Еще раз о "прекрасной эпохе"

anlazz — 16.03.2020 На самом деле я хотел закончить тему «прекрасной эпохи» и ее неизбежного завершения прошлым постом – поскольку понятно, что нынешний вариант данного исторического периода завершиться примерно так же, как и его предыдущая версия. В том смысле, что расслабленная десятилетиями сытой и спокойной жизни элита - в расширенном смысле этого слова, включающем, помимо самих «хозяев мира» и их «интеллектуальную обслугу» - благополучно доведет систему до катастрофы. (По той простой причине, что она давно уже является малоспособной к «настоящей» реакции на любое реальное изменение.) Однако, все же, решил написать еще один пост для того, чтобы сказать самое главное.

А именно – то, что избежать этой самой катастрофы после указанного состояния общества оказывается практически невозможно. Никак и никогда. По той простой причине, что во время «прекрасной эпохи» - т.е., периода, когда классовое общество находится на своем «пике» - по существу, и происходит закладка механизма его демонтажа. В том смысле, что в данных условиях формирования пресловутого «пула лиц, принимающих решение» не предполагает попадание туда тех, кто способен к взаимодействию с реальным миром. На самом деле у классового устройства всегда с данным моментом имеются определенные проблемы, однако в период его торжества он становится, по сути своей, определяющим, так как высокий уровень конкуренции в данных условиях просто не дает «прорваться наверх» тем, кто желает смотреть «чуть дальше своего носа».

Просто потому, что те силы и средства, которые любая интересующаяся реальностью личность тратит на решение той или иной задачи, оказываются неиспользуемыми в конкурентной борьбе. Подобное состояние с железной неизбежностью приводит к занятию всех высших постов в государстве и бизнесе или очевидными карьеристами и дельцами. (Заинтересованными в «чистой власти» или же во власти, как в инструменте получения собственности.) Или же «отпрысками из благородных фамилий». Поскольку единственным механизмом, способным противостоять напористым дельцам, прущим вверх по иерархической лестнице, становится изначальное обладание достойным состоянием.

Собственно, так было и «в прошлый раз» – когда на вершинах общественных систем господствовали дельцы и аристократы. (А так же аристократы из дельцов и дельцы из аристократов.) Так происходит и теперь, с той только разницей, что вместо «настоящих» королей и графов место «членов благородных фамилий» занимают представители «старой олигархии». (Впрочем, феодальная аристократия так же была в начале 20 века именно «старой олигархией», совершенно не отличаясь от «обычных» капиталистов.) В любом случае, главной чертой «прекрасноэпохальной элиты» (и «сельфмадеменов», и «наследников») можно счесть ее полную некомпетентность и абсолютную самоуверенность, проистекающую из убежденности в том, что в мире нет ничего важнее аппаратных игр и большой коммерции.

Впрочем, данная самоуверенность этого самого «правящего сословия», по существу, оказывается даже положительным его качеством – в том смысле, что до определенного момента позволяет минимизировать наносимый данной категории вред. В том смысле, что реальное воздействие на окружающий мир всех этих указов, приказов, постановлений, законопроектов и т.д. оказывается, в общем-то, незначительным. (Тем более, что большая часть данной деятельности посвящена, в общем-то, исключительно одному: той самой борьбы за место в иерархии, коя является единственно законной целью для данной категории.) Однако так происходит только до того момента, пока имеется возможность заниматься указанным делом, в общем-то, не отвлекаясь на особенности «физического мира». В том смысле, что пока «система работает» - то есть, пока основные производственные функции успешно выполняются – и все эти хозяева положения могут успешно удовлетворять и свои «жизненные функции», и свое честолюбие.

Однако – как нетрудно догадаться – бесконечно продолжаться это не может. Причем, не только из-за того, что реальное положение большинства населения – кое, понятное дело, интересует властителей (включая и «властителей дум») «постольку поскольку» - в данной ситуации будет несомненно ухудшаться. (Что может прямо способствовать деградации «физической экономики» - как это происходило в той же Российской Империи начала ХХ века, где традиционное крестьянское хозяйство последние лет сорок жило в перманентном кризиса.) Но и потому, что указанная система «борьбы за иерархию» вовлекает к себе все новые ресурсы – которых так не хватает в реальном мире. В общем, заканчивается все очевидной эскалацией процесса – сиречь, поглощением иерархической борьбой всего и вся. В результате наступает момент, когда «властители», все же, обращают свое внимание на эту самую реальность… Ну, и сносят все в тартарары по причинам своего вопиющего не умения с ней работать.

И вот тут-то и выясняется самое интересное – а именно, то, что в указанный момент ценность данных личностей оказывается даже не нулевой, а отрицательной. Поскольку, как уже было сказано, ничем – за исключением борьбы за власть и за собственность – они заниматься не умеют. А это умение в обществе, находящемся в критическом положении, оказывается еще более не нужным, нежели всегда. (Да, забавно звучит, но дело обстоит именно так.) Причем, это касается не только (бывших) властителей, но и их «интеллектуальной обслуги» - по крайней мере, значительной ее части. Таковым оказывается завершение «прекрасной эпохи», печальное для тех, кто еще недавно считал себя властителем мира.

Разумеется, стоит понимать, что полного «обнуления возможностей» может и не наступить – скажем, в 1917 году буржуазия лишилась влияния только в России. В Европе же основной удар пришелся на аристократию. (Которая с крушением Германской и Австро-Венгерской империй существенно потеряла в возможностях.) Однако, даже в данном случае падение господствующей системы норм и ценностей существенно осложняет им возможности полного господства над большей части населения. Собственно, именно поэтому после завершения Первой Мировой войны крупные капиталисты уже не смогли так же, как и прежде,игнорировать потребности масс. Теперь приходилось больше полагаться на манипуляцию, а не на подавление, на то, чтобы обмануть – а не просто царствовать, как это продолжалось века до того. (Собственно, одним из методов подобной манипуляции и стал пресловутый фашизм – но о нем говорить надо уже отдельно.)

Тем не менее, даже с учетом вышесказанного, для большей части населения крушение «прекрасного довоенного мира» оказалось, в общем-то, благом. (Разумеется, речь идет не о войне, а о послевоенном мире.) Поскольку, например, послевоенный рост рабочего движения – приведший практически во всех европейских странах к приходу т.н. «социал-демократических сил» - позволил рабочим впервые в истории «поднять голову». Точнее, приподнять – поскольку количество «перераспределяемых» социал-демократами благ в действительности было невелико, однако и этого хватило для того, чтобы чувствовать себя намного лучше, нежели раньше. Скажем, в довоенной Европе чуть ли не единственным способом выживания при отсутствии работы было получение милостыни от различных благотворительных организаций. В послевоенной же Европе во всех развитых странах были введены минимальные пособия по безработице. Так же были установлены минимально допустимые нормы оплаты труда, развернута система массового медицинского обслуживания (пускай и довольно слабая), начато внедрение в массы принципов гигиены – ну и т.д., и т.п.

И даже в «культурном смысле» этот самый выход масс «на историческую арену» был, в общем-то, явлением исключительно положительным. В том смысле, что пресловутое замещение «высокой культуры» культурой массовой – которое вызывало такое сильное возмущение у аристократии и интеллигенции – в действительности означало только то, что для огромного количества людей стал доступен хоть какой-то «культурный продукт». Да, он был много проще, нежели прежняя, утонченная и сложная культурная среда «рафинированных господ» - с их поиском смысла жизни, высшего предназначения, «вечной женственности» и т.п. категорий. (То есть, того, чем был так переполнен пресловутый «серебряный век» - бывший, как нетрудно догадаться, не только на российской территории.) Однако для большинства тот нехитрый «культурный продукт» - в виде того же кинематографа, «покетбуков» и легкой (джазовой) музыки – был серьезным культурным достижением по сравнению с тем морем Тьмы, в коем они пребывали до того. (Когда единственным доступным способом досуга был пьянство, а все искусство, в лучшем случае, сводилась к церковным гимнам.)

Более того, межвоенное время может быть охарактеризовано, как время значительного роста «среднего уровня» образования - причем, образования, прежде всего, технического и естественнонаучного. (В отличие от образования гуманитарного и схоластического, господствовавшего в «мире господ».) Поэтому с т.з. большей части человечества данный переход можно однозначно характеризовать, как «прогрессивное». (Хотя, понятно, что до того уровня роста «средней культуры», что наступил во второй половине ХХ века, «интербеллуму» было еще далеко – но основные наметки будущего в нем уже проступали.)

То есть, вопреки обывательским представления – парадоксальным образом возникающим из «аристократического восприятия» момента крушения «старого мира» - крушение «прекрасной эпохи» выступает временем уменьшения Инферно в мире. В то время, как каждый мир, прожитый во времена «расцвета цивилизации», напротив, это Инферно увеличивает. (О чем было сказано во втором посте серии.) Несмотря на то, что внешне все выглядит совершенно противоположно. («Прекрасная эпоха», сама по себе, крайне эстетична и эмоционально привлекательна – по крайней мере, на первый взгляд.) Но об этом, понятное дело, надо говорить уже отдельно…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив