Финансово грамотные Феликсы Крули

inesacipa — 16.09.2019
Помню, пришел однажды на фейсбук к известному всем (в рамках определенного круга) писателю Олегу Дивову не известный никому (ни в каких кругах) Петр Орехин и ну писателя дискутировать: "В чем именно я был не прав? (речь шла о писателе Евгении Лукине) В том, что "нет тебя в инфополе — нет тиражей"? Аккаунт в ФБ и блог в ЖЖ я видел давно. Факт их наличия ни о чем не говорит вообще. Подписчики, лайки, комменты, репосты, как там с этим? Статьи, интервью и прочий медиа-выхлоп, погуглил перед написанием первого коммента. Погуглил вас, для сравнения. Информацию о дате выхода последнего романа, да "освежил", и, да, с ужасом осознал, что Лукин новых книг почти не пишет, хотя и издается". И понеслась...

Роман Бобков: "Значитца, говорите, в инфополе надо присутствовать? Интервью давать, блог вести, на голубые экраны лезть во всякую дырку. Тогда и лишь тогда будут тиражи, роялти и домик в деревне.
Угу. Понятно.
Не подскажете, каково присутствие в инфополе некоего Виктора Олеговича Пелевина?"

Дивов, оживившись: "Дополняет-освежает? Простите, нет, выворачивает наизнанку. Вот, вас уже спросили — каково присутствие в инфополе Пелевина? Я постеснялся использовать такой убойный аргумент. Скажем честно: я сам хотел использовать ту же маркетинговую стратегию, что и Виктор Олегович, просто опоздал на несколько лет, и Пелевин начал первым, а в книготорговле одна и та же рекламная фишка два раза не работает..."

А дальше всё грознее и интереснее: "Могу сказать только одно. Вы, кажется, редактор из Независьки? Ну так пойдите (блядь) и организуйте (сука нахуй) хотя бы интервью с Лукиным. Сделайте хоть что-то (мать-перемать) для отечественной словесности (ебись она конем) вместо того, чтобы хвалиться тут своим непониманием элементарных вещей, да еще и подкреплять это неуместным упрямством".

Прямо так и послал собеседника. И кажется, кое-кто внял. Правда, это был не тот, кого послали (блядь) организовывать интервью (сука нахуй). Был это не какой-то там Орехин из "Независьки", а целое Министерство финансов Российской Федерации. Замутившее совместный Проект (с большой буквы "пы") Российской Федерации и Международного банка реконструкции и развития "Содействие повышению уровня финансовой грамотности населения и развитию финансового образования в Российской Федерации" в рамках "Конкурсной поддержки инициатив в области развития финансовой грамотности и защиты прав потребителей". И в ходе реализации оного нам, писателям, уже объясняют, как не быть лохами и как приблизиться к социальному идеалу — каким его министерства видят...

Только что в беседе с Синильгой об изобразительных искусствах помянули героя Томаса Манна из "Признаний авантюриста Феликса Круля", книги о похождениях проходимца, мошенника и альфонса. Припомнили, как он кружился в вихре светской жизни: "...нагие тела — мужские и женские. Все вкусы удовлетворены, все вожделения раззадорены обнаженными грудями и спинами, понятной каждому красотой, буйной прелестью человеческого тела, совершающего подвиги в угоду грозно жаждущей этих подвигов толпе". Хороший человек был Феликс Круль. А если верить некоторым нашим "авторитетным пацанам" вроде "автора и ведущего программы "Тем временем" на канале "Культура", лауреата премии ТЭФИ, писателя, литературоведа, кандидата филологических наук, профессора НИУ ВШЭ Александра Архангельского", то еще и финансово грамотный.

Но по порядку. Итак, поговорили о герое Томаса Манна — и вот уж Синильга рассказывает (и указывает на) удивительные вещи: "Г-н Архангельский с г-жой Ахмедовой (той самой, что ступнями ступила на краеведческую литературу: Астафьева да Распутина)". Для непомнящих разъясню: эта особа уже засветилась в наших с Юлией глазах. И была замечена Синильгой, дав начало серии постов про сетеразм: "Дальше — уголок краеведческой литературы: Астафьев, Распутин. Последнему вообще отведена отдельная полочка — он-то из этих краев", — пишет из иркутской командировки Марина Ахмедова, журналистка и "авторка" восьми романов". И плевать, что "краеведение — это часть научной дисциплины у ученых специалистов, например, историков-краеведов, архитекторов и т.д., избирательное изучение определенного края. Астафьев и Распутин — региональные (сибирские) классики, из области литературы, это совсем другое понятие".

Итак, под преданным взором девы, не делающей различий между краеведением и литературой, тот самый бла-бла-бла профессор-телеведущий "уверяет писателей, что если они живут в крайней бедности, то самидуракивиноваты. И пиариться сами должны (продвигать свои книги)". "Так и сел старик". Впрочем, "по заказу Министерства финансов Российской Федерации" еще и не то сказанешь. Особенно будучи финансово грамотным.

Первый же абзац прекрасен: "— Какого литературного героя вы могли бы назвать финансово грамотным?
— Чичиков, несомненно, финансово грамотен, хотя плохо считает ходы и прокалывается в итоге. Во всем остальном противоположна ему Наташа Ростова. Ее родители были очень хорошие люди, но вели хозяйство кое-как, а она ведет его хорошо. Пьер богат, и она управляет его деньгами. Ну хорошо, Онегин... Он едет к умирающему дяде, и ведь не просто так — он едет вступить в права наследства и, в общем, неплохо справляется со своими задачами. Мы не знаем, богатеет ли он, но точно не беднеет. А если брать героев советской литературы, то Остап Бендер прекрасно управляется с деньгами".

Хе-хе, подумала я. Если для Архангельского все из себя финансово грамотные герои — это Чичиков да Бендер, а Онегин хорош тем, что едет выжимать наследство из умирающего (тоже от финансовой грамотности), то понятно, каков он сам. Марине Ахмедовой, несмотря на ее восточную натуру, после трапезы с гражданином Архангельским стоило бы пощупать кошелек в сумочке, пересчитать в нем наличность, проверить колечки, да и сережки тоже. И, как говорится в анекдоте, посчитать пальцы на руках. А то ишь какой дядя жиган, на ходу подметки рвет.

Дядя оказался даже жиганистей, чем показался при первом знакомстве. Когда Архангельский похвалил Наташу Ростову за то, что взяла в свои руки управление деньгами Пьера Безухова, вспомнился мне Феликс Круль и его шашни с богатыми писательницами. Чьими деньгами тот был весьма не прочь поуправлять.

Меж тем Архангельского несло, как некогда его кумира: "...кто-то родился писателем, и для того чтобы быть счастливым, он должен писать. А другой родился бизнесменом, и для того чтобы быть счастливым, он должен уметь производить деньги, он должен идти на запах денег, у него должны быть особые отношения с деньгами. И худо, когда писатель ради того, чтобы быть богатым, продает свой талант. И беда, если бизнесмен начинает играть в те игры, в которые ему лучше не играть, — в политические, например. На запах власти должен идти политик". Впрочем в политику мсье Архангельский идти не захотел и всячески отнекивался. Правильно, Феликсам Крулям опасно выходить на политическую арену с ее львами, тиграми и димахерами. Сожрут.

А вот взлохматить бабушку гражданин А. не прочь. То есть даже оченно завсегда готов! Даром что "продавать талант худо".

"Мы видим, когда книга сформатирована под продажу, но опять-таки само по себе — это не плохо и не хорошо. Поясню на примере. Писатель может понимать, что его дарование — проектное, потолок высокий, но он все-таки есть, и писатель заранее чувствует этот потолок... возьмем такой сверхуспешный проект — Борис Акунин. Это большая литература? Нет. Это крепкая литература? Да". Ну конечно, акунинское ляписо-трубецковое чтиво крепкая литература, хоть и небольшая. Интересно, сам-то Архангельский-Круль себя каким писателем позиционирует?

Синильга поделилась воспоминаниями: "Из литературного творчества самого Архангельского только две фразы помню: "Ручка была заправлена гелием" (про гелевую ручку) и что-то вроде "На груди её сияла бриллиантовая диадема" (перепутал с колье)". Бекеши на голове не хватает, как у лауреата "Русского Букера" Владимира Шарова. С красным околотком (Ирина Богатырева) и изразцами по окоему (Захар Прилепин). Такие дива дивные совершенно необходимы всякому, кто рвется из крепкой литературы в большую. То есть к таким премиям, которые и из Колядиных со Снегиревыми писателей делают.

Особенно забавен наш российский недо-Круль, кокетничая на тему "Мне самому ничего не надо, я вообще художник": "Допустим, у меня два варианта сцены. Один вариант соответствует моему замыслу, но он сложноват, а другой вариант соответствует сегодняшней моде, но не соответствует замыслу. Какой вариант я выберу? Понимаете, да?" Нет. Не понимаем. Особенно явственно не понимаем после прочтения следующей реплики: "— То есть финансовая грамотность у писателя должна включаться, когда творческая часть работы уже закончена?
— Это железное правило. Хотя существовала такая специально выведенная порода — писатель советский. Он сидел на диване и ждал, пока государство выполнит за него все вышеописанное. Но нормальный писатель ни в России, ни во всем мире не освобожден от этих обязанностей (по продвижению своих книг. — Прим. ред.)".

Архангельский так и норовит расщепиться на Журналиста, Литературоведа и Писателя (Ребенок, Родитель и Взрослый): "Я должен ее любить, холить и лелеять, мою аудиторию. Любая аудитория мне не нужна, мне нужна моя. И я должен, как официант, преподнести ей на блюде то, что важно в данную минуту. И конечно, это трезвый проектный расчет. Если это сегодня не будет цеплять, то завтра это не будет нужно никому. Как литературовед... я понимал, что эта работа — для очень маленького круга людей. А как прозаик я, с одной стороны, хочу, чтобы меня прочитали здесь и сейчас, но, с другой, я не готов подминать свои замыслы под эту задачу. Если книга приносит деньги, то я счастлив, а если не приносит, то это печально — я подвел издателя и в следующий раз мне будет тяжелее выпустить книжку в хорошей редакции". Он издателя подвел! И тот в печали, и больше не хочет с тобой играть, аффтар! Вот главная проблема Писателя. Что много о писателе говорит.

Так мы продаемся или будем глазки строить? "Мы знаем очень достойных писателей, чьи книжки выстрелили. Я сейчас буду называть не по принципу "нравится, не нравится", а по принципу достойного тиража. Евгений Водолазкин с "Лавром" — больше чем сто пятьдесят тысяч экземпляров. Гузель Яхина с "Зулейха открывает глаза" — больше чем сто пятьдесят тысяч экземпляров". Теперь это называется "выстрелить"? Где мои тридцать восемь лет, когда первые мои книги выходили тиражей по пять двадцатитысячниками, а к сорока пяти я была полумиллионником. И, признаться, ни черта это не давало — ни денег, ни известности (первого хотелось больше — я же не знала, что впереди у нас издательские требования убить нон-фикшен с особой жестокостью и продавать его расчлененный труп)...

Но не будем обо мне и о грустном. Повторю вопрос: автор должен продвигаться, "чувствовать потолок", желать выстрелить стапятидесятитысячным калибром — или кохать свои замыслы вопреки своей же деловой хватке? Кажется, интервьюер выбирает за гражданина Круля Архангельского, как бы тот ни тщился и на, гм, елку влезть, и эго писательское не ободрать: "Александр Архангельский принимает рациональные финансовые решения и даже, покупая квартиру, смог выиграть дважды: и как валютный ипотечник, и как писатель", пишет Ахмедова. Не сгинет ВРЛ, не у одного Сальникова закрыта ипотека!" — посмеивается Синильга.

"Но таковы люди", — замечает Томас Манн. — "Они с восторгом принимают талант, который уже сам по себе странность, но странностей, с ним связанных, и может быть — неразрывно, принять не только не хотят, но наотрез отказываются даже понимать их". Вот и пытаются разъяснить талантам, что тем надобно продвигаться, выстреливать "крепкой литературой", быть проектным дарованием и плясать на потеху толпе с бекешей на голове и диадемой на груди.

Людям всегда надобно денег и славы. А где их взять? В политике, криминале и искусстве! Можно также совместить. Стать знаменитым писателем, ярким политиком и опасным криминальным авторитетом. Или опасным писателем, знаменитым политиком и ярким криминальным авторитетом. Или еще как-нибудь эдак, зачетненько. После чего деньги сами потекут. "Мешок пошей. Гонорары складывать". И да закроется твоя ипотека!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив