Еще о конце текущей эпохи. Часть третья

anlazz — 29.06.2018 Итак, в будущем нас ждет смена базовой стратегии действий – точнее, метастратегии, на основании которой будут порождаться уже более локальные стратегии – с «торгашеской» на какую-то иную. Такую, в рамках которой значительное внимание будет уделяться не только решению локальных задач, но и существованию более глобальной системы обеспечения этих решений. Иначе говоря, уровень значимости «общественного», системного должен возрасти очень резко. Правда, стоит понимать, что это возрастание следует отсчитывать от околонулевого состояния 1990 годов – когда в период расцвета постсоветского мира, само понятие «общественного» казалось оставшимся в далеком прошлом. В этот период безудержно господствовала максима: «делай свой маленький гешефт – и не лезь в большие проблемы». Причем, даже не в том смысле, что лезть не стоит, поскольку этим занимаются некие «большие дяди» -как это может показаться. А в том, что указанные «большие проблемы», большие нарративы были объявлены навсегда устаревшими, связанными с пресловутый «тоталитаризмом». Т.е., с абсолютным злом.

Впрочем, данное миропонимание, в определенной мере, подтверждалось и реальными результатами. Поскольку в условиях гибнущего СССР действительно наиболее эффективными становились взаимоотношения в рамках идеи: «ты мне – я тебе». Вначале их использовали полулегально или вообще, нелегально – пресловутые «цеховики», «фарцовщики» и прочие представители «серой зоны». Потом начали применять в открытую – на закате Перестройки, когда как грибы после дождя, полезли разного рода кооперативы и «малые предприятия». Ну, а в помянутые 1990 годы указанная модель поведения стала казаться вообще, единственно разумной. В том смысле, что вероятность получить что-либо от государства в это время оказывалась равной нулю – в лучшем случае, можно было надеяться на нищенскую зарплату, да и то, задержанную на несколько месяцев.

Если честно, то даже сейчас – хотя времени прошло немного – тяжело понять, как жило тогда общество. Скажем, госслужба в указанный период выглядела настолько жалко, что даже представители правоохранительных органов вынуждены были подрабатывать. Ну, если, конечно, не желали жить по принципу: «выдали пистолет – и крутись, как хочешь». Поэтому «бытовая коррупция» в 1990 годы оказалась единственным (!) способом выживания для мелких госслужащих. Ну, а «крупные» в это время активно разворачивали собственный бизнес – не заморачиваясь, перегоняли туда деньги и иные ресурсы из государственных «закромов». (В это время на подобные вещи просто не обращали внимания – считалось, что любой частный бизнес лучше государственного производства.) Неслучайно тогда высшее руководство страны в открытую называли «семьей» - что было практически чистой калькой с популярного в кинематографе обозначения крупных мафиозных организаций.

Впрочем, подробно рассматривать тот ужас тут нет смысла – достаточно одного: того, что в данный исторический период любые действия, направленные на увеличение общего блага, приводили исключительно к потерям. (Скажем, милиционер, который ловил преступников, а не вымогал деньги, жил бедно, тяжело и без карьерных перспектив.) А вот все, что было связано с утилизацией, с растаскиванием по своим карманам имеющихся государственных богатств – напротив, крайне повышало и уровень потребления благ, и социально положение. Если прибавить сюда, что происходящее в указанное время перевернуло жизнь практически всем жителям бывшего СССР, то можно не удивляться тому, что подобная ситуация стала казаться единственно возможной, а все остальное – неким отклонением от нормы, извращением, возможным только при пресловутом «тоталитаризме». Несмотря на то, что в реальности – как уже не раз говорилось в прошлой части – большую часть человеческой истории ситуация была обратной.

Но все равно – даже при знании указанного исторического факта не верилось, что ситуация с торжеством «торгашества» может измениться. В крайнем случае, если человек понимал, что подобный мир не является особо приятным – а этот момент для многих рано или поздно наступал, поскольку становилось понятным, что в «утилизаторы» могут попасть только немногие – данное понимание вело только к впадению в «социальный пессимизм». То есть, к появлению уверенности, что все закончилось, что история действительно достигла своего конца – как обещал Фукуяма – но не в положительном, а в отрицательном смысле. Собственно, именно подобные идеи начали господствовать в т.н. «патриотическом сообществе» где-то после 1996 года – когда стало понятным, что никакого «возвращения СССР» не будет. Нет, конечно, все это пытались маскировать разного рода программами – начиная с совсем фантастических, в которых Россия становилась мировым гегемоном, и заканчивая попытками выработки «реалистических планов» выхода из кризиса. Но, в любом случае, даже самые оптимистичные из патриотов в глубине понимали: все это лишь имитация борьбы. Поскольку господствующая элита никогда не изменит своей тактике ограбления большинства ради того, чтобы прекрасно устроится за рубежом.

А значит – с Россией покончено: ее высосут и выбросят. Собственно, именно подобное будущее и выглядело наиболее вероятным в реальном мире – если отбросить концепцию deux ex mashine, т.е., неких волшебных изменений, которые могли бы позволить выбраться из данной ямы. (Скажем, того, что во в реальности Путин – «криптосоветский разведчик», внедрившийся в утилизаторскую власть. Или – что среди армии/спецслужб зреет некий заговор людей, которым «за державу обидно».) Впрочем, понятно, что все это недалеко ушло от детских сказок или пресловутой «патриотической фантастики». Тем не менее, в реальности Россия до сих пор существует. Более того, оказалось, что ситуация в ней несколько изменилась с указанного времени. А именно – «окончательная утилизация страны» так и не произошла, хотя элита, как нетрудно догадаться, осталась той же самой, «утилизаторской», готовой продавать Родину за малый прайс.

Вот только с покупателями оказались реальные проблемы. (Разумеется, сохранение России связано не только с этим - поскольку были и иные причины того, что страшные прогнозы 1990 оказались несбыточными.) Ведь как думалось «вначале»: надо отказаться от коммунизма, и тогда «нам» (т.е., новым русским господам) обеспечат возможность оказаться на равных со старыми европейскими родами. Потом стало понятно, что просто так никто ничего не даст – но оставался другой, казавшийся абсолютно надежным, путь. Состоящий в предложении взаимовыгодной сделки, согласно которой российские «олигархи» будут гнать на Запад сырье и вкладывать вырученные деньги в западную экономику, а за это им позволят выстроиться в существующую элитарную среду. Эта идея казалась неопровержимой: ведь кто откажется от вложений капиталов? Однако и она, как стало ясно теперь, оказалась ошибочной. Точнее сказать, она оказалась отвергнута на таком высоком уровне, на который до недавнего времени никто – не «наши», не «ненаши» - соваться просто не решался. (По причине отбрасывания тех самых «больших нарративов».)

Впрочем, об этом писать надо отдельно – тем более, что указанный вопрос уже затрагивался не раз. Поэтому разбирать причину, по которой оказалось, что российские (и вообще, постсоветские) элитарии не нужны на Западе даже с деньгами, тут не буду. (Отмечу только то, что это связано с переизбытком количества капиталов в текущем мире.) И в рамках указанной темы сразу укажу на последствие данной особенности – состоящие в том, что хапнувших собственность личностям пришлось неизбежно «обустраиваться на месте». Разумеется, это осознали еще не все – многие еще живут прежними представлениями, однако сам Запад своими активно ломает последние. Результат же всего этого оказывается один – а именно, смена господствующих стратегий поведения. Точнее, метастратегий, той основы, на которой и вырабатываются конкретным способы решения различных проблем.

Собственно, сейчас мы можем наблюдать только начало указанной драмы. Так сказать, первые проблески «нового мира». (Впрочем, можно сказать, и нового мира без кавычек – однако об этом будет несколько позднее.) В том смысле, что начинается пусть слабая – но тенденция к вложениям внутри страны, к обустройству ее в нечто, пригодное для получения долговременной прибыли. (Т.е., строительство классического капитализма вместо капитализма утилизаторского.) Удивительно, но первые попытки сделать это были начаты еще в 2008 году – кстати, не случайно, поскольку именно тогда прозвучали первые «звоночки» кризиса глобализации. Однако тогда курс был взят слишком «высоко» - во-первых, была сделана ставка на «нанотехнологии» и прочие инновации. Т.е., на некоторую прорывную область, которая позволит «взять сразу все» – выйти в мировые лидеры. Конец этого рывка, разумеется, был предсказуем – при отсутствии умения работы со столь «сложными материями» данный рывок практически сразу выродился в банальный распил. Ну, а во-вторых, было решено сделать «ставку на спорт» - т.е., попытаться занять нишу мирового поставщика спортивных услуг. Тут получилось несколько лучше: удалось не только выбить, но и реализовать проведение зимней Олимпиады и пресловутого Мундиаля. Однако одновременно с этим стало понятно, что и в спорте существуют свои хозяева – которые так просто свое место не уступят. (Последствия этого мы могли увидеть в пресловутом «допинговом скандале».)

В общем, стало понятным, что на внешнем рынке делать нечего – по крайней мере, в его классической конфигурации. Последний факт, кстати, был так же усвоен нынешними российскими властителями – и привел к совершенно логичным, однако довольно неожиданным выводам. (О которых, впрочем, надо говорить отдельно.) Впрочем, гораздо важным следствием указанного «непринятия капиталов» в стали определенные изменения, которые наблюдаются в современной российской экономике – и которые привели ко значительному усилением роли государства. Что выглядит на фоне помянутых в начале особенностей генезиса «новорусского капитализма» совершенно аномальным: ведь, как было сказано, государственное в данной системе всегда было ниже частного. И вдруг все переменилось. Правда, ни о каком восстановлении Советского Союза речи идти не может: современное российское государство есть государство капиталистическое и, в связи с этим, враждебное большинству населения – о чем в последнее время было сказано немало. Однако вместе с этим оно, пуская и опосредованно, но заставляет вспомнить о тех самых «общих ценностях», которые еще недавно казались навсегда исчезнувшими из нашего мира.

То есть, можно наблюдать определенный отказ от той системы стратегий, которая сложилась в свое время в самом начале позднесоветского периода – и поглотила все и вся во время торжества утилизации. Ну, а это, в свою очередь, неизбежно вызывает изменение и всех остальных качеств существующего социума – включая и самые неожиданные. Однако обо всем этом будет сказано в следующей части…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив