ДНО

Станция Дно, из окошка вагонного купе, занятого на веки вечные одним из организаторов Февральского переворота, впоследствии деятельным «белогвардейцем» Василием Шульгиным, доносится:
«С первого же мгновения … отвращение залило мою душу, и с тех пор не оставляло меня во всю длительность “великой” русской революции. Бесконечная струя человеческого водопровода бросала в Думу всё новые и новые лица… Но сколько их ни было – у всех было одно лицо: гнусно-животно-тупое или гнусно-дьявольски-злобное… Боже, как это было гадко!.. Так гадко, что, стиснув зубы, я чувствовал в себе одно тоскующее, бессильное и потому ещё более злобное бешенство… Пулемётов! Пулемётов – вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулемётов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в его берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя… Увы – этот зверь был… его величество русский народ…»
Пулемёты, со всех сторон, изо всех амбразур форта Справедливость – пулемёты.
Миру мир.
Самая ёмкая из лапидарностей мира сего.
|
</> |