День в истории. Как Друг Царской Семьи пытался войну предотвратить

maysuryan — 21.01.2025
Григорий Распутин-Новых (1869—1916)

21 января — день рождения Друга Царской Семьи святого старца Григория Распутина-Новых (1869—1916). Как гласила популярная частушка времён Февраля 1917-го:
Русь была в цепях-оковах
Царствовал Распутин-Новых!
Барыня, барыня, барыня-сударыня!

Само собой, Г.Е. Распутин — реакционер, как и вся «романовская шайка», пользуясь выражением В.И. Ленина. Но вот что этот реакционер писал императору Николаю II накануне начала мировой войны, в июле 1914-го (правописание оригинала исправлено):
«Милый друг, ещё раз скажу: грозна туча над Россией, беда. Горя много, темно и просвету нету. Слёз-то море и меры нет, а крови? Что скажу? Слов нету, неописуемый ужас. Знаю, все от Тебя войны хотят, и верные, не зная, что ради гибели. Тяжко Божье наказание, когда ум отымет, тут начало конца. Ты — Царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Вот Германию победят, а Россия? Подумать, так воистину не было от веку горше страдалицы, вся тонет в крови. Велика погибель, без конца печаль. Григорий».


Оригинал письма Г.Е. Распутина царю, со всеми особенностями «правописания» старца

Какова была реакция государя? Фрейлина Анна Вырубова: «Когда началась война, Император заметно охладел к Распутину. Это охлаждение началось после телеграммы Распутина Их Величествам... Телеграмма Распутина гласила: «Мир любой ценой, война будет гибелью России». Получив эту телеграмму, Император вышел из себя и порвал её. Императрица, несмотря ни на что, продолжала почитать старца и верить в него».


С царской семьёй и гувернанткой. 1908 год. Царское Село

Вырубова: «И тогда, когда отдано было распоряжение о мобилизации, перед началом нынешней войны, он прислал Государю телеграмму из слободы Покровской с просьбой устроить как-нибудь, чтобы войны не было». Г.Е. Распутин «и раньше часто говорил их Величествам, что с войной всё будет кончено для России и для Них. Государь, уверенный в победоносном окончании войны, тогда разорвал телеграмму и с начала войны, как мне лично казалось, относился холоднее к Григорию Ефимовичу».

Занятно. Кто же оказался в той ситуации более дальновиден: грамотный и образованный монарх или «тёмный, неграмотный мужик-хлыст» (как его характеризовали ненавидевшие его либералы) из глухой сибирской провинции?
Могут спросить: а почему Распутин посылал императору какие-то письма и телеграммы вместо того, чтобы поговорить с ним доверительно, лично? Дело в том, что в это время Григорий Ефимович лежал в больнице, тяжело, почти смертельно раненный крестьянкой Хионией Гусевой, которая ножом вспорола ему живот. Гусеву подослали недруги Распутина, прежде всего иеромонах Илиодор, написавший о нём обличительную книгу «Святой чёрт».


Григорий Распутин, епископ Гермоген и монах Илиодор, позднее подославший к нему убийцу Хионию Гусеву. Фото Карла Буллы

Кто знает, если бы не Гусева, вполне возможно, что именно тогда, в августе 1914-го, война для России и не началась бы...



А вот словесный портрет Григория Ефимовича, составленный большевиком Владимиром Бонч-Бруевичем (1873—1955) на приёме у баронессы Варвары Икскуль: «Свободной и лёгкой походкой вошёл он в гостиную Варвары Ивановны, где ранее, оказывается, он не бывал, и с первых же слов, идя по ковру, напал на хозяйку: «Что это ты, матушка, навесила на стены, как настоящая музея, поди, одной этой стеной пять деревень голодающих прокормить можно, ишь ты, как живут, а мужички голодают...» Варвара Ивановна стала знакомить Распутина с гостями... Он тотчас же спрашивал, замужняя ли. А где муж? Почему приехала одна? Вот были бы вместе — посмотрел я на вас, каковы вы есть, как живёте... и очень весело, балагуря и шутя, непринуждённо повёл беседу. Моё внимание обратили прежде всего его глаза: смотря сосредоточенно и прямо, глаза всё время играли каким-то фосфорическим светом. Он всё время точно нащупывал глазами слушателей, и иногда вдруг речь его замедлялась, он тянул слова, путался, как бы думая о чем-то другом, и вперялся неотступно в кого-либо, в упор, в глаза, смотря так несколько минут, и, всё почти нечленораздельно тянул слова. Потом вдруг спохватывался: «Что это я», — смущался и торопливо старался перевести разговор.



Я заметил, что (именно это упорное смотрение производило особое впечатление на присутствующих, особенно на женщин, которые ужасно смущались этого взгляда, беспокоились и потом сами робко взглядывали на Распутина и иногда точно тянулись к нему ещё поговорить, ещё услышать, что он скажет. После такого осматривания, когда он говорил совершенно о другом, обращаясь к другому лицу, он иногда вдруг резко поворачивался к тому, на кого он смотрел 15—20 минут тому назад, и, перебивая разговор, вдруг начинал протяжно говорить: «Нехорошо, мать, нехорошо, да... так жить нешто можно, смотри-кось, какая ты... Рази обидой исправишь... дело любовью надо... да... ну, что тут...» — и опять сразу перескакивал на другую тему или начинал быстро ходить по комнате, немного приседая и сгибаясь, быстро потирая руки. Всё это производило на окружающих впечатление. Начинали шептаться и говорили, что он что-то угадал, что он сказал правду, что он многое видит, и начинало создаваться настроение нервно повышенное, которое можно наблюдать и в монастырях вокруг старцев и провидцев».

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив