Учредительное Собрание в 5 вопросах и 10 иллюстрациях


Рисунок, изображающий заседание Учредительного Собрания 5-6 (18-19) января 1918 года. Зал уже наводнён матросами, один из которых ведёт диалог с председателем
1. Что за странная красная ткань за спиной председателя? Красная ткань закрывала огромный портрет государя императора Николая II, украшавший этот зал в Таврическом дворце, где до Февраля 1917 года заседала Государственная Дума. Так это выглядело тогда:

2. Какие диалоги шли между депутатами и моряками во главе со знаменитым матросом-анархистом Анатолием Железняковым, начальником караула?
Из стенограммы:
«Гражданин матрос. Я получил инструкцию, чтобы довести до вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал заседания, потому что караул устал. (Голоса: Нам не нужно караула!)
Председатель. Какую инструкцию? От кого?
Гражданин матрос. Я являюсь начальником охраны Таврического дворца, имею инструкцию от комиссара Дыбенко.
Председатель [правый эсер Виктор Чернов]. Все члены Учредительного собрания также очень устали, но никакая усталость не может прервать оглашения того земельного закона, которого ждет Россия. (Страшный шум. Крики: Довольно, довольно!) Учредительное собрание может разойтись лишь в том случае, если будет употреблена сила! (Шум, голоса: Долой Чернова!)
Гражданин матрос: Я прошу немедленно покинуть зал заседания...»

Анатолий Железняков. Советская открытка из серии «Герои гражданской войны». 1964
Согласно мемуарам, ещё он сказал:
— Ваша болтовня не нужна трудящимся. Повторяю: караул устал!
И добавил: «И сейчас будет потушено электричество».
Спустя несколько дней сам Железняков под смех и аплодисменты рассказывал о происшедшем, выступая на III Всероссийском съезде Советов: «Мы вошли в зал и потребовали разойтись, ибо мы устали. И эти трусы разбежались! Но если бы потребовалось применить против врагов революции оружие, у нас не дрогнула бы рука. Чтобы защитить власть Советов, мы готовы на всё!». Ещё он заявил: «Мы готовы расстрелять не единицы, а сотни и тысячи, ежели понадобится миллион, то и миллион!». Этими словами Железняка особенно возмущался в своей газете «Новая жизнь» Максим Горький, бывший в тот момент противником Октября.

Юрий Арцыбушев (1877—1952). На заседании Учредительного собрания. Анатолий Железняков, Варлаам Аванесов, Владимир Ленин, анархист Аба Гордин (1887—1964)
3. Был ли В.И. Ленин на заседании Учредилки?
Да, был. Вместе с другими наркомами Ленин сидел на министерских скамьях, справа от председателя, где когда-то восседали Столыпин и его министры. Потом он даже начал писать статью о своих впечатлениях, но бросил её недописанной. Статья «Люди с того света» начиналась так:
«Я потерял понапрасну день, мои друзья». Так гласит одно старое латинское изречение. Невольно вспоминаешь его, когда думаешь о потере дня 5-го января... Вдруг пришлось перенестись в «чужой мир», к каким-то пришельцам с того света... в мир сладеньких фраз, прилизанных, пустейших декламаций, посулов и посулов... Точно история нечаянно или по ошибке повернула часы свои назад, и перед нами вместо января 1918 года на день оказался май или июнь 1917 года! Это ужасно! Из среды живых людей попасть в общество трупов... Чернова и Церетели, это нечто нестерпимое».
«Тяжёлый, скучный и нудный день в изящных помещениях Таврического дворца» — так Ильич подвёл итог этому дню.

Юрий Арцыбушев. На заседании Учредительного собрания. Мария Спиридонова, Анатолий Луначарский, Владимир Ленин, Александра Коллонтай

Юрий Арцыбушев. На заседании Учредительного собрания. Яков Свердлов, Лев Троцкий, Пётр Стучка

Юрий Арцыбушев. На заседании Учредительного собрания. Лев Каменев, меньшевик Борис Моисеев (1877—1950), Лев Троцкий

Юрий Арцыбушев. На заседании Учредительного собрания. Петроград. Январь 1918. Швейцарский социал-демократ Карл Моор, Владимир Бонч-Бруевич, Христиан Раковский, Александр Шлихтер, меньшевик Николай Суханов
4. Кто произнёс самую яркую речь на заседании?
Пожалуй, красивее и ярче всех выступил упомянутый Железняком комиссар Павел Дыбенко. Его чудную по лаконичности речь через день с немым изумлением перепечатывала либерально-социалистическая пресса.

Павел Дыбенко (1889—1938)
Вот эта речь из стенограммы, от слова до слова.
«Председатель [Виктор Чернов]. Слово но вопросу о порядке дня имеет член Учредительного собрания Дыбенко.
П.Е. Дыбенко. Граждане, я обращаюсь к истинным представителям пролетариата, которые сами до предложения гражданина Чернова, который предлагал почтить память всех тех, которые пали в промежуток революции, — мы, товарищи, все матросы Балтийского флота, которые первые подняли знамя восстания пролетарской революции, которые погибали на баррикадах, которые погибали в волнах Балтийского моря и призывали к восстанию весь пролетариат в тот момент, когда из другого лагеря с Черновым и подобным им г. Керенским во главе присылали нам проклятия, мы посылаем им вместе с корниловцами, вместе с Керенским, с Савинковым, Филоненко — мы посылаем проклятия и заявляем, что мы признаем только Советскую власть. За Советскую власть наши штыки, наше оружие, а все остальные - мы против них, долой их. (Рукоплескания слева. Голос: да здравствует Балтийский флот.)
Председатель. Покорнейше просил бы говорить всё-таки по порядку дня и не нарушать течение Собрания заявлениями, не относящимися к тому, что мы сейчас обсуждаем».
И последний вопрос:
5. А на каком, собственно, основании большевики, левые эсеры, анархисты и др. разогнали Учредительное Собрание?
Ответ заключается в словах В.И. Ленина: «Я всегда говорил: прекрасен парламентаризм, но только времена теперь не парламентарные». «Поверьте мне, в России возможны только два правительства: царское или Советское... Учредительное собрание в настоящее время было бы собранием медведей, водимых царскими генералами за кольца, продетые в нос».
Поясняет ситуацию и старая цитата Георгия Плеханова, который в тот момент был жив и мог видеть, как осуществляются его заветы:
«Успех революции — высший закон. И если бы ради успеха революции потребовалось временно ограничить действие того или другого демократического принципа, то перед таким ограничением преступно было бы останавливаться... И на эту же точку зрения мы должны были бы стать и в вопросе о продолжительности парламентов. Если бы в порыве революционного энтузиазма народ выбрал очень хороший парламент — своего рода chambre introuvable (бесподобная палата), то нам следовало бы стараться сделать его долгим парламентом; а если бы выборы оказались неудачными, то нам нужно было бы стараться разогнать его не через два года, а если можно, то через две недели».

Неизвестный художник. Карикатура на Учредительное Собрание. «Куда пойдёшь, кому расскажешь...»
|
</> |