Эпоха ретро-коктейля: любовь и бедность потерянного Эдема.



- «Здравствуйте, я ваша тётя!»
В фильме есть две явные отсылки к типажам немого кино - мистер Чесней сделан а-ля Макс Линдер, а мистер Уэйкам - а-ля Гарольд Ллойд. Кстати, фрагменты из их фильмов также включены в хронику. Авторы «...Тёти» как бы погружают нас в некую ушедшую эпоху с невыраженными временными границами. В истории мифологии есть такая категория - «абсолютное эпическое время», которое воплощается в сказочных присказках «давным-давно» и «в стародавнюю пору». Абсолютное эпическое время имеет только одну чёткую временную характеристику - оно завершилось и больше никогда не повторится. Для ностальгической ретромании - это самая выгодная и, пожалуй, единственная подходящая позиция. В фильме смешано всё. К примеру, герой Калягина ходит в бескорсетном платье, предложенные модельером Полем Пуаре. Но при этом у него (у неё) кружевной веер, который мог быть в моде только в самом начале века. Мисс Бетти (беленькая) стрижена в духе 1920-х годов. У неё причёска - боб. На мисс Элле Делей - костюм-тальер, соединяющий в себе силуэты начала XX века и...начала 1930-х годов. И это - не глупость автора по костюмам, это - отсылка к абсолютной эпохе ретро, где время как бы стоит на месте. Это просто «давным-давно» и всё.
- «Здравствуйте, я ваша тётя!»
Или вот, например, фильм «Безымянная звезда». В нём прекрасная женщина Мона одета в какое-то фантастическое одеяние (или даже - оперение) - в какие-то намёки на Belle ?poque - вот эта шляпка с лентами, эти текучие линии. А тут же - училка мадемуазель Куку, чья внешность вписывается в 1930-е годы. Блестящий поезд (любимая тема Art Deco) и безвременье захолустного румынского городка. Когда всё это происходит? До или после? А если после, то после чего? Но дело в том, что пьеса Михая Себастиана, по которой снят фильм, была написана в 1942 году... Но в такие же наряды одевается кинодива из «Рабы любви». С «Рабой любви» всё проще - там чётко обозначено время действия и ретро выступает в качестве траурного фона для уходящей эпохи, но героям-то хочется, чтобы всё оставалось на своих местах. Чтобы «абсолютное эпическое время» не пересекалось с Гражданской войной. В эту же серию вписываются и захаровские «Двенадцать стульев» - мечты Воробьянинова в интерьерах вневременного дореволюционного шика, соединённого с эстетикой американских-двадцатых (с дамскими оркестрами); грёзы Остапа, танцующего танго с роковой женщиной в развевающихся шелках, штиблеты-патефоны-клаксоны, «Шимми - это танец заграничный, не совсем, но все-таки приличный». И дело не только в костюмах, в интерьерах, в намеренном игнорировании условностей, а - в настроении авторов кино.
- «Безымянная звезда».
Они намеренно стирают грани между началом века и 1920-ми годами, «забывают» о Первой Мировой войне - мир прекрасен, женщины - в лиловом и розовом, мужчины - в полосатых штанах и с сигарами. Или вот ещё один классический сюжет - «Рецепт её молодости» с Людмилой Гурченко. Снят по пьесе Карела Чапека «Средство Макропулоса», написанной в 1922 году. В кадре - всё то же бело-розово-голубое ретро с шляпами, с боа и шикарной мебелью. Впрочем, та же самая картинка - в экранизации моэмовского «Театра». Можно сказать даже, что всё это поисходит на соседней улице в те же самые часы. В общем, возникает вопрос, почему именно так была реализована тяга к ретро-антуражу? Зачем была нужна эта вневременность? Зачем было нужно скрещивать Belle ?poque с 1920-ми годами? Причём, чисто по ощущениям, в изображаемом мире не было Первой Мировой войны, а если действие происходит в России/СССР, то Гражданская война - это романтический, вестернизированный фон, вроде «Своего среди чужих...» Или это - революционер в белом костюме, как в «Рабе любви». Полагаю, следует начать с психологии советского интеллигента эпохи Застоя - именно его стараниями и появилась эта красивая и мифическая ретро-эпоха.
- «Двенадцать стульев».
- «Раба любви».
Во-первых, это должна быть эпоха, закончившаяся катастрофой, то есть некая погибшая цивилизация. Как XIX век создал прекрасный миф о Галантном Веке, погибшем под ножом гильотины, так и интеллигентные-семидесятые создали миф о дореволюционном Эдеме. С этим более-менее всё ясно. Но почему ещё и 1920-е? Так они тоже закончились катастрофой - творческое, свободное и дерзкое десятилетие завершилось установлением сталинского (или гитлеровского) самодержавия. 1920-е, таким образом, были «пристёгнуты» к предыдущей эпохе на правах некоего продолжения банкета. (Хотя иногда в эту искусственную ретро-эпоху и проникали типы и ритмы 1930-х). Во-вторых, это должны быть времена, достаточно отдалённые, чтобы смешение эгретов с беретами выглядело бы вполне сносно. Типичный и очень яркий пример - советская экранизация уайльдовского «Идеального мужа». Время действия - начало 1890-х, однако, миссис Чивли в исполнении Людмилы Марковны выглядит так, как будто копирует наряды Марлен Дитрих эпохи Art Deco. Но она поражает, не диссонируя. Действие происходит в абстрактную эпоху ретро, у которой нет чётких границ. Это - эпоха-коктейль. Кстати, именно Гурченко и была символом этого коктейля, причём, не только на экране, но во многом и в жизни. Эффектная, эксцентричная, характерная, вечно в каких-то боа и тюрбанах из шёлка, вечно садилась
как Марлен , и стучала каблучками, как Марика.
- Людмила Марковна в фильмах «Идеальный муж» и «Рецепт её
молодости».
Ещё один немаловажный момент - оперетта. В эти годы были экранизированы - по первому или даже по второму разу - многие вещи Имре Кальмана и Франца Легара. Это было всё то же царство страусовых перьев, кабриолетов и канотье - безо всякой привязки к времени написания оперетт. Форма - парадная. Мужчины - с бутоньерками, дамы - с бонбоньерками. Королевы Чардаша, Весёлые Вдовы и Принцессы Цирка накидывали на плечи шикарное сорти-де-баль и уезжали в ночь... В 1990-е было принято считать, что вся эта застойная кино-лепота была реакцией кинематографистов на серость и скудость окружающей действительности. Мол, посмотрел на Гурченко в сиреневых шифонах и пошёл дальше кемарить (а то и - кирять) в своём НИИ. Сейчас оценки стали гораздо более здравыми. Ретроманию 1970-1980-х годов стали связывать с подсознательным желанием человека убежать от всё большей урбанизации, «индустриализации» и прочих неуютностей современного общества.
- Отрывок из кинофильма «Здравствуйте, я
ваша тётя!».