Дозепье, мазепье и позепье - 3

qebedo — 08.02.2022 Помогли ли ляхи? (окончание)

В общем, сидение под Глуховым перестало приносить радость и веселье, и на военном совете 8-9 февраля 1664 года решено было бросить его нафиг и переместиться к Новгороду-Северскому. Но Ромодановский не восхоща упускать такую добычу, как польско-литовское войско, и кинулся вдогонку, настигнув обремененную обозами армию 21 февраля во время переправы через реку Десну у села Пироговка… Так излагают «картину маслом» некоторые российские исторЕГи, пренебрегая показаниями Антуана IV Шарля де Грамона, участвовавшего в походе и описавшего его в воспоминаниях. Он настаивает, что армия двинулась на Севск, дабы сразиться с Ромодановским, пока тот не соединился с еще одним войском, ведомым князем Яковом (до перехода из ислама в православие — Урусканом) Черкасским. И Десну-де поляки переходили не у села Пироговка близ Новгорода-Северского, а напротив Севска.

 
Братья де Грамон - Арман (кликабелен) и Антуан Шарль

Фигня в том, что Севск так-то (вроде? на гугол-картах хрен что увидишь) не совсем близко к Десне, и через что там и куда переправлялась польская армия по версии Грамона — великое ХЗ. Но в одном граф (а ему приходится верить — он-то, в отличие от нынешних исторЕГов, очевидец) уверен — круль восхоща атаковать московитов, а совсем не убегал от них. На военном совете воевода Киевский Стефан Чарнецки взялся «разведать боем» позиции залезших в окопы супротивников с 1 000 кавалеристов. Грамон и его старший брат Арман, граф де Гиш, увязались за ними. Предприятие удалось — Чарнецки выманил Ромодановского из укреплений и повел на армию, дабы та сразилась в генеральной баталии.

Однако за четыре часа, которые отняла конная операция, в польско-литовском лагере произошла «эреволюсия» — канцлер коронный литовский (глава правительства ВКЛ) Кшиштоф Зыгмунт Пац, «человек большого ума, но великий плут, всецело господствовавший над разумом короля, который от природы не был им силен и склонялся к перерешениям, убедил его, что г. Чарнецкий своего рода авантюрист, помышляющий только о своей собственной славе и о своих личных интересах, но очень мало о сохранении государства и особы Его Величества, — заставил его принять решение крайне опасное… перейти обратно Десну и вновь занять первоначальную позицию».

 
Кшиштоф и Михал Пацы (кликабельны)

Посему прискакавшие за Чарнецким москали и казаки Брюховецкого увидели, как часть армии ляхов уже перешла Десну, а другая часть кажет им жопты, намереваясь перейти. Ромодановский «грянул дружно» на врага и «многих поубивал». Братья-французы спаслись вместе с полком немецких рейтаров, перешедших в службу круля от шведов, который «аки собачек» раскидал врага и переплыл реку (правда, многие потонули). Переправившихся вслед за жечанами через Десну казаков покрошили саблями собранные Чарнецким конники, основные силы московитов переходить реку и преследовать врага не решились, уклонившись от предложенного 15 февраля сражения. Потери сторон точно неизвестны (якобы поляки лишились «до 1 000 человек и всего обоза»), каждая приписала себе победу, но Ромодановский и Брюховецкый получили в качестве награды боярские чины, а у поляков никого за «сражение под Пироговкой» ничем не пожаловали.

Постояв «энекоторое время» и порешав, «шо делати?», круль таки постановил пойти к Новгороду-Северскому — какие-то подпольщики обещали открыть там ворота, но обманули (либо же «не шмогли»). Посему 27 февраля решено было разделиться — Ян II Казимир уйдет в Беларусь (москали снова вторглись туда и «безобразили»), татары вернутся в Крым (по слухам, Сирко с москалями пошел грабить окрестности Перекопа), а Чарнецкий останется на левом берегу Днепра с частью польского и литовским войском. Но польный гетман литовский Михал Казимеж Пац (даже не брат канцлера — род был очень многочисленный) через четыре дня увел свои части «на защиту ридной Лыцвы», и Чарнецкому пришлось спасаться от многочисленных московитов на Правобережье. «Великий поход» окончился ничем — ни одного крупного города захватить не удалось, с трудом собранные деньги и войско пошли по ветру, и никаких «пириспиктив на можем повторить» не было — Жечь окончательно утомилось войной (скоки ж можно воевать — с 1648 году безпродышно), свалилась на бок и язык высунула…


Стефан Чарнецки

Примерно то же самое происходило и в Москве — денег на армию не было, запасы сожраны, Украина приносит одни расходы. Родилась даже идея отдать ее полякам нафих «ради мира на землИ» — горячим сторонником оной программы был царев фаворит «по внешней политике» думный боярин Афанасий Ордин-Нащокин, считавший, что «надо купно с ляхом воевать свея и крымца, а не промеж себя собачиться». Но дипломатия в XVII веке — процесс сложный, тем паче в ситуации патовой. Важно было «сохранять вид гордый и победительный» и очень желательно, дабы «не мы, а оне» приползли на брюхе и молили о пощаде. И на начавшихся в конце мая под Смоленском, в селе Дуровичи, переговорах покамест спорили и рядили о формальностях — кто на ком и с какого бока на заседаниях стоять должОн…

Так что война продолжалась по инерции, чтобы «оне там себе чо не подумали» (причем с обоих сторон). Чарнецкий до конца 1664 года добивал повстанцев на Правобережье, которым не сильно помог переправившийся через Днепр Брюховецкый, который сжег Черкассы и захватил Канев, где помимо казаков встали гарнизоном 714 московских солдат. В 1665 году поляки смогли собрать токмо 6 000 человек под командою воеводы Русского СтанИслава Яблоновски, на которого Брюховецкый, осмелевший после подхода к нему 800 московских рейтаров, солдат и дворян, а також ордищ калмыков, наслал их всех под командою полковника Каневского Якива Лызогуба. В бою 21 мая у Белой Церкви украинцы разбили Яблоновски и Тетерю, которые вынуждены были уйти в Польшу.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив