабочего класса и трудового крестьянства, намертво сцепленного общей любовью к водке. Престиж рабочих профессий — ниже плинтуса. Анекдоты типа: «а после бутылки водки работать можешь? — так работаю же!» На заводах рабочие получают больше инженеров. Им прощают и прогулы и пьянство на рабочем месте — лишь бы ровненько у станка стоял. В НИИ зарплата слесаря на порядок ниже, чем на заводе, зато — культурная компания, бесплатный спирт рекой и неограниченная возможность шантажировать сотрудников и начальство: не нравится? да я завтра в ЖЭК уйду! в автосервис уйду — буду, как академик получать! 

Через семь лет результаты работы подобных «золотых рук» рванут в Чернобыле — последствия не расхлёбаны до сих пор. Но как поётся в одной из шуточных песен под гитару:

«Потом вам станет худо —
но это ведь потом!» 

А пока что благодушные исполнители бардовских песен согласны и устроить фальшивый день рождения и проникновенную речугу во славу гегемона толкнуть со слезою в голосе — совравши про день рожденья, нешто жалко ещё приврать? А приняв на грудь, можно всхохотнуть и начать травить анектоты. Про работу, да. Типа: «мы делаем вид, что работаем, они делают вид, что платят» — смешно, правда?

В следующие свои визиты  — Гоша уже полностью хозяин в доме. В постели с Катериной после секса он смачно затягивается «Беломором» — и плевать, что кругом ковры и мягкая мебель, которые запах табачного перегара впитывают. как губка — настоящий мужик должон быть грязен, вонюч и волосат — нехай настоящим и пахнет. 

Ну и первая серьёзная сцена у фонтана (пробная истерика у подъезда была так — спонтанной репетицией): если ты только позволишь себе ещё раз заговорить со мной таким тоном! всё и всегда я буду решать сам! 

Это, напоминаю, говорит мужик-приживал. Сидящий и жрущий пока ещё НЕ В СВОЁМ доме. Лезущий без спросу в семейные дела женщины, которая сама на этот дом заработала и сама эту красавицу-дочь вырастила. Он ещё и прийти-то толком не успел, а уже устраивает полукупеческие («ндраву моему не перечь!»), полуподростковые («злые вы, нехорошие, уйду я от вас!») истерики. Главное — чтоб Катерина не возомнила о себе невесть что, а то — ишь! Нехай побьёт хвостом, да повинится, а я, может, и прощу... 

Ну, и апофегейфеоз — Гоша узнаёт, что Катерина директор крупного предприятия  — ах, сюрпрайз! Он ведь, болезный, не догадывался! Он не замечал, на чём он сидит, что ест, на чём  спит, и где вообще находится! Он был влюблён, он был возвышен и невинен, как институтка, он так свято верил, что это всё — на зарплату скромной бригадирши в платочке — правда ведь? Ах, верните, верните мне мою утраченную невинность, скажите, что вы пошутили! Зачем, зачем вы меня обманули, злые люди! Я уйду от вас в ночь, чтобы больше никогда-никогда...

И ведь получается, а! Катерина — Катерина! — рыдает. Катерина чувствует себя виноватой! 

А теперь давайте посмотрим на жизнь НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНЫ, который всё и всегда решает сам. Потому что он с бубенчиками родился и не сметь!

Ему чуть за сорок. Восьмой день запоя. Загаженная коммуналка. На столе — вонючая вобла на газетке. Газетка же пришпандорена к немытым окнам в качестве занавески. В коридоре коммуналки плановый ремонт — ЖЭКовские косорукие маляры вяло мазюкают двери казённой масляной краской. Наш слесарь-интеллигент до того, чтобы самому облагородить среду обитания ни в жисть не снизойдёт — нехай у жилконторы голова болит! Как выглядит его сортир — даже представить боюсь. Это у Катерины в доме он ходит гоголем и тщательно, до поры до времени поддерживает репутацию  очумелых  золотых ручек — вона пылесос взялся ковырять со знанием дела, чтоб всем было видно — мужик в доме!

Зритель умилён до слёз — хозяин пришёл, надо ж! Как-то при этом забывается, что эта престижная, образцово и дорого по советским меркам обставленная квартира была благополучно заработана, обжита, обихожена и обставлена без всякого Гошиного участия. Одинокой женщиной с ребёнком. И на кухне у неё идеальная чистота. И окна у неё — чёрт побери — вымыты! (Я, кстати, не уверена, что у Катерины есть домработница. Может, лет через десять заведёт приходящую на раз в неделю, не чаще. Просто знаю таких перфекционисток-трудоголичек — всё будет драить сама, даже если в министры выбьется. У меня мама такая была, почти до 80-ти. И бельё у неё всегда будет накрахмалено и выглажено. И окна — воздушной прозрачности). 

И вот перед этой женщиной наш гегемон выкобенивается — ах, не потерплю всяких директоров-шмиректоров! Ах, меня обманули! 

Вы ему верите? Я лично — нет. Потому что, ежели хочешь бессловесную и меньше тебя зарабатывающую бабу — то ищи себе уборщицу Катьку в Химки-Ховрино. А от товарища директора и депутата Моссовета, Катерины Александровны — отзынь!

Но в Химки-Ховрино Гоша не хочет — а кто ж туда хочет? На Мосфильмовской как-то уютнее — стелют мягше и кормят слаще. Катька-уборщица его телячьей вырезкой вряд ли будет баловать. 

Поэтому все Гошины рязанские страдания — чистой воды манипуляции. Чтоб Катерина прониклась, устыдилась, на коленках приползла, умолила вернуться и прощеньичка попросила. И чувствовала себя виноватой и осчастливленной на всю оставшуюся жизнь. 

Поэтому и не вытанцовывается хэппи-энд. Рушится тут красивая голливудская схема. Хотя — всё жизненно. Гоша в своём жлобстве, закомплексованности и мизогинии искренен и убедителен до тошноты — всё-таки Баталов актёр выдающийся. И жизнь их с Катериной предсказуема.

Мужик, который к сорока годам («земную жизнь пройдя до половины») пришёл к загаженной коммуналке и вобле на газетке, безнадёжен.

Мужик, который до сорока лет не избавился от подростковых комплексов, не избавится от них никогда.

Мужик, который в сорок лет способен самоутверждаться, только унижая женщину, будет делать это всегда.

Мужик, который в сорок лет, после недели пылкой любви ушёл в недельный запой, повторит это  ещё не раз, а: «ох, раз, ещё раз, да ещё много-много раз!» — запойные пьяницы очень редко признают себя алкоголиками, уговорить их лечиться практически невозможно. 

Правда, слабая надежда на более-менее благополучный исход этой истории у меня есть. 

Дело в том, что Вера Алентова очень хорошо сыграла здоровую злость и упрямство отчаяния, когда человек твёрдо решает выжить и пробиться в жизни всем назло и всему вопреки. И зрелая Iron Lady тоже вышла замечательно. А вот про оглушившую беднягу Катерину влюблённость у неё получилось не так убедительно, не вписывается это в характер Катерины. Что наводит на мысль о временном умопомрачении. Так что, может статься, что женщина придёт в разум и уже после второго запоя Гоша будет послан с высокого этажа глубоко вниз и хорошо, если на лифте.  

Сохранено

</>

Герой смутного времени

Мне тут в комментариях попеняли осторожно — мол, слишком длинно я пишу  — пока до конца дочитаешь, забудешь, о чём в начале-то речь.  Признаю смиренно — есть такой грех: многословие и многобуквие. А ведь это я ещё сокращаю. Предыдущий пост, например, в черновом варианте ...

Читать полностью

Источник

Оставить комментарий

Популярные посты:

sa_va_artpantry

Без названия

fotovivo

Сам себе художник

ammo1

Мобильная связь и интернет в Египте подорожали на треть - новые тарифы 2025

kachur_donald

зачем человеку каникулы

nikolian

Просто гении экономной экономики

fenster99

после Старого НГ

artur_s

Цветок в проруби, или Семь лет, как жизни нет.

el_tolstyh

Американский агент выброшен после использования...

• Ранее
• Архив