Этюд в съедобных тонах

potolstella — 22.10.2015
*Шкаф открывается, из него плавно и величаво выходит пальто в крупную клетку, вкусных оттенков карамели, имбиря, вареной сгущенки, капельки сливок и ложечки какао.
Пальто печально садится на стул и подпирает несуществующую голову рукавом.*

Знаете, а ведь уже осень, а я так сладко спало в тёмном, пахнущем лавандой и пылью, шкафу. И моя прекрасная владелица достала меня, оглядела критически и молвила «прекрасно, в самый раз», встряхнула и надела. Даже щёткой не прошлась, а ведь могла бы. Чего бы ей стоила пара ласковых движений платяной щёткой? Да ровно ничего, а мне приятно. И я решило, что, в отместку, не буду на ней сегодня застёгиваться. И гордо не застегнулось.

Стелла пожала плечами, хмыкнула, и повязала красивый павлово-посадский платок. И мы пошли гулять.
Ах, эти бурые шуршащие листья на бульваре! Ах, этот свежий ветерок, ах, эта пыль свободы, нежно покрывающая сапожки Стеллы и мой кашемир! Мир, я люблю тебя!

А вокруг нас столько удивительных дам: курточки, пончо, накидки, пальтишки, шинели всех оттенков чёрного, серого, коричневого и синего, в основном. Пара вишнёвых попалась. Одна — бирюзовая, но Стеллочка фыркнула. А мне нравится, но я молчу, молчу. А вот показалась совсем смешная, пёстренькая как курочка, самовязанная простушка с деревянными пуговками. Привет, пейзаночка, сегодня чудный день! – Но тут Стелла захотела перекусить, и мы зашли в какое-то кафе с картошкой на вывеске.

Вы не поверите, что случилось потом.
Нет, ни за что не поверите.
Этот день перевернул во мне всё — изнанку и лицо, швы оверлок и отсрочку, – словом, всю мою пальтовью душу.

Мы с моей самой лучшей владелицей вышли. Она кушала большой сэндвич и думала о своём. И тут я увидело ЕЁ. О, мои шерстяные боги! Какая красавица! Какая стать! Какая шерсть! Какие пуговки! Какой принт! Боже мой, какой восхитительной была эта шинель!
Она посмотрела на меня, я улыбнулось ей, меж нами проскочила искра!
В этот момент Стелла откусывала большой кусок от своего сэндвича и, увидев эту красавицу,
замерла от восхищения, стало быть, тоже, а на меня упал большой кусок мяса с соусом и листом салата. Я улыбнулось. Я засмеялось – это знак!
Мы с этой шинелью – родственные души! Неужели я влюблёно? Да, я влюблено!

Красавица уходила прочь, а мы со Стеллой глядели ей вслед.
«Едовые принты, значит», – сказала она и с прищуром осмотрела меня в отражении витрины.
Сняла кусочек сэндвича с моей груди, положила его в свой прекрасный презрительный рот и, задумчиво жуя, направилась в сторону дома.

Повесив меня на вешалку, она отошла на пару шагов и критически меня оглядела. «Едовые принты, значит», – повторила она ещё раз странную фразу и скрылась на кухне.
Я закрыло глаза, вспоминая красавицу-шинель.

«Едовые принты, значит», – передо мной стояла Стелла и вдохновлённо пришпиливала на меня булавками капустные листы, брокколи, соцветья цветной капусты, лук-порей, пакетик с душистым перцем, ломтики картошки, листья петрушки, силуэт замороженного шампиньона, половину болгарского перца, веточку кинзы, помидоры-черри, а пятно на груди задрапировала розочкой из нарезанной белорусской козлячьей колбасы.

Я внутренне ликовало. Я и та прелестная шинель — одной крови! Одной масти! Мы – едовые!
Мы непременно встретимся ещё! Привет, любовь!

Оставить комментарий

Популярные посты: