Еще раз о роботах. Часть вторая

anlazz — 15.10.2017 Кибернетика – дитя «золотых десятилетий» человечества, порождение того, что не совсем корректно именуют «Холодной войной». Да, разумеется, можно сказать, что корни данного направления уходят в глубокую древность – к знаменитым творениям Герона Александрийского – или, по крайней мере, к «автоматонам» XVIII-XIX веков – однако все, что делалось тогда, выступало лишь прологом к произошедшему после Второй Мировой войны. Более того, даже те серьезные научные работы по теории управления, что выполнялись в первой половине ХХ века, оказались актуальными лишь после начала противостояния СССР и США. До этого казалось, что все это не то, чтобы не нужное, но имеющее второстепенное по отношению к главному – военной мощи. Однако после завершения самой великой бойни в истории и обретения ядерного оружия стало понятно, что прямое военное столкновение держав невозможно. Вместо него началось то, что можно назвать ракетной и космической гонкой, а по сути, научно-техническим соревнованием держав. Которое и стало основанием для взлета второстепенной до того дисциплины.

Дело в том, что ракеты представляют собой статически нестабильную систему – в отличие от, например, самолетов. А значит – для того, чтобы обеспечить полет их на расстояние, большее нескольких километров, необходимо разработать автоматическую систему стабилизации. Именно подобная задача и стала первым серьезным заказом для кибернетики – то есть, науки, занимающейся изучением принципов управления. Кстати, именно поэтому никаких «гонений» на данную дисциплину в СССР – о которых так любят говорить антисоветчики – быть не могло. Поскольку, во-первых, указанная задача имела первоочередное оборонное значение – и любой «гонитель» имел бы нехилую вероятность самому оказаться под следствием за срыв оборонных программ. А, во-вторых, потому, что никакой кибернетики до ее постановки, в общем-то, не было. Были отдельные люди, занимающиеся кибернетическими проблемами – Берг, Ляпунов, Китов, Лебедев – но к «кибернетикам» их в то время никто не относил, и, соответственно, гнобить не собирался. Скорее наоборот…

А знаменитая статья в «Философском словаре», на которую так любят ссылаться «борцы с советской властью», в реальности касалась «философского» значения данной дисциплины, без малейшего отношения к ее техническим и математическим вопросам. И была направлена исключительно против некритического приложения ее к тем предметам, которые в рамках простейших кибернетических моделей рассматривать нельзя. (Например, к обществу.) Но таковых приложений в СССР того времени быть не могло в принципе. Так что, за исключением клеймения Норберта Винера «наймитом империализма» - от которого ему было не тепло и не холодно –указанное «гонение» ни на что вообще не оказало никакого влияния. Вычислительные машины в это время прекрасно разрабатывались, системы управления и их теория развивались, и даже зарубежная литература - вроде того же Винера - переводилась. Правда, с доступом только для тех, «кому надо» - но ведь кому не надо, тому все равно не надо.

Впрочем, это уже детали, не имеющие особого отношения к нашей теме. Поскольку нам важно тут то, что именно в середине ХХ века стало возможным появление теоретических и практических разработок, связанных с электронными системами автоматического управления. Вначале применяемыми для военных целей – но уже в 1960 годы намного расширившими свой «круг». К примеру, уже в середине 1950 годов появились те самые станки с ЧПУ, на которые так любят ссылаться апологеты «современного прогресса».(Разумеется, первые варианты чего-то подобного– знаменитые ткацкие станки Жаккарда – были созданы еще за полтора столетия до данного мометна, однако в «доэлектронную эру» их распространение было сильно ограниченным.) Чуть позже в жизнь вошли и промышленные роботы – механические манипуляторы, охваченные системой автоматического управления. Ну, и разумеется – компьютеры, то есть, электронные машины, пригодные для обработки информации. Кстати, первые «включения» ЭВМ в «физические управляющие процессы» были сделаны так же для военных целей – ради реализации системы противоракетной обороны. Причем, одновременно с этим были созданы и первые компьютерные сети, которые так же любят относить к «современным достижениям».

Подобное массовое освоение «кибернетических устройств», еще недавно просто не мыслимых, дало уверенность в том, что очень скоро они охватят все области человеческой деятельности. В это время фантастику буквально захлестнула волна увлечения роботами и компьютерами в самых различных ипостасях – начиная от добрых помощников человека и заканчивая коварными врагами, способными к восстанию против своих создателей. Впрочем, самое главное во всем этом было то, что вероятность полной автоматизации будущей жизни в это время даже не оспаривалась. «Роботов» - в самом широком смысле слова – в то время ждали везде: начиная с космических исследований и заканчивая службой быта. Поэтому в это время никого не удивляло, например, заявление о том, что в недалеком будущем автомобили получат систему автоматического управления. В самом деле – самолеты как раз в это время массово оборудовались автопилотами: первый трансконтинентальный перелет на автоматическом управлении был осуществлен еще в 1947 году – что давало полную уверенность, что эта тенденция перейдет и на остальные виды транспорта.

Правда, понятно было, что самолет, летящий по относительно «пустому» небу, и автомобиль, движущийся по оживленному шоссе представляют собой задачи различной сложности. Но, в целом, ничего невозможного в поставленной задаче не было – поскольку в то время любую проблему было принято решать комплексно. И, в частности, рассматривать задачу управления машиной в совокупности со всей дорожной обстановкой. К примеру, о том, чтобы «заставить» автопилот читать дорожную разметку или знаки никто даже не задумывался – поскольку считалось, что транспортные службы сами установят «дружественные к автоматике» устройства. То же самое мыслилось и относительно организации движения – согласно тогдашним представлениям на дороге должны были быть установлены те или иные «маяки», которые давали бы автомату указание, куда ехать. О том, чтобы запускать беспилотные машины на «дороги общего пользования» в то время не было и речи – да, по сути, никто бы не воспринял всерьез данную идею в силу ее абсурдности. В самом деле, считать, что задачи подобного рода должны решаться на частном уровне, в середине ХХ века было очень странным. (Кстати, сейчас странной подобная идея быть не перестала – скорее наоборот, в связи с ростом числа машин и общей нервотизацией современных людей, «постраннела» еще больше. ) Впрочем, в это время казалось, что ничего страшного в модернизации дорожной сети нет - и очень скоро она будет реализована.

Однако в реальности этого не произошло – и связан данный факт оказался вовсе не с технической невозможностью. Дело оказалось в совершенно другом – в том, что данное действие входило в противоречие с возникшим еще в начале 1970 годов тренде на рост автономности и «свободы» индивида – в то время еще считающееся следствием общей тенденции на «советизацию мира», хотя на самом деле, являющееся следствием ее глубокого кризиса. В мире хиппи, рока, сексуальной революции, музыкальных фестивалей и нарастающего стремления к выражению своей «крутости» превращение автомобилей в разновидность трамваев, ездящих по заранее установленным маршрутам, выглядело бы странным. Впрочем, была и еще одна, наверное, более фундаментальная причина – причина, связанная с прекращением роста реальной заработной платы. Средней заработной платы, охватывающей все социальные слои, что увеличивалась практически все 1950-1960 годы, да и первую половину 1970. Однако во второй половине десятилетия этот рост прекратился, и вместо него актуальным стало увеличение расслоения. То есть, если до этого доходы примерно всех слоев, что позволяло бы увеличить расходы на инфраструктуру – что и происходило в указанные годы – то теперь акцент сдвинулся на «индивидуальное потребление». В итоге все концепции масштабных транспортных преобразований, планируемые ранее, оказались свернуты.

Кстати, указанная тенденция охватила не только транспорт. Конец 1970 годов выступил концом вообще всех «глобальных проектов», задуманных в период 1950-1960 годов. Начиная с идеи «преобразования климата» и заканчивая массовым развитием марикультуры. Да что там климат – строительство банальных ирригационных систем – строившихся с глубокой древности – уже в 1980 годы стало некомильфо! (Причем не только в нашей стране.) Разумеется, из-за колоссального задела, сделанного в недалеком прошлом, указанная смена тенденций прошла почти незаметно, и актуальной стала только через несколько лет, когда обнаружился тот факт, что желаемого будущего – с роботами и управляемым климатом – ожидать не приходится. Впрочем, избавляться от указанной концепции пришлось очень долго – скажем, еще в начале 1990 годов футурологи упорно предлагали модели, ведущие свою родословную из тех же 1960 годов. Да что там начало 1990 – даже сейчас, когда очевидными стали практически все реальные тенденции будущего «движения человечества», мало кто реально пытается построить прогноз, учитывающий, например, рост религиозного радикализма. (Постапокалипсис – это совершенно иное, речь идет именно о «нормальном развитии», без радикальных катастроф.)

Короче, можно понять, что основная причина, не давшая реализовать концепцию «автоматизированного мира», лежит исключительно в социальном плане. Ни какие «технические» и «физические» проблемы – на которые так любят ссылаться апологеты «современной автоматизации» - тут не имеют ни малейшего значения. (Равно, как и в любых иных областях «провала» - будь то космонавтика, энергетика, авиация или еще что-то – основным фактором, не дающим развиваться, является именно социальный.) Кстати, именно поэтому пресловутая «современная автоматизация» в реальности оказывается не просто отличающейся от автоматизации «золотых десятилетий», но, практически полностью ей противоположной. И прежде всего, противоположной по достижимым результатам: в том плане, что если «тогда» любые инновации делали мир однозначно лучше – ну, разумеется, лучше для большинства, для ряда «элитариев» шел обратный процесс – то теперь процесс полностью обратный. В том смысле. что указанные «элитарии» теперь нарадоваться не могут на то, что происходит – а остальные только приобретают очевидные проблемы.

Поэтому при рассмотрении данного явления – как, впрочем, и всего другого, происходящего в настоящее время – стоит отбросить привычные до сих про «рамки 1960», и попытаться увидеть за всем этом нечто иное. То, что реально и составляет основу нашей жизни. Впрочем, об этом будет сказано уже в следующей части…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив