Эволюция системы привлечения, отбора и боевой подготовки личного состава сил

bravo055 — 13.02.2025

Это предпоследняя часть очерка. В последней части будут еще рассмотрены некоторые особенности доподготовки военнослужащих СпН ЮАР по специальности, в частности особенности подготовки боевых пловцов 4-го разведывательного полка.

*****

Курс боевой подготовки военнослужащих сил спецназа, проводимый после отборочного курса, был направлен на подготовку высококвалифицированного специалиста, который отвечал бы всем требованиям, предъявляемым к специальным операциям, проводимым за пределами страны. Те, кто проходил отбор, уже считались полноправными членами спецназовской семьи, поэтому отношение к ним со стороны опытных инструкторов было соответствующим — задачи ставились в спокойной манере, обучение велось профессионально и вдумчиво, выполнение упражнений всецело зависело от обучающихся.

Курс был рассчитан на полгода интенсивных занятий по самым разнообразным предметам, отражавшим специфику действий спецназа. Сразу после отбора шел курс индивидуальной подготовки военнослужащих, потом следовали парашютно-десантная подготовка, лодочный курс и курс по изучению своего противника, после чего осуществлялась подготовка по взаимодействию с авиацией и по минно-подрывному делу. Учебный цикл боевой подготовки завершался тренировочной программой в буше, где вначале шел курс бушкрафта, после чего, в самом конце, проводилась тактико-специальная подготовка, во время которой изучалась тактика малых подразделений.

Исходя из накопленного опыта в программу могли вноситься небольшие изменения, однако тактико-специальная подготовка всегда шла в конце боевой подготовки. В дальнейшем, после распределения в части спецназа, военнослужащие совершенствовали свое мастерство на дополнительных курсах и в рамках доподготовки по специальности.

Курс индивидуальной подготовки

Обучение военнослужащих спецназа начиналось с четырехнедельного курса, известного как «специалист сил специального назначения». Программа курса была во многом основана на боевом применении вооружения и боевой техники, используемых в силах СпН, поэтому курсанты изучали различные виды оружия, включая оружие иностранного производства, а затем отрабатывали его применение вначале на стрельбище, а потом во время реальных учений. Также они получали теоретические знания по огневой подготовке.

В программу обучения также входила дополнительная подготовка по оказанию первой помощи, подгоовка по связи, а также практические занятия по топографической подготовке, ориентированию и чтению карт, которые проводились в предгорьях гор Дракенсберг на юге провинции Наталь, где местность представляла собой полный контраст с лесными массивами Дуку-Дуку.

Также курсанты получали основы знаний по тактике на уровне отделения и взвода, изучали вопросы организации, подготовки и планирования боя (среди рассматриваемых вопросов: организация и ведение разведки; подготовка и отдача приказов; боевые порядки отделения; подача сигналов жестами; применение к местности и использование укрытий; выбора направления атаки; выбор и подготовка огневых позиций; основы огня и передвижения, отработка боевых навыков в составе отделения).

Уровень физической подготовки поддерживался двумя тренировками в день, которые были направлены на то, чтобы подготовить курсантов к остальным этапам программы боевой подготовки.

Парашютно-десантная подготовка

Далее следовал основной курс парашютно-десантной подготовки продолжительностью три недели, который проводился в учебной школе Парашютной бригады в Блумфонтейне. На курсе отрабатывались прыжки только с использованием вытяжных десантных парашютов.

Старые споры и соперничество между «Парабатом» и спецназом уже давно остались в прошлом, и курсанты-спецназовцы были освобождены от необходимости проходить перед началом прыжков двухнедельный курс физической подготовки (который в Парашютной бригаде, по сути, представлял собой все тот же отборочный курс). Им нужно было только сдать экзамен по ФИЗО, что как правило для спецназовцев не представляло никакой проблемы. Тем, кто уже имел квалификацию парашютиста, проходить повторный курс было не нужно, однако курсанты все равно его проходили, чтобы набрать дополнительное количество прыжков.

Базовый лодочный курс

Двухнедельный базовый лодочный курс проводился на базе 4-го разведывательного полка в Лангебаане — части боевых пловцов. Его цель состояла в том, чтобы вооружить курсантов знаниями и навыками, необходимыми для участия в специальных операциях на воде в составе разведгрупп. На этом курсе изучались основы мореходства, морская терминология и такелажное дело. Курсантов знакомили с надувными лодками и каяками и учили работать с ними на реках, плотинах, озерах и в море. Особое внимание уделялось отработке различных способов вывода разведывательных групп на сушу как с моря, так и по водным путям, такие как реки и эстуарии.

Также курсанты учились навыкам оказания первой помощи на воде, ориентированию в море, приемам и способам ориентирования, используемых в прибрежных и внутренних водах и реках, использованию подвесных моторов и действиям в нештатных ситуациях на море. По воспоминаниям участников этого курса, все занятия проводились исключительно на воде, и за две недели спецназовцы проходили на каяках и лодках больше, чем обычный человек может пройти за всю свою жизнь.

Курс «Знай своего врага»

Курс «Знай своего врага» (или «темный этап», как его называли сами спецназовцы) продолжительностью две недели считался одним из важнейших этапов боевой подготовки южноафриканского спецназовца. Проводился он на базе 5-го разведывательного полка в Фалаборве — эта часть спецназа специализировалась в т.ч. и на проведении «псевдопартизанских» операций.

В задачи этого курса входило изучение спецназовцами уставных положений и тактики действий вооруженных структур различных «освободительных движений», считавшихся в то время врагами Южно-Африканской Республики. Для этой цели сам курс представлял собой имитацию типичной партизанской базы, все действия на которой основывались на порядках, обычно принятых в лагере «борцов за свободу». Делалось это для того, чтобы все курсанты полностью погрузились в обстановку, напоминающую вражеский партизанский отряд.

Инструкторами на курсе являлись чернокожие военнослужащие из 5-го разведывательного полка, которые командовали отрядами курсантов во время строевой подготовки, обращении с оружием и во время тактических занятий так, как это было принято тогда в повстанческих отрядах. Кроме того, к обучению привлекали множество бывших партизан из таких структур как СВАПО, «Умконто ве Сизве», и даже бывших повстанцев из ЗАНЛА и ЗАНУ-ПФ в Родезии, что позволяло сделать обучение максимально реалистичным.

Помимо изучения доктрины и тактики революционных сил, на этом курсе давали углубленные сведения о марксистской идеологии, а также об истории возникновения и развитии освободительных движений в Южной Африке. По воспоминаниям многих спецназовцев, именно эта часть курса вызывала у них повышенный интерес и надолго откладывалась в памяти. Многие африканеры, которых с детства воспитывали в атмосфере вражды к черным и ненависти к коммунистам, впервые получали возможность понять, что на самом деле стоит за враждебной идеологией и лежит в основе действий повстанцев, с которыми они воюют. Для многих эти знания становились настоящим откровением, и привносило в их жизнь совершенно иной взгляд на вещи.

На этом курсе спецназовцы также знакомились с различными видами оружия, применявшегося в то время силами повстанцев. Несмотря на то, что программа подготовки на этом курсе была слишком короткой, чтобы подробно изучить и освоить все виды повстанческого вооружения, времени было достаточно, чтобы операторы, по крайней мере, научились распознавать, использовать и безопасно обращаться с оружием стран Советского блока, такими как зенитная установка ЗУ-23, 12,7-мм пулемет ДШК, ПЗРК «Стрела-2», станковый гранатомет СПГ-9 и безоткатное орудие Б-10.

По итогам прохождения этого курса военнослужащие спецназа должны были досконально знать структуру и организацию всех враждебных повстанческих движений, действующих на территории ЮАР и Юго-Восточной Африки (Намибии), способы вербовки и обучения повстанцев, тактику ведения революционную войны, а также все виды вооружения противника, применяемые им мины и подрывные средства.

Подготовка по взаимодействию с авиацией

Подготовка по основам взаимодействия с ВВС была разбита на две части и длилась две недели. Главной целью курса было изучение основ работы с силами и средствами ВВС, организация взаимодействия с ними и адаптация техники парашютирования к требованиям спецназа.

Курс проводился на базе 1-го разведывательного полка либо в Дурбане, либо на аэродроме Дуку-Дуку, и включал в себя знакомство с организационно-штатной структурой ВВС ЮАР, тактико-техническими характеристиками и боевыми возможностями стоящих на вооружении самолетов и вертолетов, изучение основ организации непосредственной авиационной поддержки и пополнения запасов по воздуху. Курсанты изучали особенности выбора, подготовки, обозначения посадочных площадок и районов высадки (выброски) и порядок наведения авиации на них. Также отрабатывалась высадка с вертолетов по тросовым системам в светлое время суток — как с вооружением, так и без него.

Курс завершался практическими летно-тактическими учениями, которые обычно проводились на полигоне Хеллсгейт недалеко от города Сент-Люсия, во время которых курсанты на практике применяли все полученные знания и навыки.

Курс минно-подрывного дела

Основной курс минно-подрывного дела длился пять недель и проводился либо в городе Ледисмит, либо в провинции Квазулу-Наталь. Применительно к характеру действий сил спецназа, он имел особую направленность и был ориентирован на обучение курсантов прежде всего диверсионной технике с использованием взрывчатых веществ. Его целью было научить курсантов устанавливать мины, а также получить допуск на проведение подрывных работ. Программа курса включала в себя подготовку спецназовцев по нескольким направлениям.

Военнослужащие изучали термины и определения, меры безопасности при обращении и использовании штатных взрывчатых веществ и средств взрывания, используемых в САДФ, теорию взрыва, учились проводить инженерную разведку и производить инженерные расчеты количества зарядов, требуемого для проведения конкретных подрывных работ, изучали способы установки и подрыва подрывных зарядов, и т.д.

Дополнительно курсанты изучали весь спектр вопросов, касающийся ведения минной войны: назначение и ТТХ штатных противотанковых и противопехотных мин как южноафриканской армии, так и иностранных государств, типы минных полей, различные способы установки мин, их обнаружения и обезвреживания, порядок обозначения, привязки и составления схем минных полей, тактику минной войны противника и т.д.

Вторая часть подготовки включала в себя обучение приемам импровизации, когда разведчик должен был применять необычные способы установки зарядов с минимальным набором снаряжения, имеющимся в его распоряжении, или использовать импровизированные приемы для установки взрывателей с задержкой срабатывания и мин-ловушек.

Отдельным направлением обучения на курсе было знакомство с подрывными зарядами и средствами взрывания, разработанными и изготовляемыми на заказ компанией EMLC, — узкоспециализированной инжиниринговой компанией, которая работала исключительно для спецслужб и разрабатывала специализированную технику для специальных операций. Спектр зарядов производства EMLC включал в себя различные средства взрывания, начиная от взрывателей с задержкой срабатывания и заканчивая светочувствительными приборами и устройствами неизвлекаемости. На этом спецкурсе изучались различные виды взрывчатых веществ, такие как высокоэффективные пластичные взрывчатки типа ПЭ4 и ПЭ9, а также жидкое взрывчатое вещество под названием «Раствор», которое можно было заливать в замкнутые пространства, где оно застывало под воздействием воздуха.

Курсантам, сдавшим экзамен не менее чем на 80 баллов (из 100 возможных), присваивалась квалификация «специалист минно-подрывного дела», и выдавался сертификат, дававший допуск к работе с любыми минами и взрывчатыми веществами. Тем, кто сдавал экзамен минимум на 60 баллов, присваивалась квалификация «Знаток мин» или «Знаток подрывного дела», что давало возможность военнослужащим оказывать помощь при проведении минно-подрывных работ (проверка, подготовка, переноска), однако не позволяло непосредственно устанавливать заряды, закладывать мины или осуществлять их подрыв.

Курс бушкрафта

Для прохождения курса бушкрафта и тактико-специальной подготовки курсанты перебрасывались в Форт-Доппис, — полевую базу спецназа, расположенную в полосе Каприви. Расположенная в живописном месте в излучине реки Квандо, в 19 км к северу от Ботсваны и в 17 км к югу от Анголы, база находилась в идеальном месте с точки зрения организации учебного процесса и боевых операций. В семи километрах от Форт-Допписа находился старый аэродром, названный в честь немецкого воздушного аса Первой мировой войны аэродромом Иммельмана. В свое время, это место использовалось Яном Брейтенбахом для подготовки замбийских диссидентов для южноафриканской секретной службы (БОСС). Недалеко от Форта-Доппис находилось нескольких партизанских тренировочных баз, управляемых начальником разведывательного управления САДФ; база «Омега» батальона бушменов, и великолепная база 32-го батальона «Буффало». На востоке располагалась авиабаза Мпача и военное поселение Катима-Мулило.

Местность была богата африканской флорой и фауной, и в полной мере обеспечивала проведение практических занятий прямо в центре африканского буша и в относительной близости от повстанческих баз СВАПО.

В целях оперативной маскировки, Форт-Доппис управлялся как партизанская база. Комфортабельные хижины без окон и дверей, офисы, навесы для лекций и склады, оборудованные из дерева и соломы, были хорошо замаскированы среди деревьев и укрыты от наблюдения с воздуха. В окрестностях базы было запрещено ломать ветви, косить траву, топтать, повреждать или портить растительность, или передвигаться вне специально проложенных немногочисленных узких тропинок.

Поскольку неподалеку действовали повстанцы, на случай внезапного нападения рядом с хижинами находились обложенные мешками с песком окопы и огневые точки, а у изголовья каждой кровати хранилось личное оружие и снаряжение, готовое к немедленному действию.

Трехнедельный курс бушкрафта — т.е. обучение навыкам выживания и действий в буше — был направлен на то, чтобы курсанты могли освоиться в условиях дикой природы Африки, и успешно выполнять боевые задачи в такой природной среде. К окончанию курса спецназовцы должны были уметь вести выслеживание и применять приемы антиследопытства на относительно легкой местности, должны были хорошо знать буш и его дикую природу, уметь ориентироваться без приборов и быть способными выжить в местных условиях без снаряжения и еды.

Занятия по бушкрафту проводила небольшая группа инструкторов, настоящих специалистов своего дела, включая представителей коренного населения бушменов. В 70-х – начале 80-х годов этот курс вел штаб-сержант Девальд де Бир, который считался лучшим следопытом Южной Африки. Потом курс стал вести уорент-офицер Рэй Годбир, который отслужил три года в Родезийской легкой пехоте, шесть лет — в Скаутах Селуса и восемь лет — в южноафриканском спецназе, и знал дикую природу Южной Африки во всех ее проявлениях. (Именно он был автором знаменитого «яичного» теста, уникального упражнения по выживанию в буше, когда каждый курсант вечером получал два яйца, спичку, небольшой кусочек кремня и два патрона, предназначавшиеся только для защиты от львов, в изобилии водившихся в округе, и должен был утром предъявить инструкторам хотя бы одно сваренное яйцо).

Первые две недели курсанты изучали окружающую среду и искусство следопытства в буше. Занятия имели исключительно практическую направленность — в первый же день у курсантов отбирали одежду и снаряжение, оставляя только спортивные шорты, футболку, кепи и винтовку, и оставляли один на один против африканского буша и его холодных ночей. Программа курса была специально построена так, чтобы лишить курсантов всех удобств цивилизованной жизни с целью заставить их выживать с самого начала.

Например, курсантов могли высадить в пятнадцати километрах от учебного лагеря, а затем отобрать обувь, заставив преодолевать расстояние до лагеря босиком — это вынуждало курсантов импровизировать, делать примитивную обувь из листьев, травы и полосок коры. Помимо защиты от раскаленного песка, это давало понимание того, что импровизированная обувь для ног также может служить средством антиследопытства, так как после нее не остается четких следов. Ношение только спортивной одежды приучало курсантов уважать буш, — осторожно передвигаться через колючий кустарник, соблюдать звукомаскировку и скрываться в тени, чтобы не получить солнечные ожоги.

В течение первой недели курса курсанты создавали в излучине реки Квандо полевой лагерь, где им читали лекции о широком разнообразии африканской флоры и фауны, их использовании в ситуации выживания, а также о том, чего следует избегать и что можно использовать. Неотъемлемую часть курса составляло следопытство. После начальных уроков по распознаванию следов, определению их возраста, подсчету количества следов и, в конечном счете, навыков следования по следам, курсанты начинали всегда выходить из лагеря двумя группами, — первая прокладывала следовую дорожку, а вторая следовала по ней. Вскоре навык осознавать и замечать признаки присутствия человека начинало входить в привычку.

Курсантов разбивали на пары, но ежедневно меняли местами, чтобы приучить их работать с разными людьми. Работая в парах, они на практике узнавали, что нужно переносить на себе и как можно разделить и распределить нагрузку в зависимости от того, что они несут.

Их обучали, как искать воду в стволах деревьев или в излучинах сухих русел рек, как собирать воду с помощью «пустынного дистиллятора» или с помощью такого простого способа, как «древесный дистиллятор», когда на свежие ветви с листвой надевался полиэтиленовый пакет и оставлялся на ночь для сбора конденсата.

Курсантов учили навыкам добычи и приготовления пищи, как разделывать тушу и готовить вяленое мясо, чтобы ничего не пропадало зря; демонстрировали, как очищать желудочную жидкость животного с помощью таблеток для обеззараживания воды. Чтобы помочь курсантам в освоении этих навыков, на каждую пару выдавалась одна консервная банка тушеной говядины в день. Первые две недели сахар разрешалось есть только один раз в день, с вечерним кофе. Это делалось для того, чтобы военнослужащие привыкали обходиться без него, поскольку на боевые операции сахар не брали.

Необходимо отметить один момент. В силах СпН ЮАР, в отличие от тех же Скаутов Селуса, приняли менее экстремальные принципы и правила обучения выживанию. Подход основывался на том, что человек мог прожить в буше без еды неделю, а за это время могло произойти многое. При этом шансы на то, что во время боевой операции спецназовец останется без пищи и воды, хоть и оценивались как вполне высокие, однако не рассматривались настолько критичными, чтобы во время подготовки подвергать людей опасности.

Для сравнения, в Скаутах Селуса во время курса выживания подвешивали мертвого бабуина на дереве на пять дней, пока он не начинал гнить, после чего его варили в кастрюле и кормили этим мясом курсантов. Считалось, что гнилое мясо остается съедобным и питательным при условии, что его тщательно проваривают. Широкую огласку получил случай, когда один скаут, проходивший подготовку, после употребления тухлого мяса бабуина заболел энцефалитом — и это при том, что не было ни единого случая, когда кому-то из бойцов приходилось во время боевой операции питаться диким мясом.

На последней неделе наступал этап выживания. В течение семи дней курсантам не выдавали пайки, они должны были жить только за счет земли. Большинство людей начинали использовать полученные знания о выживании только через два дня, когда их начали мучить сильные приступы голода, и чем сильнее был голод, тем больше их мысли концентрировались на еде. Они ставили силки, ловили и ели скорпионов, искали больших лягушек-быков, которые водились в округе. Брать чистую воду из таких мест, как река, не разрешалось — оставались только грязные лужи и озерца, воду из которых необходимо было обеззараживать.

Хотя на практике оператору спецназа вряд ли бы пришлось жить семь дней без еды или с минимальным ее количеством, к концу курса выживания курсанты, по крайней мере, знали, что это можно сделать.

По воспоминаниям самого Рэя Годбира, за три недели курса бушкрафта курсанты теряли в весе в среднем около тринадцати килограммов, причем больше всего — в последние семь дней. В целом же, все без исключения спецназовцы рассматривали полученные навыки выживания в буше как ценнейший опыт, который научил их уверенно действовать продолжительный период на обширных просторах Южной Африки.

Тактико-специальная подготовка

После курса бушкрафта курсанты переходили к последнему этапу программы боевой подготовки — тактико-специальной подготовке, на которой изучалась тактика малых подразделений. Он также проводился Форте-Доппис и длился три недели.

Его целью было отточить уже полученные тактические навыки и обучить тактике действий подразделений специального назначения. Курс охватывал весь спектр вопросов, касающихся операций спецназа, включая подготовку индивидуального и группового снаряжения; планирование, организацию и проведение специальных операций; отработку стандартных (типовых) порядков действий и боевых навыков; вопросы вывода разведывательных органов в тыл противника и их эвакуации; организация и отработка ухода и уклонения от попадания в плен; проведение патрулирования, оборудование патрульных баз и тайников; а также организация работы с партизанскими движениями и обучение повстанцев.

На практике этот курс представлял собой один сплошной полевой выход в буш, где курсанты, сформированные в учебные разведывательные группы СпН, на практике отрабатывали все вопросы тактики малых подразделений. Особенностью курса было использование со стороны инструкторов разнообразных приемов, направленных на выработку у курсантов агрессивности и отработку навыков действий до автоматизма. Например, практиковалось суровое наказание за любой проступок или неправильное действие, независимо от того, было ли оно совершено намеренно или нет. Любой случайный выстрел из оружия или обман во время полевого выхода наказывался «спецоперацией», к примеру, виновника могли вывезти на автомобиле до границы с Ботсваной в 20 км от лагеря и высадить с оружием, рюкзаком и ящиком боеприпасов весом 25 кг, которые он его нес обратно на базу. Обычно это делалось в субботу вечером, чтобы у провинившегося имелась вся ночь и весь следующий день, чтобы подумать о своем проступке.

Выживание, уклонение и противодействие попаданию в плен отрабатывалось во время передвижений в буше естественным образом. В качестве «условного противника» спецназовцев выступали военнослужащие 703-го пехотного батальона, дислоцированного в Катима Мулило, а выслеживанием занимались местные бушмены.

Также в рамках этого этапа боевой подготовки, курсанты на практике отрабатывали навык выбора и использования пунктов сбора. В условиях африканского буша, среди огромных пространств и редколесья саванны, это был важнейший (наряду с ориентированием) навык, которым спецназовцы должны были владеть в совершенстве. Система пунктов сбора была необходима для того, чтобы военнослужащие не потеряли связь со своими товарищами по подразделению при боестолкновении с противником, во время отхода, перегруппировки и т.д.

При патрулировании в буше выбор пунктов сбора был постоянным процессом. Как правило, выбирались легко идентифицируемые места, находящиеся не более чем в трехстах метрах от места расположения и боевого порядка группы. Это могла быть заметная роща деревьев, определенный участок зарослей кустарника, или излучина реки. Боевая практика показала, что указанное расстояние, хотя и кажется неспециалисту слишком маленьким, было достаточным для того, чтобы оторваться от противника, но не слишком большим, чтобы затруднять поиск и обнаружение пункта сбора после наступления темноты. Выбранные пункты сбора должны были всегда находиться в тылу и никогда — впереди, потому что можно хорошо знать только пройденный участок, но не тот, который лежит впереди.

Типовой порядок действий на пунктах сбора был следующим. Военнослужащие, которые добирались до основного или первого пункта сбора, ждали там пять минут. Если никто не появлялся, они затем уходили на второй (запасной) пункт сбора, где могли ждать своих выживших товарищей пятнадцать минут, — это место находилось дальше от места боя, поэтому был более безопасным. Во время учений инструкторы постоянно меняли места основных и запасных пунктов сбора, чтобы держать курсантов в напряжении на случай, если им вдруг прикажут рассеяться. Также для пунктов сбора применялась система паролей и отзывов, чтобы быстро опознавать прибывающих.

В конце курса тактико-специальной подготовки спецназовцев группами отправляли в южную Анголу на настоящие учебно-боевые операции для поиска повстанцев СВАПО. Обычно это происходило в районе к северу от Ондангвы. Командирами разведывательных групп и их заместителями являлись инструкторы из Форт-Допписа.

Такие выходы длились от семи до десяти дней и были призваны привить курсантам уверенность в полученных навыках, чтобы они могли на собственном опыте убедиться в том, что полученные знания действительно работают и применимы на практике. Хотя такие операции являлись, по сути, боевыми действиями пехоты, курсанты к тому времени уже были очень опытными бойцами, и случаев, когда столкновения с противником не происходило, было очень мало. Например, во время одной такой учебно-боевой вылазки в декабре 1986 года у одной из групп курсантов за одно утро было не менее чем три контакта с силами противника.

По воспоминаниям одного из ветеранов южноафриканского спецназа, полковника Малькольма Кингхорна, такое практическое боевое развертывание в конце курса боевой подготовки знаменовало собой кардинальные изменения в менталитете курсантов и их отношении к делу. Например, время от времени обнаруживалось, что кто-то теряется в боевой обстановке, психологически не может действовать во время реального боестолкновения с противником. Если такой человек не мог справиться с подобными проблемами, его снимали с курса и оставляли до следующего. И как правило, в большинстве случаев ко второму разу он становился более зрелым бойцом, способным рационально решать свои проблемы, поэтому со сдачей курса проблем не возникало.

Курс по ведению городских операций

После этого курсанты возвращались из Форта-Доппис в расположение 1-го разведывательного полка в Дурбане, чтобы в течение двух недель пройти заключительную часть курса тактико-специальной подготовки — операции в городских условиях.

Руины старой китобойной станции на дурбанском «утесе» представляли собой для этого идеальное учебное место. Это был лабиринт ходов и комнат, расположенных на двух этажах, и занимавшие площадь примерно 500 на 200 метров. Часть зданий была небезопасна, но бóльшая часть сооружений была вполне пригодна для использования.

Как правило, белые и цветные курсанты, родившиеся и выросшие в городах, быстрее осваивали работу в городских условиях, чем работу в буше и саванне, поскольку это была среда, к которой они привыкли. Тем не менее, им все равно приходилось учиться работать в местах, на которые они в повседневной жизни не обращали внимания, например, крыши, дымовые трубы и т.д.

Тактика и способы действий, отрабатывавшиеся на этом курсе, хотя и считалась в подразделениях спецназа типовыми, применялись в основном против боевиков АНК, поскольку они чаще других действовали в населенных пунктах как внутри страны, так и в приграничных государствах (отряды СВАПО базировались в военных лагерях в Анголе, располагавшихся, как правило, в сельской местности).

Первые два дня уходили на огневую подготовку на пятидесятиметровом стрельбище китобойной станции, где отрабатывалось ведение огня из различных положений, при этом от курсантов требовалась высокая точность в сочетании с постепенным увеличением скорости.

Далее шел курс ближнего огневого боя в зданиях. В его основе лежало сочетание методов работы в помещениях, использовавшихся в израильских спецподразделениях и в британской САС. Например, в СпН ЮАР приняли САСовское правило, при котором оружие носится во взведенном состоянии и готовим к немедленному применению — южноафриканцы считали, что в чрезвычайных ситуациях сэкономленные доли секунды могут означать разницу между жизнью и смертью, между успехом или неудачей. Но для того чтобы переносить и использовать оружие таким образом, операторы должны были быть хорошо подготовлены.

Тактика «зачистки» помещений отрабатывалась до совершенства, чтобы навыки владения оружием становились инстинктивными. При отработке стрельбы также использовался опыт британской САС: (1) стрельба всегда ведется с плеча, при этом стреляющее плечо меняется зависимости от того, как человек проходит угол или через дверь; (2) на коротких дистанциях прицелы не используются; (3) прицеливание осуществляется двумя глазами.

«Зачистка» оттачивалась с помощью упражнения, проводившегося на китобойной станции и известного как «гонка». Курсанты, ограниченные жесткими временными рамками, перебегали из комнаты в комнату здания, «зачищая» одно помещение за другим, стреляя по расположенным в каждой комнате фигурным мишеням. Огонь разрешалось вести только по тем целям, которые были наблюдаемы и идентифицированы визуально, чтобы не подвергать опасности жизни невинных гражданских лиц. Жесткие временные нормативы, которые постоянно ужесточались, не позволяли использовать прицелы, но каждая фигурная мишень должна была зафиксировать минимальное количество попаданий.

Из-за опасности рикошетов, в первые два дня «зачистка» помещений отрабатывалась вхолостую, курсанты использовали пистолеты-пулеметы «Узи», оснащенные холостыми патронами. После отработки базовых навыков личный состав возвращался к карабинам R-5 с боевыми патронами. В качестве мер безопасности, каждая комната была оборудована пулеуловителями, сделанными из конвейерной ленты и заполненные гравием. Техника входа в помещение и его «зачистка» отрабатывалась в группах, большая часть практических занятий проводилась ночью.

Также учитывался накопленный практический опыт. Например, для зачистки помещений в основном использовались светошумовые гранаты, однако операторы должны были знать и особенности применения осколочных гранат M-26, — не только потому, что светошумовых гранат не всегда хватало, но еще и потому, что бывали случаи, когда боевики «Умконто ве Сизве» заворачивались в ковры, надевали наушники и закрывали глаза, что позволяло им пережить первый удар и оказать потом сопротивление.

Опыт показал, что враг очень любил прятался в шкафах, поэтому во время учебных занятий курсантов всегда учили делать в них три выстрела, прежде чем открывать. Женщины и дети, как правило, в шкафах во время атаки не прятались, а от шока, вызванного шумом стрельбы и скоростью, неизменно забивались в угол комнаты и просто там застывали. В целях обучения в комнатах китобойной станции было установлено множество шкафов, но большинство из них было быстро разбито на куски и находились в плачевном состоянии.

Курсантов также обучали принципам и особенностям ведения городской войны, различиям между городским и сельским населением, между городским и сельским противником; личный состав изучал порядок планирования и организации рейда и обязанности подгрупп; отрабатывал навыки передвижения в городских кварталах, патрулирования в городе, подготовки зданий к обороне, передвижения в составе «двоек» и «троек» во время уличных боев и тактического преодоления препятствий.

*****

По завершении последнего этапа курса боевой подготовки командир 1-го разведывательного полка, отвечающий за подготовку операторов спецназа, проводил индивидуальное собеседование с каждым курсантом. На нем обсуждались его успехи на различных этапах обучения и анализировались результаты. В некоторых случаях, когда решалось, что курсант, несмотря на прохождение всего курса боевой подготовки, все еще не соответствует установленным требованиям, особенно если он не показал хороших результатов во время курса тактико-специальной подготовки, его отстраняли и возвращали в свое подразделение.

В целом, процент сдачи экзаменов и зачетов в конце всего курса отбора и боевой подготовки, который для новобранцев-призывников длился пятьдесят две недели (если включать в него базовую подготовку), и тридцать четыре недели и пять дней для всех остальных, составлял в среднем 40% для более опытных и старших военнослужащих кадрового состава и от 18% до 25% для военнослужащих по призыву, пришедших из школы.

Обычно у более опытных военнослужащих, поступивших на службу по призыву и прослуживших перед отбором двенадцать месяцев срочной службы, проходной балл был где-то посередине. Причины заключались не только в нежности возраста, но и в мотивации. Профессиональные кадровые военнослужащие служили в Силах обороны по личному выбору и делали карьеру сами, в то время, как призывник, даже если он не имел серьезных возражений против военной службы, оставался человеком, который оказался в армии вынужденно. Он знал, что после пары лет приключений его армейская карьера закончится и он снова окажется на гражданке.

На последних этапах курса тактико-специальной подготовки курсантов опрашивали об их предпочтениях в отношении места службы. К их мнению относились с пониманием, потому что, например, не было смысла отправлять в 4-й разведывательный полк человека, который ненавидит море, или растрачивать попусту в другом месте таланты белого африканера, который говорит на трех местных языках и хочет отправиться в 5-й полк. Тем не менее, по итогу, как и во всех других вооруженных силах, служебные назначения зависели от потребностей службы.

После успешного завершения двенадцатимесячного цикла отбора и боевой подготовки, в столовой операторов 1-го разведывательного полка в Дурбане устраивался торжественный вечер. На нем присутствовали все квалифицированные операторы полка, которые находились в расположении части, а также командующий силами специального назначения ЮАР, иногда вместе с командующим САДФ. В шатре на лужайке перед столовой генерал вручал новоиспеченным операторам сертификаты о прохождении курса боевой подготовки, малиновые береты и нагрудные значки операторов в виде стилизованного венка, окружающего кинжал — единственные видимые знаки, отличавшие их от других военнослужащих южноафриканской армии.

Сохранено